Несмотря на то, что за плечами у меня было два года выступлений с одной из самых популярных групп на постсоветском пространстве, начинать сольную карьеру мне пришлось практически с нуля. Как выяснилось, я не имела вообще никакого представления о том, как устроен мир шоу-бизнеса. Я два года непрерывно гастролировала, побывала за кулисами крупнейших концертных площадок, и самых громких мероприятий, где собирались крупнейшие игроки на этом рынке, и, казалось бы, должна была знать эту кухню изнутри, как никто другой. Правда же заключалась в том, что мы, солистки группы, были надежнейшим образом ограждены от всех организационных процессов. В этом и заключалась суть продюсерского проекта - мы ничего не решали. Это, конечно, прозвучит очень смешно, но тогда не было Инстаграм. Ты не мог просто зайти и оставить свой комментарий под фотографией программного директора радио, а программный директор не мог лайкнуть тебя. Для того, чтобы тебя лайкнуть, ему необходимо было с тобой встретиться лично. Может быть, вам сейчас покажется, что я какой-то динозавр, и начинала в доисторические времена, но на самом деле все так и было. Мы все были очень далеки друг от друга. И даже если бы у меня были телефоны этих людей, что бы я им написала? Как бы вторгалась в их личное пространство? Смской? «Здравствуйте, я Аня, давайте встретимся»?
В общем, начав сольную карьеру, я поняла, что не знакома ни с одним человеком, который бы что-то в шоу-бизнесе решал: ни с руководителями радиостанций и телеканалов, ни с программными директорами, ни с ведущими журналистами, ни с администраторами площадок. Нас не допускали до этих людей. Мы жили в уютном мире, где было так: мне приносят готовую песню, я ее записываю, и она тут же звучит везде. Без каких-либо усилий с моей стороны. Любая песня, которую я пою, сразу же становится хитом. Вернее, она становится хитом еще до того, как я ее спою. И после студии запись мгновенно оказывается в ротации везде и всюду, находятся деньги на съемки клипа и ведущие площадки наперебой приглашают нас выступить.
Когда я осталась одна, оказалось, что все это не работает автоматически. Песню надо найти, купить, записать, а потом куда-то отнести, чтобы ее взяли и начали крутить в эфире. У меня сразу возникла масса вопросов. Где искать песню? Где ее записывать? Куда нести? Ответов на эти вопросы не было. Даже сейчас, после стольких лет работы, добившись ощутимого успеха, я до сих пор не победила монстра под названием «радио-формат». До сих пор мои песни не играют на радио. К счастью, радио не имеет на сегодняшний день такого влияния, как раньше. Когда-то действительно кроме радио и телевидения не было других источников популярности. Сейчас все поглотил интернет. И если бы не интернет, я бы, как артист, погибла. Но об этом чуть позже.
А тогда у меня ровным счетом ничего не было. Даже имени. Мне настолько больно было вспоминать мое прошлое, что я решила: «Анны Седоковой больше в шоу-бизнесе не существует». Начала придумывать себе псевдоним. Один раз я себя уже переименовывала, назвавшись Даной, и, как вы помните, ничем хорошим для меня это не закончилось, но меня это не остановило. Я решила, что отныне буду называться Аннабель, поскольку, выйдя замуж, поменяла фамилию и стала Анной Белькевич, и «Аннабель» было просто сокращением от моего настоящего имени. От имени «Аннабель» пахло примерно так же, как от всех Джульетт, Изабелл или Жозефин, массово наводнивших тогда нашу эстраду. Меня это не волновало. И вот эта самая Аннабель записала очень красивую песню под названием «Мое сердце». Результат получился неутешительным. Люди, которые и раньше-то не очень твёрдо знали, кто такая Аня Седокова, услышав еще и некую Аннабель, растерялись окончательно. Песня и снятый на нее затем клип потерялись в эфире, найти их сейчас можно с огромным трудом. Года два после этого меня только ленивый не спросил, зачем я учудила историю с псевдонимом. Я не знала, что им ответить. Тем более, разведясь с Валиком, взяла свою девичью фамилию и Аннабель растворилась в небытии.
7