«Я знаю, что каждая ср**** семья несчастлива по-своему» — буквально цитирует Толстого Миранда Хеллер в романе «Бумажный дворец».
В этой книге описан причудливый, хотя и частый вид несчастья — эмоционально холодные родители, которые закрывают глаза на страшные вещи.
Всё происходит в декорациях Бумажного дворца, который не просто летний неустойчивый домик, но, конечно, метафора. Как и бумажные куклы, любимая игрушка сестер Эллы и Анны, о которых упоминается в повествовании несколько раз. Это наводит на мысль, что в бумажном доме живут бумажные люди с бумажными чувствами, а значит, всё как бы понарошку, как бы не всерьёз — и тут же автор бьёт наотмашь дикими сценами насилия над братом и сестрой (это мать главной героини в детстве) со стороны отчима. И, пока читатель пытается отдышаться, автор снова и снова бьёт под дых бессмысленной жестокостью. Она происходит из поколения в поколение при молчаливом неучастии, незаметном уклонении от неприятных сцен со стороны старших.
Структура романа выстроена на чередовании реального времени и флешбеков — от супружеской жизни бабушки главной героини, к детству её матери и событиям юности Эллы, которые определили её судьбу: видимость счастливого брака, видимость давней дружбы с другой семейной парой — да и видимость ли? Или это просто такая реальность в Бумажном дворце? — а за всем этим отвратительная и будничная цепь страшных совпадений, которая привела к тому, что все несчастны, и каждая семья несчастлива по-своему.
Вода становится будто бы еще одним героем романа, безмолвным свидетелем — история начинается с купания героини и ее рассуждений о том, что о купании нельзя жалеть (позже читатель поймёт, что именно она имела в виду), флешбеки тоже почти все развиваются у воды или в воде: герои плавают на лодке, наблюдают за купанием детей и супругов, пересиживают в Бумажном дворце дождь, рассуждают об утопленниках; цикл замыкается в финале, когда героиня снова идет купаться.
Каждый из нас думал: как всё получилось бы, если бы я тогда сделал иной выбор? В этом романе две возможные линии событий будто бы развиваются с героиней одновременно, но это иллюзия: ей нужно будет сделать выбор, обозначить реальность какой-то одной истории и тут же признать несостоятельность другой. Невозможно умирать от любви в руках друга детства и при этом как ни в чём ни бывало любить мужа, обнимать на ночь детей — главная героиня пытается, но и она понимает, что это получится только на территории Бумажного дворца, а не в реальной жизни за его пределами.
Нельзя не уважать мужа героини: благодаря своей стойкости он тащит на себе большую часть этой бумажной реальности, он кажется единственным трехмерным персонажем из плоти и крови, в то время как остальные — просто продукты тех психологических травм, что были нанесены им давным-давно, и друг детства Эллы тоже кажется немного бумажным, ненастоящим со своей упорной, какой-то инфантильной, недеятельной, долготерпящей любовью к ней.
Финал открытый, что, в общем, неудивительно — в Бумажном дворце всё немного ненастоящее, в том числе и реальность, а настоящая только сцена насилия над девочкой-подростком, которая потом запустит цепь трагических событий.
Замечательная книга про то, как зло множится — безразличие порождает насилие, бездействие приводит к смерти, малодушие перерастает в садизм.
История нелюбимого и ненужного мальчика Конрада, которого шатает в поисках любви и принятия родителей, очень в этом смысле показательна. Отец не даёт ему ощущения нужности, матери он будто вовсе не интересен; в поисках внимания он обращается к сводным сестрам — Анна сходу отталкивает его, а Элла ведёт себя противоречиво, и потому становится объектом болезненной одержимости Конрада, пока наконец на него не находит морок всемогущества и безнаказанности, иллюзия «Ты сама этого хотела», которой так часто утешают себя насильники.
Отличная, хоть и тяжёлая, книга о том, как эмоциональная холодность, что передаётся по наследству, создаёт виток за витком поколения несчастных людей. И о том, как сам собой возводится в таких семьях Бумажный дворец, который кажется символом стабильности, нерушимым укрытием от любых жизненных потрясений, но на самом деле он — иллюзорная опора и плохая замена настоящим чувствам и умению встречаться с жизненными испытаниями лицом к лицу.