В него было невозможно не влюбиться. Попав в личную комнату владельца роскошного особняка, больше из нее я не выходила.
Кроме того, Рафаэль оказался чудесным собеседником, мы очень много общались. Борн рассказывал мне о путешествиях, охотой за сокровищами и о науке, а я слушала, раскрыв рот, и строила воздушные замки.
Он столько всего знает в различных областях, что я поражалась.
А еще Борн искусный любовник, казалось, Рафаэль знал лучше меня мое же тело, знал, где нужно приласкать, чтобы я забилась от наслаждения в его сильных руках как мотылек.
И я сгорала каждую ночь без остатка, чтобы на следующий день возродиться опять. Я растворялась в Рафаэле, жила его жизнью, дышала им, пока не закончился срок нашей сделки.
Я давно перестала отсчитывать дни до финальной даты, поэтому тем утром очень удивилась, застав слуг за сборами моей одежды в чемоданы. Рафаэля дома не было, и я решила сразу же позвонить ему.
— Привет, — покусывая большой палец от любопытства, говорю, как только Борн принимает звонок, — Раф, мы куда-то переезжаем? Здесь вещи мои складывают.
— Доброе утро, Вера. Разве ты забыла? — отвечает вопросом на вопрос. — Настала пора и мне расплатиться с тобой по условиям сделки. Ты сегодня улетаешь за границу на обследование.
Его голос звучит спокойно, вполне обычно, но все же есть в нем что-то такое, отчего меня одолевает странная тревога.
Все тело до кончиков пальцев на ногах вспыхивает страшным жаром. Наверное, так пыталась достучаться до меня душа, потому что ослепленный разум блуждал в далеких любовных странствиях.
— А ты?
— Я остаюсь.
— И что будет потом? В смысле, когда лечение пройдет, — я спрашиваю, и в этот момент у меня появляются слезы. Я догадываюсь об ответе, но верить в него отказываюсь. — Ты прилетишь за мной?
Глупо было надеяться…
— Этого в условиях нет, но я слышу, что тебе грустно. Не переживай, я заранее оплатил все, снял тебе квартиру и обеспечил деньгами на первое время. Ты ни в чем нуждаться не будешь. Отныне каждый сам за себя. Продолжения у нас быть не может.
— Мне казалось, что мы любим друг друга. Я грущу не из-за денег.
— Я тебя не принуждал, все было обоюдно, и не обещал ничего.
— Но ты же мог солгать, сказать, что у нас есть будущее! — впервые срываюсь, крича и глотая слезы.
— Нет, Вера. Тебя обманывать не стану, нам было хорошо все эти месяцы, но долгосрочных планов у нас с тобой не было. Я тебе об этом сообщал.
— Ты говорил, а следом целовал, тащил на свидания. Ты просто морочил мне голову, тебе было скучно одному, и ты решил скрасить эти долбаные полгода.
В то утро мы говорили в последний раз. Борн не приехал проститься лично, а предпочел сказать горькую правду на расстоянии.
Мне было так больно, что думала, умру, а разбитое сердце саднило.
Но я оказалась жива, только его голос, искаженный телефоном, по-прежнему звучит у меня в голове, словно не было между нами той пропасти в шесть лет.
В аэропорт вез меня кто-то из многочисленных наемников Борна, а в другой стране встречал уже человек, не относящийся к услужникам Рафаэля.
Больше моей жизнью Борн не интересовался.
Попав на первый осмотр в клинику, выяснилось, что план лечения придется скорректировать…
Ведь я уже была беременной от Рафаэля, а думала, что никогда не смогу иметь детей.
Мила Дали. "Сделка на семью. Тайная наследница"
