Довольно часто случается так, что, анализируя прочитанные тексты, говоришь о простых, казалось бы, элементарных вещах, а встречаешься с неприятием твоих мыслей. Это обескураживает.
А бывает, что получаешь в ответ мнение, от которого встаёшь в тупик. Например, такое: "На мой взгляд, слава этой книжки, как и ее автора, сильно раздуты, потому что кое-кому это было и есть выгодно". Это о книге Венедикта Ерофеева "Москва - Петушки". Вроде бы и отвечать не требуется, поскольку тут нет вопроса, а есть лишь категорическое суждение. Но чужая мысль меня расстраивает, разочаровывает. Словно задета честь моего собственного творения.
А если всё же ответить, то как же передать всю гамму переживаний, которые возникают при прочтении книги, если они реализовались благодаря моему субъективному опыту?
Думаю о том, что смысл художественного произведения раскрывается в тесном взаимодействии "внешнего" текста с внутренним миром читателя: авторский текст воздействует на читательское сознание, а сознание (субъективный опыт) определяет восприятие текста.
Согласитесь, что у человека, выросшего в дикой тайге, вынужденного ежедневно бороться за существование, и человека, беззаботно прозябающего в роскошном особняке, разное восприятие мира. И их понимание художественного текста не может не отличаться.
В мире существует много интересных книг, которые могут изменить меня как читателя, а вместе с тем они меняют и мир вокруг меня, который изначально, если брать крайние точки, может восприниматься как враждебный, несправедливый, необъяснимый и тёмный или же – приветливый, открытый, справедливый и светлый.
По большому счёту, у читателя есть два основных инструмента для интерпретации текста – жизненный опыт и читательский опыт. А теперь представьте, насколько по-разному мы владеем этими важными инструментами.
Мы чрезвычайно не похожи друг на друга и осознаём это различие. Почему же тогда огорчает, что одни и те же тексты порой приводят нас к абсолютно противоположным выводам? Скажем, для одних поэма «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева – романтизация и воспевание алкоголизма, для других – крик боли и сигнал обществу, что так жить больше нельзя. А каждый ли, читая "Бесов" Достоевского, видит в образе Лизы Тушновой перекличку с карамзинской бедной Лизой? Если не заметили сразу, перечитайте строчки, посвящённые ей, и спросите себя: "Случайны ли совпадения?"
Что же из всего этого следует? Видимо, надо избегать категоричности суждений там, где они, скорее всего, могут быть относительны и зависят от внутренних установок. Конечно, в таких случаях при оценке художественного творчества полезно было бы обратиться за помощью к авторитетному критику. Да где такого взять в наше время? Остаётся рассчитывать на себя.
Поэтому пробуем сменить ракурс восприятия, точку наблюдения, пробуем встать на чужую позицию и проверяем свои впечатления. Для чего? Для того чтобы найти точки пересечения с мнением оппонента, а они обязательно будут, более того – выяснится, что мыслим мы примерно в одном направлении. По крайней мере, чаще всего происходит именно так.
Ну а если находятся всё же принципиальные расхождения, то нельзя останавливаться на неприятии другой точки зрения, нельзя просто отмахнуться от неё. Для того чтобы возразить, следует подобрать убедительные аргументы. Для чего? Стоит ли "метать бисер перед свиньями", если оппоненты пока не готовы тебя понять?
Да и пусть не готовы. Возможно, мы это делаем прежде всего для себя, для утверждения в собственных мыслях, для развития навыков мышления. Поэтому будем искать и не сдаваться)) Простите, если вдруг высказался несколько сумбурно.