- Валера! - позвала жена мужа, когда он с утра пораньше включил на кухне, висящий на стене, телевизор.
Тот не спеша пошёл в спальную комнату, увидел лежавшие на одеяле возле жены жены градусник и тонометр, и недовольно спросил:
- Чего звала?
- Всё, Валера, - странным голосом сказала жена, - давай, садись рядом со мной, и исповедуйся.
- Что? – не понял муж.
- Исповедуйся, говорю.
- Кому?
- Мне.
- Зачем?
- Затем, что мне дурно. Сердце замирает, как будто останавливается.
- Это духота на тебя так действует, - кивнул муж. - Мне тоже дышать с утра тяжело. Август же, и дождь, наверное, будет. Да к тому же мы с тобой пенсионеры, и значит, метеозависимые мы.
- Нет, - замотала головой жена. - Я чую, что сердце моё скоро остановится навсегда.
- Да брось, - махнул рукой муж. - У тебя так часто бывает.
- Нет, сегодня не так как всегда, - упрямилась жена.
- Тогда я скорую вызываю.
- Зачем?
- Так плохо же тебе.
- Ну и что? Давление я замерила, оно у меня в норме, и температура нормальная. Чего мы врачам скажем?
- А чего тогда делать?
- Ничего не делать. Плохо мне, и всё. Но главное, сны я сегодня нехорошие про нас с тобой видела. Поэтому хочу, чтобы ты мне исповедался. Вдруг меня через час не станет?
- Если так, это ты должна исповедоваться, а не я. Перед батюшкой.
- А чего мне исповедоваться? – удивилась жена. - Я за собой смертных грехов не чую. А вот за тобой чую.
- Чего? - наморщил брови Валера.
- Того. Хочу я в конце жизни всю правду о тебе узнать.
- Зачем?
- Чтобы спокойно уйти.
- Ничего себе - спокойно... - вырвалось у мужа.
- Так! - загорелись глаза у жены. – Значит, я не зря сомневаюсь? Ну-ка, говори честно, ты мне изменял?
- Когда?
- Откуда я знаю, когда? Я вообще спрашиваю. Изменял или нет?
- Ах, вообще... Тогда нет.
- Что, нет? Говорю же, правду говори, как в исповедальне.
- Ещё и так? Это уж слишком.
- А что слишком-то?
- А то, что делать так нельзя.
- Почему это?
- Потому что исповедь должна проходить по-настоящему, по канонам, а не изображать тут спектакль. Грех это.
- А ты не изображай. Просто, скажи мне правду, и всё. Всё равно ведь я от тебя не отстану.
- Да, знаю, что не отстанешь. Только не пойму, какую правду ты от меня услышать хочешь?
- Хочу знать - ты мне изменял?
- Когда?
- Опять когда?
- Ну, да.
- Да хоть когда.
- Натурально, или в мыслях?
- Конечно, натурально.
- Тогда, нет.
- А в, мыслях?
- В мыслях - да.
- Ах ты... - Жена сделала презрительное лицо. - Я так и знала... И часто ты мне в мыслях изменял?
- Один раз.
- Когда?
- А вот только что!
- Чего? – растерялась жена.
- А того! Вот я сейчас слушаю тебя и думаю, изменить тебе что ли? На старости лет.
- Зачем?
- А затем, чтобы было тебе хоть в чём-то признаваться. Ты ведь сама говоришь, что не отстанешь от меня, пока я не признаюсь, что, мол, да. Ведь так?
- Почему - так?
- А чтобы тебе поругаться со мной было о чём-то. Тебе же после плохих снов всегда нужна разрядка. Но сегодня ты слишком провокационный вопрос задала. Слишком!
- А какой надо?
- Ну, хотя бы, спроси меня, есть у меня дети на стороне, или нет?
- Вот тебе здрасьте... - растерялась жена. - Так это же почти тот же самый вопрос.
- А вот и нет. И на такой вопрос я могу ответить однозначно - детей у меня на стороне точно нет!
- А почему это ты так в этом уверен?
- Так я же тебе не изменял. Или ты думаешь, дети на стороне могут появиться без измены?
- Нет, конечно.
- Ну, вот, что и требовалось доказать. Так что, правду ты узнала, вставай с постели и будем завтракать. Сейчас я чай заварю, бутербродиков приготовлю. А ты умывайся, и за стол.
И Валера скорее пошёл на кухню, пока жена не придумала второй вопрос.