Все имена в рассказе вымышленные, любые совпадения в событиях случайны.
«Сейчас бы это назвали «высоконаучными терминами» - «выносом мозга», «шизой», и прочими изысками новорусского языка. А тогда это было для меня простым человеческим беспокойством. Почему я такой? Я никуда не собирался «выносить» свой драгоценный мозг, потому, что он никогда не оповещал меня о своих шизофренических наклонностях. Но, тем не менее, покоя мне не давал, заставляя постоянно думать. Думать днем, и думать ночью. Это здорово изматывает. Вся моя жизнь превратилась в сплошной мыслительный процесс. Даже любимая работа не приносила удовлетворения.
Я, например, страстно желал элементарного покоя. С тех пор как получил письмо от брата, перестал быть человеком, превратившись в автомат по производству мыслей. Мудра поговорка, бьющая не в бровь, а в глаз «Земля лопнула - чертяка выскочил».
Петька сгинул, как говорила мама, когда оставил отчий дом, и «переселился» в колонию общего режима города "N ", и больше никогда не облагодетельствовал родные пенаты своим присутствием. И на призывы откликнуться - ни ответа, ни привета. Жив ли, или почил мирно, а может и немирно, ни кто не ведал. Запросы в различные инстанции ответа на вопрос не давали. «Отбыл». «Не значится». «Местонахождение неизвестно». Мама искала его в «местах не столь отдалённых» «Освобожден. Направлен по месту жительства. Ищите дома». Не писали только синоптикам, страшась получить ответ – ищите ветра в поле. Случайно нашли женщину, у которой он основательно отметился рождением ребенка, и снова был таков, воспользовавшись правом свободного выбора, а обязанность по воспитанию своего кровного чада, разделил между «соломенной вдовой» и сердобольной матушкой. И все доводы о том, что возможно это и не её внук, пресекались на корню. Так и жила мама этим мальчиком. Отец не вмешивался. Если ей так легче, да будет по сему.
И зачем сия благая весть? Родителей давно уж нет, сын его, как окончил школу, приехал учиться к нам, здесь и остался. Парень, с какой стороны ни разглядывай, ничего «братского» в нем не обнаружить не получится. Думай, не думай, а что вдруг так скоропостижно от меня потребовалось, уразуметь не могу. Мои мысли – мои скакуны. Воистину сказано – дурень думками богат».
Егор встал, поглядел на часы. Три часа после полуночи. Скоро рассветет. Надо приводить себя в относительно рабочее состояние. Тихонько прокрался на кухню. Включил чайник, открыл окно, закурил сигарету. Моя жизнь это - семья, работа, дом. Не было печали – объявился ещё и братик. Егор подошел к тумбочке в прихожей, взял письмо, и в который раз его перечитал.
«Здравствуй, дорогой братик Егорушка! Уж который год мечтаю посмотреть на тебя хотя бы одним глазком, но обстоятельства сложились таким образом, что на сегодняшний день это практически невозможно. Ситуация такова, что не пожелаешь и врагу. Я, по сути, несчастный человек. Ты, возможно, плохо помнишь меня, разница в возрасте у нас с тобой в десять лет, а я всё прекрасно помню, и часто вспоминаю наш дом, родителей, тебя, ещё совсем маленького карапуза. Помню, как водил тебя в школу, как защищал тебя от пацанов. А ты помнишь, как горько ты плакал, когда ловил жирную двойку в дневник? … и такая на душе у меня тоска, что хоть в петлю лезь ….», и далее, в том же ключе. Сомнительная попытка давить на жалость и братские чувства.
«А счастье это, вовсе и не про нас, брат, твоими молитвами. Родители, до того как ты испарился в пространстве, умели быть счастливыми, в отличие от нас. Отец построил гараж, и счастлив. Мама купит что либо пустяшное в дом, и радости у неё хватало до следующий покупки. Они никогда не ныли и не жаловались, когда ты исчез. Но здоровье ты их здорово подкосил. Так и ушли в мир иной один за другим, оставив на меня твоего сына, который только поступил в техникум. И я бросить его не смог, имея две совести. Свою, и в нагрузку, твою, брошенную здесь тобой. И еще ради памяти родителей. В нём они видели тебя. И сколько счастья светилось у них в глазах, когда он приезжал на каникулы. Мама оживала, отец «включал» заботливого деда, и старался, как мог, что бы его жизнь не укатилась под плинтус, как ржавая копейка, и он не повторил твой «славный», «героический» путь. Чего тебе не хватало? Денег? Так родители нам ни в чем не отказывали. Уголовная романтика? Зачем гнуть хребет у токарного станка? Ночь темная. Она прокормит. Скользкая устрица ты, братец, а не человек, и отвечать я тебе не стану.
Попал он, видите ли, под жизненный пресс! Зато мы здесь безмятежно загорали на песочном пляже моря Счастья. Все, что помнится, это сплошные проблемы, которые мы преодолевали, как бы нам не было трудно. И никого ими не напрягали. А теперь, по прошествии стольких лет, он неожиданно вспомнил, что оказывается, у него имеется брат! А где же ты, Одиссей», плавал, когда в твоей поддержке нуждались престарелые родители, а ты их бросил, опять же, на мое попечение, в нагрузку со своим сыном, а теперь решил надавить на жалость.
Обрёл независимость, используй на полную. Так нет же, неймется ему, чуть ли не покаянную грамоту прислал. Живи себе на вольных хлебах, коль домашние поперек горла. Говорить или нет Тимофею, что его тятя родимый замаячил на горизонте? Даже и не знаю.
« …Очень хотел бы тебя увидеть под занавес жизни. Мне только пятьдесят, а я немощный старик. Хожу с трудом, ноги отказывают совсем. Посылаю свое фото. Здесь я изображен еще до болезни».
С фотографии на Егора смотрел отнюдь не мужичонка - заморыш, замордованный жизнью, в грязной фуфайке, рваных ватных штанах, заправленных в «кирзачи», и в капелюхе с торчащими в разные стороны «ушами». Нет! На Егора смотрел вполне благополучный, улыбающийся , приблатненый франт с сигаретой в уголке улыбающегося рта.
«Занятно! Пышущий здоровьем и табачным благовонием жлоб, вмиг усохший до состояния Египетской мумии? Прямо как в сказке – грянул оземь добрый молодец, и превратился в… черт знает, что. Весело ему было когда родители не находили себе места, оплакивая исчезнувшее чадо! Безжалостная скотина! Простить тебя? Нет тебе прощения! Ничего не буду тебе отвечать. Жил без нас и продолжай в том же духе. Ошибка эволюции".
Егор швырнул письмо в мусорное ведро, махнул рукой, снова закурил , выпил пару чашек крепкого кофе, подумав, достал письмо из мусорного ведра и снова положил его в тумбочку. Решил для себя, что никому, ничего говорить не будет. Ни племяннику, ни жене. Благо, в семье полный порядок. Проблемки, конечно, иногда возникают, но исправно решаются по мере их поступления.
Спустя месяц, уставший, Егор возвращался с работы. Как всё - таки плохо, когда машина в ремонте. Без малого час добирался домой, вместо двадцати минут. Благо, погодка – хоть куда! Не вытерпел. Вышел из маршрутки, и пошел пешком. Да и водителю хотелось посоветовать, для общего развития, с годик потренироваться на гужевом транспорте.
Издалека он увидел, соседку, Сару Моисеевну, сидевшую на лавочке у его дома. Странно, явно, ждет меня. Эта дама никогда и ничего не делает за просто так. Верно, помощь, понадобилась какая. Увидев Егора, Моисеевна мячиком подскочила с лавочки, и бодро засеменила ему навстречу.
-Моисеевна, добрый вечер. Что случилось?
- Может, добрый, а может, и вовсе даже не добрый, дорогой Егор! Тебя почтальон Валя спрашивала. Вот возьми, - тетя Сара протянула ему письмо. - Все дело в том, что на конверте написано: «Лично в руки», и МЫ беспокоимся о том, что первое письмо ты не получил. У тебя отсутствует почтовый ящик. И она в прошлый раз, оставила корреспонденцию в ручке калитки, и МЫ волнуемся, что письмо могли украсть.
- Да всё я получил. И первое письмо тоже. Передайте Вале, чтоб не беспокоилась. И ВАМ большая благодарность за беспокойство о моей корреспонденции. А почтовый ящик установлю, руки не доходят. Только вот с забором закончу, и обязательно установлю. Спасибо, Моисеевна.
- А что за письмо? Видимо, архиважное?
-Да, нет, не очень. Архинеприятное. Приятель потерявшийся объявился.
Моисеевна хитро глянула на Егора и произнесла:- Таки Петька, поц подзаборный нашелся! Стервень гулящий! Теперь письмами донимать будет. Ты уж извини старую, но я одним глазочком таки посмотрела от кого депеша.
- Что ж ты, Сара Моисеевна, так нехорошо ругаешься?
- А я таки, на хорошего человека ругаюсь? Шлимазл он! Появится, ты ему, Жора, обязательно надери тухес так, чтоб неповадно было родных обижать.
- Только это и осталось, – улыбнувшись, произнёс Егор.
Окончание рассказа здесь.
Уважаемые друзья канала и читатели, которые не подписались на канал!
Не забываем оценивать рассказ.
ЛАЙКИ , очень, важный момент для рассказа и канала!! Таковы правила Дзена. Иначе рассказ написан в "стол".Буду всем благодарна за отметку " мне нравится".
Благодарю Вас за то, что читаете рассказы и комментируете.
Канал "Стэфановна" существует только благодаря Вам, и предлагает Вашему вниманию жизненные истории на разные темы:
Башмак
Больной муж
