Все дети пишут стихи. Потому, что для прозы ещё нет опыта, а чувства обуревают! И эти чувства шире, глубже, многообразнее того, что позволяет выразить словарный запас... Но именно по этой причине, почувствовав неудачу, многие оставляют попытки: "нет таланта"!
И совсем немногие решаются показать свои рифмы взрослым: вероятно, для этого надо заслужить их особое доверие.
Агнии Барто это иногда удавалось. Детский поэт, она объездила много стран - приглашали, ведь её стихи переводили, издавали, любили. Встречалась с детьми Болгарии и Франции, Югославии и Венгрии, Финляндии и Греции...
Иногда спрашивала: стихи пишете? И дети чаще всего отводили глаза. Немногие способны вот так сразу признаться! Но признавались, и случалось, дарили. Просто на память.
Дарю тебе сердце
На листике белом,
Дарю тебе сердце.
Что хочешь с ним делай.
Гуляй, где угодно,
Ходи с ним повсюду,
Рисуй, что захочешь,
Сердиться не буду.
Но лучше на нем
Рисовать не учись ты,
Пускай мое сердце
Останется чистым.
Автору этих строк 4 года!
Коллекция таких подарков росла, и возникла идея сборника: стихи детей разных стран в переводах на русский. В итоге получились не совсем переводы: ведь Агния Львовна не знала многих языков. Но сохранить настроение юных авторов, несомненно, удалось!
И конечно, такая книга может выглядеть цельной и законченной только если её и проиллюстрируют дети. И совсем не обязательно "хорошо и правильно", пусть это будут не вундеркинды, а самые обычные советские школьники.
Действительно, уникальная получилась книжка. Вот маленький финн просто потрясён размерами быка:
А стихи "От имени Салли Хальды Мари-Роз, 15-ти лет." не решился проиллюстрировать никто из юных художников, и автор не стала включать их в последующие сборники. Девочке так хочется подольше удержать на этом свете умирающую бабушку!
...Ну, бабушка, ну поворчи,
Ну поищи свои ключи,
Ну на меня пожалуйся…
Ну рассердись! Но не молчи,
Но не молчи, пожалуйста…
Ее рука висит как плеть,
Поднимется, поникнет снова,
Она готова умереть,
Я с ней расстаться не готова.
Весь спектр чувств - от беспечного, незамутнённого счастья, и до ужаса перед бездной небытия! Прочтёшь - и вспомнишь, что мы и сами об этом думали, именно так и чувствовали. Едва ли дети могли измениться.
О чём беседуют подростки-парижане в саду Тюильри? Оказывается, у них "Зашёл разговор про двухтысячный год"!
- Каким-то он будет, и с чем он придёт?
А что если в двухтысячном году уже не будет... Парижа? В мире накопилось столько бомб... когда-то же они взорвутся?
Пусть лучше тогда никогда не придёт
Двухтысячный год!
Какой контраст со стихами подростков Либерии - одной из самых бедных стран на Земле! Это взрослые полагают, что чем беднее - тем настроение беспросветнее. Но маленьким либерийцам никто не внушает ужаса по поводу грядущего ядерного апокалипсиса, они живут настоящим. Очаровательные стихи о друзьях - ручных зверушках, о храброй собаке, которая прогнала крокодила. И настоящий гимн радости - "Танец" от 14-летнего Джонсона Уиснанта:
"Бьют тамтамы, бьют тамтамы,
Пляшут дети, папы, мамы...
Если в звуках рокотанье,
Тихий плеск речной волны,
Мы танцуем под тамтамы
Плавный танец тишины.
Если звонко, в бурном ритме
Разговор ведёт тамтам,
- Ты танцуй! - он говорит мне,
Он как будто пляшет сам!
А про любовь? Да ведь все стихи в книжке именно про любовь - дети пишут о том, что они любят! Но и без "прекрасной дамы" - не жизнь:
Это пишет не Питер
Из третьего класса,
Один человек из второго.
Я люблю тебя, Трэси,
И ты так прекрасна,
Но слишком сурова.
Поторопись, если любишь меня,
Скажи без стесненья, что любишь меня,
Я стану счастливчиком с этого дня.
Но если опять промолчишь ты в ответ,
Я буду опять,
Просыпаясь чуть свет,
Думать до позднего часа.
Как ты сурова
И как ты прекрасна,
Трэси из третьего класса.
От имени Давида Фипса, 8-ми лет.
А если - досадная ошибка? Если примешь стекляшку за алмаз - это страшно? Нет, это даже весело, если речь о самой настоящей стекляшке, а не о дурном человеке!
Но все ли способны признать ошибку? Не утешительнее ли держаться за иллюзии? Есть в книге стихотворение под названием "Я привыкну". Маленькая гречанка рассказывает о том, как её жизнь разделилась на "до" и "после".
"ДО" - была обычная жизнь советской школьницы, простая и понятная. Друзья, школа, два родных языка - русский и казахский. И то, о чём даже не думалось, что разумелось само собой - безопасность. Уверенность, что болеть не страшно - врачи всегда помогут.
"ПОСЛЕ" - чужая непонятная страна, где заболеть - это конец. Потому что за лечение платить надо, а - нечем. Бабушка вот заболела - и умерла. А восьмилетняя девочка обязана смириться с мыслью, что родина - здесь, в Греции, а Казахстан, где она родилась, был в её жизни какой - то ошибкой!
И что поделаешь, если так решили взрослые? "Я привыкну"...
Привыкну я к Афинам,
Привыкну, что с балкона
Издалека видны нам
Колонны Парфенона.
Мне привели подружку,
Кудрявую гречанку,
Мы смотрим друг на дружку,
Играем с ней в молчанку...
И что скажешь грустной девочке, если и слишком многие взрослые не уверены, что такое родина? Та страна, где ты родился, или та, в которой жили твои предки?
Случалось и так, что организаторы встреч Агнии Барто с детьми предупреждали: "Наши дети стихов не пишут!"
И каждый раз организаторы ошибались. Пишут. Ещё не знают, что "это трудно", но уже поняли, что интересно. Так как же не попытаться?!
Ещё рассказы о начинающих поэтах здесь: