«На месте у речки Кажи намеривался устроить очередной стан Алтайской духовной миссии архимандрит Макарий Глухарев, да не успел: заселились старообрядцы», - описывал появление деревни Кажинской краевед Виталий Иванович Докучаев.
Когда же на этом месте стали селиться люди доподлинно неизвестно: по данным Юрия Сергеевича Булыгина первое упоминание Кажи относится к 1857 году, а в «Списке населенных мест Сибирского края» годом основания поселения указан 1770-ый.
Согласно ревизии 1868 года «казенная деревня Кожинская при речке Коже» насчитывала 62 двора и почти двести жителей. В 1893-ем здесь было уже 99 домохозяйств, мужчин и женщин проживало примерно одинаковое количество – 380 и 374 соответственно. В деревне в этот период времени имелась маслобойня и оптовый склад вина.
В течение следующих шести лет количество дворов в Каже увеличилось на 24, прибавилось и жителей: переписью 1899 года учтено 414 душ мужского пола и 451 – женского. Кроме того, ревизией зафиксировано наличие в деревне хлебозапасного магазина, частного питейного заведения, трех мануфактурных лавок и одной маслобойни.
К 1911 году в Каже более чем в полтора раза увеличилась численность населения, до двухсот возрасло число домохозяйств. В деревне продолжали работать хлебозапасный магазин, две мануфактурные лавки, маслобойный завод и казенная винная лавка.
Не обошла стороной кажинцев Первая мировая. В различных стрелковых полках сражались: рядовые Зубарев Ефим Сазонович и Ащаулов Меркулий Михайлович, стрелки Мотаев Сергей Макарович, Сирецких Павел Степанович, Трофимов Дементий Кириллович, Ульянов Федор Иванович и Черных Василий Афанасьевич, ратники Егоров Сергей Егорович, Базанов Емельян Николаевич и Тишков Леонтий Ефимович, ефрейтор Бутаков Максим Кириллович. В пехотных подразделениях несли службу: молодой солдат Базанов Александр Павлович, рядовые Баляев Илларион Степанович, Воропаев Иван Яковлевич, Долгих Прохор Григорьевич, Изовский Петр Иванович, Карпов Евсей Михайлович, Новоселов Иван Александрович, Рогожников Миней Родионович, Степанов Матвей Антонович, Тишков Ефим Платонович и Шапов Павел Андреевич, ефрейторы Горин Сергей Прохорович и Сазонов Ефим Иванович, младшие унтер-офицеры Тишков Максим Максимович и Худяев Прокофий Гаврилович.
Участие жителей Кажи в Гражданской войне описано в книге Валерия Андреевича Иванова «Красногорский район: история и современность»: «…по воспоминаниям старожилов, стоял в селе Макарьевском отряд белых. Его разведчики выявили в с. Кажа людей, сочувствующих красным. Списки отдали офицеру, который стоял на квартире местного священника Василия* Постникова. (*На самом деле священнослужителя Макарьевской церкви звали Сергей. Прим. авт.). Пока отряд с карательной целью собирался в с. Кажа, Постников выкрал у офицера списки сочувствующих. Прибыв в с. Кажа, отряд не знал, кого наказывать».
В разных партизанских отрядах сражались кажинцы: Шипилин Павел Никитович, Шапов Тихон Андреевич, вышеупомянутый мной участник Первой мировой - Черных Василий Афанасьевич, Катаев Галактион Николаевич, Ефимов Лаврентий Ермилович, Кутькин Трофим Кузьмич и Кутузов Егор Михайлович.
Чтобы рассказать о Каже в 20-е годы прошлого века обращусь, пожалуй, к воспоминаниям Ульяна Базанова: «Когда-то это была большая деревня, занимающая территорию от горы до горы. Старики говорили, около 700 дворов здесь было. Некоторые выезжали за пределы Кажи и строились на Зеленом лугу ниже села на 3 км в сторону Макарьевки, а в сторону Пильно располагался Базановский хутор, в направлении Чапши, в 7 км – Алексеевский хутор, Глуховский ближе к Алешкино, Куербак – к Усть-Каже. Само по себе огромное село было окружено хуторами, жители которых, как и кажинцы, держали скот. Молоко перерабатывалось на местном маслозаводе, где мастером был эстонец Петр Гансович Эрг…
Помню, масло тогда возили в Бийск на лошадях братья Поповы Григорий Иванович и Мартемьян Иванович, с ними Кондратий Иванович Тишков. Скот находился в поскотинах, которые располагались в двух километрах от села. Каждый хозяин имел свой участок, отгороженный городьбой, и следил за ним».
В 1924 году в Каже насчитывалось 346 дворов и почти две тысячи жителей. В деревне был образован сельский совет.
Согласно «Списку населенных мест Сибирского края» за 1928 год, территория Кажинского сельсовета значительно расширилась: кроме изначально находившегося в его составе Богучака, сюда добавились образованные в 1925 году выселки Алексеевка, Алтай, Глуховский, Зеленый Луг, Глуховский и Казанцева. Домохозяйств в это время в Каже было учтено 372, проживало 934 мужчины и 982 женщины. (Уступая двум Бардам и Пильно, деревня занимала по этим показателям четвертое место в Старобардинском районе). Ревизией 28-го года в Каже также зафиксирована школа первой ступени и лавка общества потребителей.
«С 1929 года село стало распадаться. Началось раскулачивание, - рассказывал о дальнейших событиях Ульян Базанов. - Помню, сослали Тишковых братьев Лифантия Ермиловича и Леонтия Ермиловича. Один держал работника, а другой – стряпку. А Базанова Емельяна Николаевича за то, что, живя вместе с сыновьями, запрягал 17 рабочих лошадей. Работников же у него не было. Ащеуловы и Пахомовы нанимали по одному работнику и имели хороших лошадей и скот».
Добавлю к перечисленным У. Базановым репрессированным жителям Кажи еще двух Тишковых – единоличника Мину Яковлевича (1899 г. р.) и пастуха колхоза им. Блюхера Евсея Борисовича (1869 г. р.). По печально известной 58-ой статье УК РСФСР первый за отказ вступить в колхоз получил десять лет лагерей, второй, в связи с преклонным возрастом, был отпущен на свободу. По этой же причине избежал заключения еще один кажинский «враг народа» - 72-летний Панкратов Никита Яковлевич. А вот 59-летнему крестьянину-единоличнику Соколову Матвею Дмитриевичу из-за возраста пять лет тюрьмы заменили высылкой на такой же срок.
В отношении плотников колхоза им. Блюхера Иванова Никифора Ивановича (1877 г. р.) и Дайбова Осипа Семеновича (1898 г. р.) уголовные дела и вовсе были прекращены за недоказанностью обвинения. Избежали суда также арестованные члены колхоза им. Буденного: Базанов Григорий Михайлович (1893 г.р.), Лютаев Василий Макарович (1902 г.р.), Фролов Даниил Михайлович (1900 г.р.), Иванов Михаил Борисович (1902 г.р) и Семенов Антропий Исаевич (1899 г. р.). Братья Базановы – Федор Константинович (1882 г. р.) и Василий Константинович (1891 г. р.) за «контрреволюционную деятельность» получили 3 и 5 лет лишения свободы соответственно.
К высшей мере наказания по пяти пунктам 58-статьи в 1937 году был приговорен директор Кажинской школы Скворцов Николай Владимирович (1900 г. р.). Не избежала признания врагом народа и сменившая его на этой должности А. В. Постникова. 22 октября 1941 года она была арестована, а через два месяца приговорена к расстрелу. В марте 42-го Верховным судом СССР высшая мера для Антонины Васильевны была заменена десятью годами тюрьмы с последующим поражением в правах на пять лет.
Вышеупомянутый Эрг Петр Гансович (1870 г. р.) и еще один выходец из Лифляндской губернии Лумме Роберт Адамович (1879 г. р.), на момент ареста являющимися безработными, в 1938 году были расстреляны. Такая же участь постигла единоличника Ширяева Лазаря Кирилловича (1882 г. р.). Еще одному крепкому кажинскому хозяйственнику «повезло»: Сергеев Максим Петрович (1884 г. р.) по приговору суда был отправлен в заключение на десять лет.
«Чесеира» (член семьи изменника Родины) Дмитриеву Марию Герасимовну (1900 г. р.), трудившуюся до ареста в колхозе им. Буденного, на особом совещании при НКВД СССР в конце декабря 42-го года приговорили к 5 годам ссылки в Красноярский край с конфискацией имущества.
В 1939 году в Каже было учтено всего 694 человека! Виной тому не только многочисленные репрессии в отношении кажинцев, но и септическая ангина.
«В 1933 году распахали землю на поскотине и посеяли просо. Хорошее просо уродилось, а убрать не успели – снег уже в сентябре выпал и не растаял. Сжатое лобогрейками просо осталось под зиму. А весной голод вынудил людей есть перезимовавшее зерно, тем более, что на вид-то оно было вполне пригодным для пищи: крупное, чистое. Но люди стали умирать. Сначала хоронили в гробах, потом трупы просто закапывали в общих ямах. Хоронили целыми семьями, - вспоминал Ульян Базанов. - В нашем краю, помню, Тюриковых из 11 человек один грудной ребенок остался в живых, все семеро умерли Манеевы, трое осталось в живых из 9 человек семьи Прониных. Четверо из семерых умерло в семье Трутневых, столько же у Тишковых – один только в живых остался. Сначала не знали, от чего умирают люди, только после исследования поняли, что от проса. Стали отбирать его, много плакали: а чем же семью кормить?»
Перед Великой Отечественной войной в Каже было четыре колхоза: ранее указанные им. Буденного и им. Блюхера (в дальнейшем переименован в им. Чкалова), «Красный партизан» и им. Кагановича.
Безусловно, самым знаменитым кажинцем, вставшим на защиту Родины от немецко-фашистских захватчиков является Герой Советского союза краснофлотец Баляев Яков Илларионович (1924 г. р.), погибший в одном из сражений за порт Сейсин. О нем я уже писала в своей статье «Верные присяге и Андреевскому флагу».
В последней крупной кампании Второй мировой войны сложил голову еще один житель Кажи – 18-летний Лушов Иван Матвеевич. «14 февраля 1945 года в боях за Мадаоши он первым ворвался в расположение противника, - характеризовал красноармейца Лушова командир в представлении к Ордену Отечественной войны II степени, – гранатами забросал две пулеметные точки противника и истребил огнем автомата десять японских солдат, способствуя продвижению пехоты и выполнению задачи батальона. В этом бою пал смертью храбрых».
Посмертно Орденом Отечественной войны II степени другой уроженец Кажи – Зяблицкий Павел Федорович (1919 г. р.). «Участник морского десанта 11 января 1944 года в составе 9-ой отд. мото - развед. роты РО штаба Армии. При высадке десанта в числе первых выскочил на берег, заметив пулемет немцев, который вел огонь по высаживающемуся десанту, тов. Зяблицкий из автомата уничтожил расчет из 2-х человек и повернув пулемет стал уничтожать немцев, - следует из наградного листа Павла Федоровича. - Преследуя отступающих немцев ворвался в числе первых в первую оборонительную полосу и гранатой уничтожил офицера и до 5-ти солдат. Во время разведки боем подходов к высоте 115, 5 был ранен, несмотря на ранение, продолжал выполнять задачу. Отражал 5-ть контратак немцев и был убит при штурмовке обороны немцев для соединения десантных частей с наступающими передовыми частями».
«За отличное совершения марша и высокую бдительность» был награжден медалью «За боевые заслуги» ездовой 1032-го стрелкового полка 293-й стрелковой дивизии Карпов Яков Михайлович (1910 г. р.).
Ордена Славы III удостоен Трофимов Михаил Степанович (1920 г. р.). «Обслуживая линию связи 58 Гв. Стрелковой дивизии 10 августа 1944 года, Гвардии рядовой Трофимов под огнем артиллерии и минометов исправил 5 порывов в течение 40 минут. Это стало возможным, потому что он по своей инициативе поставил контрольную станцию в месте, где линия наиболее подвергалась разрушению огнем противника. 13 августа при выходе из боя в боевых порядках 118 стрелковой дивизии он с оружием в руках отражал контратаки автоматчиков противника, а при попытке немецкого бронетранспортера отрезать повозки с имуществом связи он вступил с ним в бой, забросал его гранатами. В этом неравном бою он был ранен в лицо, но вместе с товарищами продолжал отражать натиск врага. Когда бронетранспортер был подожжен, тов. Трофимов разрешил сделать себе перевязку», - описывал подвиг Михаила Степановича его командир.
После Великой Отечественной войны население Кажи продолжало редеть: в 1959 году было учтено 548 человек, в 1970 – 391, в 1979 – 295, в 1989 – 208.
После распада Советского союза совхоз «Пильненский», куда относилась Кажинская мясомолочная ферма, приказал долго жить. Его правопреемник ООО СХП «Усть-Кажинское», надежд кажинцев не оправдал: сельхозпроизводство в деревне было ликвидировано. Оставшись без работы местные полеводы и животноводы стали разъезжаться, кто-то сам начал разводить на продажу свиней и крупнорогатый скот, заниматься пчеловодством.
И сегодня большинство жителей Кажи живут за счет личного подсобного хозяйства и огорода. А старожилы с ностальгией вспоминают то время, когда в деревне работала ферма, школа и клуб, в стенах которого каждый вечер собиралась молодежь, спешившая после вечерних танцев на тырло – особенное место на окраине села, где весело проводило время не одно поколение кажинцев…