Гениальный самородок из глухой сельской глубинки, обучавшийся живописи в лучших европейских школах…
«Отец русского футуризма», написавший знаменитый манифест «Пощёчина общественному вкусу», участник российских и международных художественных объединений «Бубновый валет», «Ослиный хвост», «Синий всадник», «Гилея»…
Издавал поэтические сборники вместе с Велимиром Хлебниковым и Владимиром Маяковским…
Устраивал выставки русского авангарда в Японии…
Прославился своим талантом в США…
Даже его обыкновенная казачья, но диковато звучащая фамилия Бурлюк провоцировала на футуристическое «бурлящее» словотворчество («бурлючьи», «бурлючить» и т.д.):
Каждый молод молод молод
В животе чертовский голод
Так идите же за мной…
За моей спиной
Я бросаю гордый клич
Этот краткий спич!
Будем кушать камни травы
Сладость горечь и отравы
Будем лопать пустоту
Глубину и высоту
Птиц, зверей, чудовищ, рыб,
Ветер, глины, соль и зыбь!
Каждый молод молод молод
В животе чертовский голод
Все что встретим на пути
Может в пищу нам идти.
(из сборника «Дохлая луна», 1913)
Теоретик, поэт, художник и критик Давид Давидович Бурлюк родился 9 июля 1882 года на хуторе Семиротовщина Харьковской губернии в казачьей семье. Позже работа отца-агронома, рачительно управляющего графским поместьем, даст возможность братьям-футуристам Бурлюкам и всей их развесёлой компании проводить месяца в благодатной Херсонской губернии, откармливаясь впрок для голодных петербургских зим.
У Давида было два брата и три сестры. В детстве брат случайно выбил ему левый глаз и Давид всю жизнь проходил со стеклянным. Впоследствии лорнет и стеклянный глаз стали фирменными знаками его эпатажного имиджа, без конца обыгрываемыми друзьями («полутораглазый стрелец»).
В семье Бурлюков часто ставили домашние спектакли, рисовали и читали вслух книги вслух: Николай Гоголь, Михаил Лермонтов и Тарас Шевченко стали любимыми авторами Давида Бурлюка. Такая творческая семейная атмосфера определила будущее детей: Владимир и Людмила стали художниками, Николай — поэтом, Давид — художником и поэтом. Семья часто переезжала с места на место, и Бурлюку пришлось учиться в гимназиях разных городов. Давид Бурлюк интересовался философией, иностранными языками, немецкой литературой. А за прекрасные сочинения по русскому языку получал ремарки от учителей: «Вы настоящий поэт». Писать прозу и сочинять первые стихотворения он начал еще в 1890-х годах. В Тамбовской гимназии Давид познакомился с художником Константиновым и сам решил стать художником. Учился в Казанском и Одесском художественных училищах. В 1902 году, после неудачной попытки поступить в Академию художеств, Давид отправляется в Мюнхен в Королевскую академию искусств, где его называли «диким степным конем», позже обучался в мастерской Фернана Кормона в Париже – в то время, когда живопись Европы испытывала мощную трансформацию под влиянием авангардистов.
Вернувшись в Россию, в 1907—1908 г.г. Бурлюк сошёлся с левыми художниками и участвовал в художественных выставках, вскоре став одним из лидеров литературно-художественного авангарда. Фактически братья Давид и Владимир Бурлюки стали первыми российскими футуристами. В 1908 году Бурлюк публикует свою первую декларацию «Голос импрессиониста в защиту живописи».
С 1911 по 1914 занимался вместе с Владимиром Маяковским в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ). Бурлюк фактически раскрыл поэта в Маяковском, который вообще-то и не собирался быть поэтом. Именно Бурлюк сказал мятежному студенту-художнику, показавшему свои первые опыты: «Вы – поэт!» и в дальнейшем поддерживал его морально и материально. Маяковский считал его своим учителем: «Мой действительный учитель, Бурлюк сделал меня поэтом. Читал мне французов и немцев. Всовывал книги. Выдавал мне ежедневно 50 копеек, чтоб писать не голодая». Позже Бурлюк ответил на это так: «Какие 50 копеек? Не меньше рубля. Ему и Хлебникову. Хлебникову еще теплые носки. Монетку, один рубль, я всегда засовывал им в пальто».
Искусственный глаз
прикрывался лорнеткой;
в сарказме изогнутый рот
напевал,
казалось, учтивое что-то;
но едкой
насмешкой
умел убивать наповал.
(Николай Асеев «Маяковский начинается»)
В 1912 году в знаменитом сборнике «Пощёчина общественному вкусу» появляется манифест: «Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее иероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности. Кто не забудет своей первой любви, не узнает последней…»
Пропагандируя кубизм в живописи, при необходимости (например, чтобы успокоить папу), мог изобразить аккуратный пейзажик – хоть сейчас на Салон.
Бурлюк считал своим долгом донести идеалы нового искусства до окраин России, и в 1913-1914 гг. своеобразная «агитбригада», в которую вошли и В. Маяковский с В. Каменским, посетила 27 городов империи. Программу, состоящую из докладов и стихов, они называли «поэзоконцертом» и «стихобойней». Выступления поэтов в ярких нарядах и с раскрашенными лицами неизменно эпатировали публику. Лекционная деятельность стоила художнику отчисления из МУЖВЗ.
В 1917 и 1918 году в Москве работало «Кафе поэтов». Бурлюк вместе с Василием Каменским, Валентиной Ходасевич и другими художниками оформил там стены. Надписи на них гласили: «Доите изнурённых жаб» и «К черту вас, комолые и утюги». Бурлюк выступал с лекциями и стихами на сцене кафе.
Чуть не попав под расстрел с анархистами, художник возвращается в Башкирию, а оттуда отправляется в очередное турне по городам Урала и Сибири. В 1920-1922 гг. живёт в Японии, где параллельно с творчеством он организовывает выставки русских художников и изучает искусство и обычаи Востока. Давид Давидович оказал большое влияние на современную японскую живопись и историки искусства считают его одним из родоначальников японского футуризма.
Благодаря упорному труду (в Японии он создал около 300 работ), Бурлюк получает финансовую возможность переехать в Америку, и с 1922 г. вместе с женой и двумя сыновьями становится жителем Нового Света.
Давид прожил в Нью-Йорке долгую и благополучную жизнь профессионального американского художника второго-третьего ряда, даже издавал свой журнал. Преклонные года не сказались на работоспособности: в 1960-х годах Бурлюк посещает с выставками Австралию, Чехию, Италию.
Не забывает художник и о родине. Его работы участвуют в выставках советских живописцев. В 1956 и 1965 годах Союз писателей организовывает и оплачивает визит в СССР. Но бурная футуристическая молодость оказалась чем-то ненужным до лёгкого недоумения: «Футуризм кажется куда более древним, чем Древняя Греция», «Позвольте, что вы здесь делаете, вам место давно в учебнике литературы!». Впрочем, остаться в учебнике литературы на одной странице с Маяковским и Хлебниковым тоже не многим дано – Бурлюку это удалось. Несмотря на многократные предложения к изданию в СССР своих произведений, Давиду не удалось напечатать ни строки. Да и о покупке его живописных работ, даже явно антифашистских «Детей Сталинграда» (1944) не могло быть и речи.
Стремясь подтвердить свою неординарность не только в творчестве, но и в жизни, Бурлюк завещал кремировать своё тело, а прах развеять над водами Атлантики, что и было сделано после его кончины 15 января 1967 г. в г. Хэмптон-Бейз штата Нью-Йорк.
Посмертно Давида Бурлюка приняли в члены Американской академии искусств и литературы наряду с Иосифом Бродским, Леонардом Бернстайном, Генри Миллером, Марселем Дюшаном и др.
Картины художника находятся в частных коллекциях и музеях разных стран — в американском музее Метрополитен, английском музее Гросвенора, японском Художественном музее префектуры Хёго, испанском музее Тиссена-Борнемисы, Государственном Русском музее, Уфимском художественном музее. В Новокузнецком художественном музее бережно хранится картина «Пейзаж. Крым» (1916, холст, масло) – из разряда тех самых «аккуратных пейзажей для папы».
