Дорогие читатели! История в процессе написания и дописываю я её когда могу найти время и подходящее настроение. Если вы не готовы ждать — прошу, не читайте. Прочтёте, когда выйдет последняя часть)
_____________________________________
— Никуда не выходи и смотри за Максиком! — послышался мамин голос за закрывающейся дверью. Ева недовольно скривила губки и, уперев руки в бока, посмотрела на братишку. Максик лежал на животе и пускал слюни — ему еще не исполнилось и года. Глазки-пуговки следили за Евой и мальчик улыбался.
— Дурацкий Максик! Лучше бы тебя не было! — крикнула Ева и шумно протопала на кухню. Братишка шустро развернулся и пополз следом.
Еве было четыре, когда родился Максик. Папа еще жил с ними, но совсем скоро ушёл и Еве пришлось стать нянькой — мама вышла на работу, а потом взяла подработку и появлялась дома ближе к ночи. Она устало шла на кухню, попутно выговаривая Еве за беспорядок и готовила еду на ужин и на следующий день. Обычно это было что-то совсем простое, что не требовалось греть — микроволновки в доме не было, а пользоваться плитой Еве не разрешалось. Иногда днём заходила соседка проведать, как малыши, но в основном целый день дети были предоставлены сами себе. И если сначала Ева радовалась, что ей больше не надо ходить в детский сад, то теперь ждала, когда Максим подрастёт и они пойдут в садик вместе.
Сидеть с братишкой было скучно — детвора из дома носилась по двору, играя в разные игры и Ева с завистью наблюдала за ними в окно. А Максик ныл и канючил, весь день ползая за Евой как хвостик и выпрашивая её веимания. Она злилась, иногда больно стукала его по голове, после чего Максик обиженно ревел, надув губы, но продолжал ползать за сестрой.
Когда он научился ходить, мама разрешила им ненадолго выходить на улицу, строго наказав не выпускать Максика из виду. Ева была счастлива — наконец-то свобода! Но всё оказалось не так, как она думала — Максик не успевал в быстрых играх, падал, плакал и орал. Еве приходилось прерывать игру и рянчить брата, и скоро её перестали принимать.
— Дурацкий Максик! Ненавижу тебя! — кричала Ева, лупила брата и тащила домой.
Однажды она придумала оставить его дома. Положила еды на пол, словно Максик был собакой, строго сказала ему:
— Сиди дома и не балуйся! Я скоро вернусь! — и ушла на долгих четыре часа играть с подружками.
Как ей было хорошо в тот день! Бегать, прыгать и лазить с дворовыми ребятами без оглядки на братишку _ Ева впервые почувствовала себя счастливой.
Когда вечером она вернулась домой, то сначала подумала, что Максик ушёл и на минуту даже обрадовалась — наконец ей не придется с ним больше возиться! Но тут же испугалась, что скажет мама? Она заметалась по комнате, заглядывая во все щели, когда услышала тонкий писк с кухни. Максик сидел на полу, забившись между плитой и шкафом, и всхлипывал.
— Че расселся? Вылазь! Как же ты меня бесишь, — сквозь зубы прошипела Ева, вытягивая брата за руки. Макс разревелся, захлебываясь слезами и вцепился в сестру.
Еве стало его жаль. Она обняла худенькое тело, и стала шептать:
— Не плачь, ну, всё-всё, я тут, я больше не уйду, — ей было стыдно — маленький Максик не виноват, что еще не умеет быть один.
С того дня Максим не отходил от сестры ни на шаг, ждал её у уборной, и постоянно ныл:
— Ива, ни уди, Ива, — а Ева злилась, кричала, часто била его, но больше не оставляла.
До того самого дня.
— Ива, пойдём домой! — канючил Максик и тянул её за руку. Слезы прочертили дорожки по чумазым щекам братишки, футболка порвалась, как и штаны, и теперь мальчик был похож на бродягу.
— Да подожди ты, — крикнула Ева, выдернула руку из липкой ладошки и быстро зашагала к лесу. Максик обиженно всхлипнул, нерешительно помялся на месте и припустил следом. Оставаться одному в поле было страшнострашно — страшнее черного человека, к которому направлялась сестра.
В последнее время Ева с Максиком гуляли в поле у леса, который рос позади старых многоквартирных домов, в одном из которых жили дети. Остальные ребята со двора завидовали — их туда никогда не пускали. Но Еве никто не мог запретить — мама и не знала, где они пропадают целыми днями. А сегодня они встретили человека в чёрном — он стоял у дерева и приветливо махал рукой, подзывая детей и обещая мороженое.
Ева остановилась за пару метров от мужчины в черном и спросила:
— У вас правда есть мороженое?
Незнакомец улыбнулся.
— У меня целый фургон мороженого. Но сначала скажи, сколько тебе лет, детка?
— Шесть, я уже большая. А Максик малыш, ему два. Но мороженое ему можно.
Незнакомец помолчал, пристально разглядывая детей и поправляя тёмные очки. Затем медленно подошел к Еве и присел рядом на корточки, высокий воротник его пальто скрывал лицо и Ева видела лишь чёрные с проседью волосы и мясистый нос. Макс спрятался за сестру, крепко вцепившись в подол её платья. Черный человек ему не нравился.
— Ты любишь брата?
Ева хмыкнула. Может, она и любила Макса, но возиться с ним с утра до ночи устала.
— Да, он же мой брат, — наконец ответила она.
Мужчина притворно вздохнул.
— У меня есть большой дом, там полно сладостей и игрушек. Но нет детей. Понимаешь? Я ищу малыша, который захочет там жить. Я бы позвал тебя, но ты ведь уже большая. Может ты согласишься отдать мне Макса? Обещаю, ему будет хорошо в моем доме.
Ева задумалась. Мама никогда не покупала им конфеты или игрушки, на все был один ответ: "у нас нет денег". Она говорила присматривать за братом, но что его нельзя отдавать в красивый дом, полный игрушек и сладостей, не говорила. В таком доме Максику будет лучше, а Ева сможет играть с подругами.
И девочка кивнула.
Человек в черном достал из кармана конверт, вытащил из него пару купюр, и, положив их на конверт, протянул Еве. Узкое серебряное кольцо сверкнуло на мизинце.
— Возьми. Купи мороженое сама, боюсь, моё уже растаяло. А остальные деньги спрячь получше и никому не показывай, пока не вырастешь. Родителям скажи, что братик убежал, хорошо?
Ева взяла пухлый конверт и снова кивнула.
— Очень важно, чтобы ты никому про меня не рассказывала! Все хотят жить в моем доме, понимаешь? — повторил незнакомец, присев перед девочкой на корточки. От него приятно пахло одеколоном и чем-то сладким.
Снова кивок. Ева спрятала конверт в карман, взяла Макса за плечи и подтолкнула к незнакомцу. Максик вжался Еве в коленки, уперся ногами и закричал. Но мужчина в черном ловко схватил его на руки, что-то сделал, Ева не успела понять что, и Макс тут же затих.
— А теперь беги! Не волнуйся, Максу будет хорошо.
И Ева побежала. Сердце громко стучало, она чувствовала себя виноватой, но и счастливой одновременно. Конверт ударялся о ноги через платье, Ева достала его из кармана и крепко зажала в руке, задрав подол выше колен. Бежать стало проще. На самом краю поля она обернулась, но незнакомец с Максом уже исчезли.