Я съездила за Андрюшей, Татьяна Васильевна за своими дочками. Ждали прибытия поезда с детьми. Андрюше попугайчик очень понравился. Он не отходил от клетки, разговаривал с птичкой. И вот, однажды, я прихожу с работы и вижу сына в слезах, рядом девочек с виноватыми лицами. Дочки Татьяны Васильевны каким-то образом (я так и не поняла) выпустили Кешу. Он вылетел из клетки и порхал среди абрикосовых деревьев. Всем миром мы пытались его поймать, но...
Разве поймаешь птичку на улице? Кешу потом много раз видели на территории лагеря. Не забуду голос Андрюши: "Кеша! Кешенька! Ну, иди сюда, маленький! Кеша!" И так без конца. А девчонкам, выпустившим попугая, с гуся вода!
Первого июня приехали дети, воспитатели и директор. Началась первая смена. Детей разместили в здании начальной школы, администрация и приближенные заняли летние домики, а воспитателей и ночных нянь с техничками поселили в спортзале основного здания школы, находящегося в квартале от лагеря. Спать нам предстояло на раскладушках. Такой вот бивуак получился. Жуть. Наши с Андрюшей раскладушки стояли посередине.
Мне предстояло работать с самыми маленькими, с детьми, только поступающими в первый класс. Как только я увидела своих подопечных, поняла, что несладко мне придется. Ребятишки были такие крошечные, такие неприспособленные к жизни, глупенькие, да ещё капризные и хулиганистые, (не все, конечно). Детей постарше возили в колхоз на уборку малины, черешни. А моих не брали. Толку от них там не было. А им очень хотелось. Я развлекала, как могла, своих малышей. Водила их в парк, катала на каруселях, сначала все за свои денежки, а потом нас начали пускать бесплатно. Жалели. Глядя на моих худеньких, в одинаковых маечках, шортиках и панамках подопечных, было понятно, что детки государственные. А они и в самом деле были в большинстве сиротками. Нам даже милостыню подавали. Возьмите, говорят, купите детям мороженого, помяните такого-то. Я не отказывалась. Покупала мороженое, лимонад.
Андрюше на этот раз в лагере ничего не нравилось. Погода стояла жаркая. После нашего Севера и родительской средней полосы в Ейске было трудно акклиматизироваться. Один раз, когда я отпирала дверь в спортзал, он прямо у этой двери начал падать. Я подхватила сыночка на руки, стала звать на помощь. Прибежал музруководитель Олег, открыл дверь. Я внесла Андрюшеньку, положила на раскладушку, обливаюсь слезами, тормошу его. Приехала скорая помощь, привели сыночка в чувство. Медики диагностировали тепловой удар, дали рекомендации и уехали. На солнышко днём Андрюша не выходил долгое время.
И ещё одна напасть. На ногах и руках у него, у меня, да и у всех, живущих в спортзале, появились следы укусов. Да и не просто появились, кто-то ночью нас очень больно кусал, а потом эти укусы нестерпимо чесались. Выяснилось быстро, что это блохи, их в подвале школы было видимо-невидимо. Вызвали десинсекторов, обработали и подвал, и помещения школы. Но блохи вывелись не сразу. Одним словом, жили в обстановке максимально приближенной к боевой.
И вот среди всех этих невзгод вдруг блеснул луч надежды! Мне принесли телеграмму следующего содержания: "Встречай такого-то вагон такой-то Ваня." Вручила мне ее сама директор и поинтересовалась, подозрительно поглядывая на меня, кто этот Ваня, которого я должна встретить. А я сама сначала растерялась, решила, что кто-то ошибся. Потом поняла, что не Ваня это, а Валя. Перед моим отъездом она грозилась приехать ко мне в Ейск, а я всерьез не восприняла эти ее слова. Она весной выдала замуж единственную дочку, красавицу Наташу, вроде бы не до моря ей было.
Валю я встретила, как самого родного человека, привела в лагерь, показала ее нашей бдительной Лидии Петровне, поставила в медкабинете ее чемодан. Жить у нас в лагере моя подруга не собиралась, и мы тут же отправились искать жильё. Зашли на соседнюю с лагерем улочку и почти сразу нашли то, что искали. Полная пожилая женщина подметала дворик. Мы поинтересовались, не сдает ли кто комнаты поблизости. Она ответила, что она сама сдает целый флигелек во дворе в тени виноградной лозы. Ура!
Мы договорились об оплате и о том, что будем жить там втроём, помчались за вещами и больше мы с Андрюшей в этот жуткий спортзал ни ногой.
Зажили мы с Валей как в сказке. Флигелек был на две комнатки. В одной поселили Андрюшеньку, в другой мы с Валей, чтобы сыночек не слушал наши разговоры взрослых тетенек. Дверь и окна были все время открыты, ветерок гулял по флигелю, радуя нас прохладой. Питались мы в основном на квартире, ходили в кафе, а во время смены в столовой вместе с работниками.
С работы я приходила уставшая, а меня уже ждал таз с теплой водичкой, приготовленный Валюшей. Я опускала в него гудящие, замученные ноги и балдела. Валя курила дорогущие сигареты, а я рассказывала ей, как прошла смена.
Свободного времени у меня хватало. В нашем лагере все было четко: с подъёма до тихого часа работает один воспитатель, его сменяет другой до отбоя. Ночью с детьми дежурят две нянечки. Подымают энурезников в туалет, меняют описавшимся постельное белье. Таких у нас было очень много. Только в моей группе писалось по ночам пять человек. Развешивать для просушки на заборе усса-тых и полосатых было обязанностью воспитателей, и с этого начиналась смена. Как только она заканчивалась, заканчивалась и моя ответственность за отряд. Я со спокойной душой шла на квартиру. Благодаря такому графику половину дня я принадлежала себе, сыночку и подруге Вале. Мы ходили на пляж, на рынок, варили варенье на двоих, делали закрутки. Хозяйка выделила нам плитку. За электричество мы платили ей отдельно.
Каждый день ходили купаться на море, на центральный пляж. Море было теплым-теплым, ласковым. Накупались на весь год, зарядились солнечной и морской энергией, как батарейки. Аппетит на пляже после купания зверский, и мы покупали разные вкусности, ходили в кафе, пили там вкуснейший малиновый флип, ели цыплят на гриле. А это были ещё наши, советские цыплята, без химии, натуральные и очень вкусные. Мороженое тоже было замечательным, с орешками, тёртым шоколадом и сиропом, каким пожелаешь. Все, как положено. Андрюшенька был счастлив. Когда наша Валя уезжала, мы оба плакали. Свои и ее заготовки мы перенесли на склад, чтобы в конце смены отправить все в Воркуту. А сами поселились на территории лагеря. Там освободилось место в домике медиков. Уехала доктор Галина Андреевна. Мы стали жить с медсестрой Наташей. Замечательно! Лучшего и желать было невозможно!