- «Я работающая мать двоих детей (13 и почти 3 годика). Мне все время некогда. Муж есть, но он всегда в разъездах (водитель-дальнобойщик). Очень устала, редко бываю на Литургии, редко причащаюсь, потому что редко могу подряд посетить вечернюю и утреннюю службы. Иногда мне кажется, что я неверно выбрала жизненный путь. В монашестве у меня времени на молитву было бы вагон, а не так, как сейчас. Правило слушаю в наушниках и то не каждый день. Мечтаю о пенсии с кучей свободного времени. Очень люблю свою семью, но мысли, что семья мешает духовной жизни, все время мучают».
Это обманчивое чувство и лукавое. Вон, рога торчат с копытами и хвост тут, а как же без него. В общем, есть два традиционных пути, и никуда ты от них не денешься: либо монашеский, либо семейный. У них есть свои плюсы и минусы. Вы просто очень устали. Это усталость физическая, духовная, душевная, которая не пройдет от того, что поспите, хорошо проведете выходные. Это усталость накопившаяся, она убирается большим отдыхом. Это все создает некий фон, и кажется, что всё не то, всё раздражает. Отсюда такие мысли. И бес шепчет, конечно же.
На самом деле, если бы Вы жили монашеской жизнью, то у Вас, действительно, было бы больше времени на молитву, Вы были бы больше сосредоточены на этом. Но семейная жизнь очень хорошая школа любви, деятельной любви, жертвенной, когда мы ради детей, мужа или ради жены что-то делаем, себя ущемляем. Изо дня в день, из часа в час, из минуты в минуту, постоянно это происходит. Где Вы научитесь, сидя в монашеской келье за книгами и молитвословами, этой любви? Понятно, что и в монастырях люди трудятся, но где Вы этому научитесь? Нигде. Нужно немереное количество молитв, подвигов, чтобы приобрести те же качества, которые в семье Вы приобретаете другими путями.
Недаром, когда Антонию Великому пришел помысел, что он уже всего достиг, он уже великий подвижник, аскет, сто лет в этой пустыне прожил, явился Ангел и сказал: «Пойди в Александрию, там на такой-то улице живет некий ремесленник, сапожник. У него поучись благочестию». И Антоний пришел туда, сел к этому сапожнику и сказал: «Слушай, брат, расскажи мне, чего ты достиг духовного?» А тот, бедный, не знает, куда прятаться. К нему сам Антоний Великий, как Ангел с небес, спустился, из пустыни пришел. «Ты что? ― говорит, ― Отче! Что тут духовного? Я тут сижу, сапоги чиню целыми днями. Чего я там духовного достиг?» А вот достиг, поди ж ты! Так что это обманчивое чувство.
Это как в школе была шутливая загадка: что тяжелее ― килограмм свинца или килограмм пуха? Конечно, в школе каждый из нас делал эту ошибку и говорил, что килограмм свинца тяжелее. Но, разобравшись, становилось понятно, что килограмм пуха, что свинца ― объем разный, а вес одинаковый.
Так и здесь то же самое получается. Кажется, что в монашестве больше духовного. Да, больше, но там чего-то и не хватает. Это просто два разных пути. Есть семейный путь, есть монашеский. И у монахов могут быть искушения. Он сидит в монашеской келье, молится, а ему приходит мысль лукавая: ну чего ты сидишь в этом монастыре? Сидишь, молишься изо дня в день. А толку-то? Пинками себя заставляешь… И молитвенник ты никакой, и постник никакой. И толку с тебя никакого. Вот был бы женат, ты бы девушку какую-нибудь осчастливил, на руках бы ее носил. Построил бы семейную идиллию, счастье. Нарожали бы деток пять или десять штук. И ты бы их обучал, и сделал так, чтобы они к Богу пришли. И все бы такими верующими стали, было бы так замечательно. И помысел этот такие картины рисует, прямо Царство Небесное, гонит этого монаха из монастыря, давит. А тот только и знает, четки перебирает, сопротивляется.
Вы не знали, что монашествующие ведут такую духовную борьбу? Еще как ведут! А Вам семья мешает. Вот если бы этого всего не было, какую тогда духовную подвижническую жизнь Вы вели? Вы бы такие подвиги могли совершать! Столько книжек бы прочитали! И молитва такая была бы, и богослужение, и причастие, и вообще такое сказочное всё.
Гонит лукавый. Монахов гонит в мир, мирян гонит в монастырь. Лишь бы только расшатать это бесовское дело.
Подобное искушение есть у людей среднего возраста, молодых, которые не очень верующие. Им говоришь: «Ну чего же ты в церковь не сходишь, лоб не перекрестишь?» Он отвечает: «Так мне некогда. Я работаю на двух работах. Семья, дети, их поднимать же надо. Я с утра до ночи работаю. Когда? Некогда. Вот уйду на пенсию…». Вы тут про пенсию тоже: «Вот уйду на пенсию, делать мне будет нечего, вот тогда буду ходить, тогда буду грехи замаливать». Ага, когда уйдешь на пенсию, у тебя дел будет в 10 раз меньше, чем сейчас, но скорость будет тоже в 10 раз меньше. Там чуть повозился ― запыхался. Чуть прошел ― устал. Чего-то спать захотелось, подремал. Старость. А если тебе еще внучат подкинули, приглядика, да еще правнуков потом. Дел меньше не становится. То есть дел меньше становится, но и сил меньше. То на то и выходит.
Не надо ничего менять и желать ничего не надо. Понятно, конечно, что Вы не поменяете, у вас 2 детей, куда Вам менять. Но мысль тяготит, смущает. Гоните ее от себя. Это искушение. Здесь Вы чего-то лишаетесь, там что-то приобретаете. Что в монашеской мантии, что в мирской одежде Вы остаетесь абсолютно такой же. По щучьему велению Вы не изменитесь, хоть Вас в мантию наряди, хоть в мирское платье одень, без разницы. Поэтому тяжесть у Вас будет, что в монастыре, что в миру одинаковая, только там она будет такая, а здесь этакая. Но здесь Вы к этой уже привыкли, у Вас уже все идет. Ну так и пусть идет, что менять шило на мыло?
Помогай Господь!
Навигация по статьям канала Киберпоп ТВ
Дорогие друзья! В этой статье использованы вопросы, заданные мне на стримах или по е-mail в то время, когда я еще трудился священником. Темы, затронутые в аналогичных статьях, актуальны и сейчас, что показывает ваш живой отклик, поэтому и публикую.
