В конце коридора мелькнула женская тень. Мать Антона. Оля узнала ее силуэт: высокий конский хвост, тонкая шея и маленькие, прижатые к голове уши. Только одета она была в какую-то свободную длинную одежду вроде туники. Ее строгий голос разбил тишину:
- Ольга, вы куда?
И хотя Ада Вячеславовна была последней, к кому Оле хотелось обратиться за помощью, она все же была единственным живым человеком в этом выпавшем из реальности мире кукол, поэтому девушка кинулась к ней:
- Там куклы... Они живые! Они хотели... Они...
От волнения и страха она не могла связать и двух слов.
Начало здесь:
Только Ада Вячеславовна не выглядела удивленной или обеспокоенной. Она, словно статуя, неподвижно стояла с гордо поднятой головой и смотрела на Олю. Девушка чувствовала ее тяжелый взгляд из темноты.
- Да, ты права, они хотели, чтобы ты стала одной из них. И ты станешь. Для этого все готово. Возвращайся в комнату!
Она властно вскинула правую руку и указала на комнату кукол. У Оли сжалось сердце. Она даже не заметила, что мать Антона впервые обратилась к ней на «ты». Все ее мысли были заняты попытками понять, что происходит. Кто эта женщина? Что ей от нее надо? Почему в этом доме фарфоровые куклы оживают, моргают и передвигаются, как живые люди?
И хотя от страха у Оли подкашивались ноги, она не собиралась подчиняться воле этой неадекватной женщины и возвращаться в кошмарную комнату с ожившими куклами.
- Я туда больше не вернусь! Я ухожу! – Сказала она максимально решительно.
Но в ответ Ада Вячеславовна только рассмеялась.
- Вернешься как миленькая!
Она вытянула обе руки ладонями вперед и что-то зашептала.
- Мама, не надо! – Вдруг раздался голос Антона откуда-то со стороны. Женщина повернула голову на звук, встряхнув конским хвостом:
- В чем дело? Ты что, собираешься лишить меня нового экспоната? Ты собираешься испортить коллекцию собственной матери?
- Не трогай Олю, я прошу тебя, мама! Она не такая, как другие... Она настоящая!
После этих слов сам Антон появился в конце коридора и подошел вплотную к своей матери. Оля видела два силуэта, которые сошлись лицом к лицу, словно готовясь к смертельной схватке.
- Ты должен мне. Новую. – Отрезала Ада Вячеславовна.
- Я обязательно найду для тебя новую, только... пусть это будет не Оля! Она мне по-настоящему нравится.
Обе головы повернулись в сторону Оли, и ее сердце упало куда-то в пропасть.
- Ладно, пусть идет. Только сделай так, чтобы она не болтала. И ищи новую. – Злобным шепотом отрезала Ада Вячеславовна и тут же исчезла, растворившись в тенях.
Антон бросился к Оле:
- Ты в порядке? Пойдем, я отвезу тебя домой.
Он обнял ее за плечи и ловко увлек за собой. Чуть дыша и до конца не осознавая происходящее, Оля повиновалась. Она пришла в себя только тогда, когда серебристая «Ауди» выехала с территории дома и помчалась по пустой трассе, увозя ее от жуткой комнаты кукол и темных намерений Ады Вячеславовны...
- Антон, что это было? – Оля, наконец, нашла в себе силы заговорить.
Антон, который все это время молчал будто в ожидании этого вопроса, повернулся к ней лицом и сказал:
- Понимаешь, мама... Она колдует. У меня и бабушка этим занималась... Мама всегда говорила, что наш достаток – это результат ее колдовства. И что без нее отец бы никогда не достиг таких высот...
Оля вспомнила тусклое безразличное лицо Олега Васильевича и поежилась. Куклы Ады Вячеславовны выглядели более живыми, чем он. Все действительно выглядело так, будто он был просто марионеткой в руках жены...
- А еще у мамы была коллекция кукол, - продолжал Антон. – Тоже в наследство ей досталась, как и этот дар... Она, конечно, еще дополнила коллекцию новыми куклами. А как-то раз я пригласил домой Лесю – девушку, с которой тогда встречался. Тогда-то маме и пришла в голову эта идея... Леся была очень красивой, с кукольной внешностью. Знаешь, длинные волосы, большие глаза, губы бантиком. Еще одевалась так: короткие юбки, всякие кружева, платьица в цветочек. И по своей сути она тоже была куклой – безупречная оболочка, а внутри – пустота. Я с ней недолго встречался. К тому времени она уже поднадоела мне – тупо говорить было не о чем. Такими только любоваться...
Антон тяжело вздохнул и продолжил:
- В общем, мама как ее увидела, у нее глаза загорелись, и этим же вечером она мне рассказала о своей задумке. Сказала, что такой коллекции, как у нее, ни у кого не будет. Только для этого нужны такие, как Леся... Суть в том, что есть какой-то ритуал, по которому душа человека может перейти в неодушевленный предмет. Я тогда до конца не понял, что это значит, и согласился. Не отнесся серьезно, думал, это шутка какая-то... А потом пригласил к нам Лесю еще раз, и она стала первой... живой куклой. Только тогда до меня дошло, что сотворила моя мать. Эта кукла, понимаешь, она... могла шевелиться, смотреть и моргать. Разве что говорить она не умела. А вот Леся...
- Она... уме рла? – Полушепотом, словно боясь звука собственного голоса, спросила Оля.
- Нет, но живой она тоже перестала быть... Она просто смотрела куда-то в пустоту, молчала и не двигалась. И не реагировала ни на что. Точь-в-точь как кукла. В итоге ее увезли в психиатрическую больницу, где работает мой дядя. Вот тогда я и понял, что значит, когда у человека отбирают душу... Он становится похожим на вещь. Или на куклу...
Эмоции перемешались в душе у Оли. В комнате кукол ей было страшно, потом рассказ Антона шокировал ее, а теперь на смену этим чувствам пришла злоба. Она повернулась к молодому человеку и крикнула ему прямо в ухо:
- Понял, говоришь? Тогда зачем ты это делал?! Ведь ты продолжал находить для нее новые жертвы, и меня ты привел в дом для этой же цели!
Антон вздрогнул от ее крика и нервно сглотнул:
- Я всеми силами пытался оградить тебя от этого, но, понимаешь... мама умеет заставлять людей делать то, что она хочет, против их воли. Она увидела тебя тогда у института и приказала мне привести тебя на ужин. Кстати, у меня сегодня никакой не день рождения, это был просто повод для приглашения... На самом деле у меня в ноябре.
Он снова вздохнул и добавил, понизив голос:
- Поверь, ты дорога мне, и я сопротивлялся, как мог, но она сильнее меня... Она всегда имела почти безграничную власть над нами с отцом. Сегодня после ужина она своей магией усыпила меня, и я очнулся только после полуночи, когда она уже начала ритуал. Я сразу же прибежал к тебе на помощь. Еще чуть-чуть, и было бы поздно... Прости меня, Оля, я не хотел, чтобы ты через все это прошла! Я очень виноват перед тобой...
Его голос надломился, и последнюю фразу он произнес почти шепотом. Но чем больше Антон оправдывался перед Олей, тем сильнее у нее в груди поднималось и клокотало возмущение, распирая ее изнутри.
- А перед теми девушками ты не виноват? – Продолжала она на повышенных тонах. Ей хотелось взять Антона за плечи и как следует потрясти, чтобы до него дошло, что он наделал. - Скажи, ты что, правда не понимаешь, что твоя мать – маньячка, а ты помогаешь ей губить невинных людей?
- Не говори так о ней! – Антон тоже повысил голос, но тут же смягчился. – Да, она одержима своей коллекцией, но она брала только самых пустых девушек, а таких, как ты, отпускала... Я же остановил ее сегодня. И видишь, она нас отпустила.
Оля рассмеялась отрывистым нервным смехом:
- Да твоя мать, оказывается, - само благородство! А кто дал вам право решать, какая девушка пустая, а какая – нет? Какая достойна жить, а какая – нет?
Антон ответил не сразу. Он долго смотрел на дорогу, а потом импульсивным движением провел по волосам и сказал:
- Я думал об этом, и поначалу меня очень мучила совесть... Но мама говорила, что эти девушки по своей сути – куклы, и им самое место – у нее в коллекции, чтобы радовать глаз. Она всегда повторяла, что в мире станет чище без таких пустышек. Не знаю, насколько это справедливо, но я как-то успокаивался...
Оля не могла поверить в услышанное. Все эти месяцы Антон казался ей добрым, обходительным, положительным во всех смыслах молодым человеком. Кто бы мог подумать, что в его шкафу таятся такие скелеты! Точнее – куклы...
Она инстинктивно отодвинулась к окну. Ей было противно находиться рядом с Антоном после всего того, что она узнала о нем и его семье. Она внезапно осознала, что находится в машине с человеком, которого совершенно не знает и который способен на такие ужасные вещи...
Только оставить все как есть она тоже не могла. Она должна была помочь этим девушкам.
Оля снова повернулась к Антону:
- Есть ли способ вернуть девушкам их души?
- Вроде, если разбить фарфор, они освободятся сами собой. Именно фарфоровая оболочка держит их внутри. Мама всегда боялась, что какая-нибудь из кукол упадет и разобьется во время своих «прогулок», и тогда она перестанет быть живой... Только я не знаю, что будет с мамой, если это случится...
- Что будет с мамой? – Захохотала Оля. – Серьезно? В этой ситуации тебе жалко маму? А все те загубленные души тебе не жалко?
И добавила, не дожидаясь ответа:
- Скажи честно, кто-то из наших общих знакомых попал к ней в коллекцию?
- Да... – Нехотя ответил Антон. – Катя Хазарова из второй группы. Такая темненькая.
Оля прекрасно помнила эту эффектную девушку, которую регулярно видела на парах и практических занятиях по черчению. Ее сложно было не заметить: густые темные волосы, смуглое лицо, в котором было что-то восточное, и зеленые глаза миндалевидной формы. На нее заглядывались даже преподаватели, не говоря уже об однокурсниках. Только в какой-то момент Катя вдруг перестала ходить в институт... Оля не могла припомнить, когда она видела ее в последний раз. Кажется, еще весной.
А теперь Катя, наверняка, лежит в какой-нибудь палате и смотрит в обшарпанную стену невидящим взглядом... От этой картины в носу защипало, а глаза увлажнились. Нет, Оля определенно не могла оставаться в стороне. Она себе этого никогда не простит.
Она повернулась к Антону и зло прошептала:
- Разворачивай!
- Что? – Антон судорожно завертел головой, смотря то на Олю, то на дорогу.
- Мы должны спасти их! Ты что, не понимаешь, что вы отняли у этих девушек жизни? Что они больше не смогут чувствовать, любить, радоваться? Что никогда не обнимут родителей, не пойдут на свидание и не создадут семью? И все это из-за тебя и твоей матери! Мы должны это исправить!
- Но мама... не простит... не переживет, - замямлил он, нервно теребя указательным пальцем кожаную обивку руля.
- Перестань мамкать! Ты уже взрослый и должен думать своей головой! – Оля сама удивилась собственному резкому голосу. – Или мы спасаем их вместе, или я одна приду к вам домой и наведу порядок в коллекции твоей ненормальной мамаши! Скажи, там все куклы одушевленные?
- Нет... только те, что стоят на полке лицом к окну. Их около десятка...
Именно там стояла та темноволосая кукла, что моргала и двигалась. И именно оттуда куклы тянули к ней руки.
- Разворачивай машину! – Крикнула Оля так, что Антон подпрыгнул на сидении. Она поняла, что мать-ведьма сделала молодого человека внушаемым, и надо только слегка надавить на него, чтобы он принял правильное решение.
Она оказалась права: Антон резко повернул руль влево и развернул машину, выехав на встречную полосу. По его глубокому выдоху она поняла, что он испытал облегчение. Наверное, он впервые поступал так, как подсказывала совесть, а не так, как приказала мать...
Финальная часть здесь: