Начало истории здесь. ("Флёр и шаман")
Начало второй части здесь. ("Флёр и зимний дракон")
Промежуток между башней и внешней стеной был завален считай что не горелым деревянным ломом. Там, где стены сходились в угол, боевые настилы для лучников не получилось поставить в стык. Здесь несущийся по доскам колдовской огонь замешкался, прежде, чем перепрыгнуть с перемычки на перемычку, и дал лучникам частично разрушить настил. Но теперь сброшенные в промежуток между башней замка и стеной доски помешали подобраться к ступеням, которые поднимались в углу. Женщины часто пользовались этой лестницей, когда возникала необходимость в сушке белья на стенах. Но теперь попробуй тут доберись к ступеням через этот самодельный бурелом - ноги переломаешь. Нашла куда привести, дура, подумалось Гуди с досадой. Камилла увидела, что к лестнице не пробраться, и зашмыгала носом. Ингер принялась как могла укачивать младенца, заревевшего в полный голос, не выпуская из рук барахла, а госпожа Сигрид скороговоркой завела свою песню:
-Если вам удастся меня вытащить, мой дядя вас вознаградит!
Гуди увидел, как Лейв вдыхает полной грудью, чтоб их всех разом послать, но не успел этого сделать.
-Далеко собрались? - раздалось позади.
Гуди тотчас оглянулся и увидел двоих людей Мёльнара в распахнутых гнидниках. Они сморщились от истошных воплей младенца, неспешно ступили в простенок между башней и стеной. Заметили-таки и нагнали. С хауберками и шлемами оба воина после боя расстались, но не с топорами – помнили, что ходят по замку, который захватили лишь несколько часов назад. Лейв тоже схватился за топор, а Гуди испугал женщин тем, что согнулся пополам от очередного приступа дурноты и застонал. Лейв выругался, сообразив, что остался один против двух.
Камилла взвизгнула, зажав рукой рот, Сигрид начала выкручивать перстни с пальцев:
-Отпустите нас, умоляю. Я заплачу, я заплачу вам, вот возьмите, только отпустите!
-Давай сюда!
Один из воинов Мёльнара не стал ждать, когда она снимет все перстни и посрывал их с руки так, словно хотел оторвать знатной даме пальцы. Сигрид резко взвизгнула, за что неизбежно получила оплеуху. Повалилась на груду деревяшек. Камилла подскочила к ней. Ингер с орущим младенцем полезла наверх, гремя деревяшками, к ступеням.
-А вы двое сейчас пойдете с нами! – резко сказал один из них Лейву, - топоры, щиты – наземь!
-Зачем? – глухо процедил Лейв сквозь зубы.
- Топор наземь, я сказал!
-Зачем? – опять огрызнулся Лейв, переводя мутные глаза с одного лица на другое. В это время Гуди опустил топор на землю и продолжал корчиться в рвотных судорогах уже на четвереньках.
-Делай, что говорят! – гаркнули Лейву, который угрожающе вскинул топор, едва люди Мёльнара подались на него.
-Замок ваш! - проорал Лейв через вопли младенца, - наш Ульрих мертв! Делить нам нечего! Дайте уйти!
-В дружину к Аугу собрался? Шустрый какой! Топор наземь, я сказал!
Лейв на это огрызнулся, двинул топором, схваченным за конец рукояти, в лицо тому воину, который осмелился подступиться ближе, нанес удар через скорчившегося Гуди. Не попал: воин Мёльнара резко отскочил, выругался. Второй только и ждал, когда Лейв вытянется в ударе: в свою очередь вскинул топор для броска, но в это время кошкой ринулся Гуди, неожиданно быстрый и своевременный. Простенок взорвался женским визгом: у того воина Мёльнара, который уклонился от топора Лейва и утратил бдительность, было моментом снесено пол-лица – это Гуди, перехватив топор под горло, двинул лезвием своему противнику точнехонько в челюсть, когда тот оказался слишком близко. Второй воин Мёльнара в тот миг, когда брызнула кровь его товарища, опустил угрожавший Лейву топор и попытался перехватить его для ближнего боя. Гуди налетел на него так, словно и не мучился от угара, сцепился с ним так близко, что оба не смогли бы размахнуться.
Изувеченный воин с ревом бросился на Лейва, тот уклонился от удара противника, оступился, неловко осел на кучу лома, загремел деревом, но сумел треснуть неприятеля обухом своего оружия по ступне, защищенной лишь стоптанным йорвиком, перехватил древко двумя руками и послал в грудь врагу скользящий режущий удар на подъеме, на взрывном вскоке! Проехался всем лезвием по незащищенным гнидником груди! Опять обрел равновесие, но как ему устоять на этой проклятой деревянной круче!
Продолжение следует. "Флёр и зимний дракон". Главка 16.