На новом месте, обустроившись и обжившись, Олимпиада Васильевна всерьёз взялась за своего мужа Ивана Захаровича. Заставила его пройти всех врачей в поликлинике и чётко следила за тем, чтобы он вовремя принимал положенные препараты. Вот только зубного врача дед боялся, как огня и ни за что не хотел к нему идти.
Начало цикла рассказов:
Предыдущая часть:
Когда у него вывалился последний передний зуб в верхней челюсти, Липа не выдержала:
- Ну, в конце-то концов! Нельзя же так! – возмутилась она, - Тебе теперь уже чего бояться? Теперь только делать вставную челюсть! Я у своих поспрашаю, как, да, что?
- Хорошоо-о-о! – обреченно прогнусавил Захарыч, - Делай, как зна-а-а-ешь!
Через некоторое время на тумбочке, стоявшей за диваном в изголовье, появился стакан с водой, в котором красовалась розовая челюсть с белоснежными зубами. Только дед всё равно упорно её игнорировал.
- Дед! – прикрикивала каждый раз тетя Липа из кухни, когда супруг приходил туда питаться, - Без челюсти кормить не буду! Марш за ней!
- Уже иду-у-у! – скрипел супруг, отправляясь обратно в комнату за протезом.
Когда Олимпиада Васильевна была на дежурстве и Нина наспех перед училищем кормила Захарыча, он с челюстью не заморачивался. Просто жевал кашку деснами и уходил в свою комнату смотреть телевизор и слушать радиоприёмник.
- Ты что? Опять без челюсти весь день? – гневалась Олимпиада Васильевна по возвращении и ощупывая щеки мужа, как владелица собаки, желающая заглянуть в пасть, - Челюсть надо носить! Иначе совсем отвыкнешь и она надеваться на оставшиеся зубы перестанет!
- Ну, и пу-у-усть, - нараспев отвечал дребезжащий голос.
- Я тебе покажу «пусть»! – тётя Липа в шутку грозила кулаком.
Наступила промозглая дождливая осень. Дед совсем перестал выходить на лавочку у подъезда. Впрочем, и другие старушки, с которыми Захарыч успел подружиться, тоже не высовывали нос.
Как ни старался дед беречься от простуд и хворей, а всё ж заболел. Поднялась температура, супруга тут же вызвала врача на дом. Вскоре из поликлиники пришла «докторица», осмотрела Захарыча, послушала сердце и лёгкие фонендоскопом.
- В принципе ничего критического, - сказала она, - Но в таком возрасте уже малейшая болячка усугубляется. Уколы сможете ставить?
- Конечно! – заволновалась Олимпиада Васильевна, - У меня дочка учится в медучилище. И шприц дома имеется.
Доктор выписала лекарства и ушла. Липа тут же помчалась в аптеку. Вернувшись, покормила с ложечки ослабевшего супруга и дала выпить прописанные лекарства. Ближе к вечеру вернулась Нина и очень огорчилась, узнав, что Захарыч слёг.
Девушка привычно вымыла руки и достала шприц с иголкой, предусмотрительно прокипяченные матерью. Вскрыв ампулу, набрав раствор и, прихватив спиртовую ватку, отправилась в большую комнату, где лежал больной.
- Поворачивайся, дядя Ваня, укол буду делать, - сказала она и попыталась подбодрить деда улыбкой.
- С удово-о-о-льствием повернусь! – ответил Захарыч слабеющим голосом.
Нина помазала ваткой часть дряблой старческой попы и вколола препарат.
- Спаси-и-и-бо! – продребежжало в ответ.
Ночью Нина услышала какие-то вскрики и шум в соседней комнате. Девушка вскочила с кровати, накинула халатик и помчалась в большую комнату. Захарыч беспокойно метался в бреду, вскрикивая лишь одни возгласы:
- И! У-у-у!... И! У-у-у-у!
- Видишь, как мечется, - сказала сидевшая рядом на краешке дивана Олимпиада Васильевна, - Надо бы ему мокрое полотенце на лоб.
- Правильно! – ответила дочь, - Пойду еще один укол заряжу.
Нина сделал укол больному и пошла спать. Мать еще какое-то время меняла мокрые компрессы. Вскоре Захарыч уснул спокойно, и жена тоже отправилась досыпать.
- Мам, - утром Нина вышла из своей комнаты, услышав, Как Олимпиада Васильевна собирается на дежурство, - Ты захвати из больницы утку, думаю, понадобится. Я пропущу занятие, с ним побуду. Не беспокойся.
Когда Олимпиада Васильевна ушла на работу, Нина нашла в шкафу старенькую медицинскую клеёнку и, осторожно переворачивая Захарыча подстелила её под него. Дед проснулся и застонал:
- В туале-е-ет!
- Сейчас! – Нина метнулась на кухню и принесла пустую бутылку из-под молока и скомандовала деду, - Дуй сюда! И нечего стесняться, я на практике и не такое видела.
Дед потужился немного, охнул и в бутылку зажурчала струя. Отстрелявшись Захарыч устало откинулся на подушку.
- Завтракать будем? – спросила, как можно бодрее, Нина, но старик отрицательно замотал головой, - А надо! Иначе как таблетки пить? На голодный желудок нельзя!
Она сходила на кухню, погрела рисовую молочную кашу, но, вернувшись, застала деда крепко спящим. «Ну, что с тобой поделать? – подумала Нина, - разве что укол вколоть!»
Следующие два дня у деда скакала температура. Когда чуть опускалась, он просыпался, иногда немного ел, запивал таблетки некрепким сладким чаем. Ходил на принесённую утку. Нина с Олимпиадой Васильевной по очереди следили и ухаживали за больным.
И всё же болезнь отступила. Температура спала и Захарыч потихоньку пошёл на поправку. После очередного укола, он схватил Нину за руку, притянул к своим губам и стал целовать. Из глаз старика текли слёзы.
- Ну, дядя Ваня, что ты, что ты? – Нина присела на край дивана.
- Мии-и-иленькая, ми-и-и-иленькая, - старик продолжал целовать девушке руку, - Спаси-и-и-ибо!
- Дядя Ваня, хороший мой, - из глаз Нины тоже брызнули слёзы, - Ты только не помирай! Поживи ещё!
- Пожии-и-иву-у-у-у! – продребезжало в ответ.
…
Продолжение:
Дорогие читатели! Комментируйте, не стесняйтесь! Мне важны ваши отклики, даже если они отрицательные. Я стараюсь учитывать критику. Вы помогаете мне исправлять неточности. Спасибо!
Буду благодарна, если вы станете делиться ссылками на мой канал в соц. сетях.
Для любителей почитать – цикл рассказов «Кулёк»:
Цикл рассказов «Записки театрального ребенка»:
Цикл рассказов «Обезьянообразные»: