Звонарь пришёл рано утром. Он обвёл тяжёлым взглядом деревню у реки, проснувшихся жителей и настырную собаку, что сопровождала его до самой церкви. Старца-звонаря там встретил батюшка. О чем они шептались, так никто никогда и не узнал. Но скоро звонарь поднялся на колокольню. За его высокой, крепкой фигурой наблюдала вся деревня. Не отрывая глаз, народ смотрел, как звонарь коснулся колоколов, как крепко взялся за верёвки.
Ах, как дивно он звонил! Ах, какие чудные переливы! Даже батюшка замер в удивлении. Не знал он, что старые церковные колокола могут малиновым звоном разговаривать.
Глаза закроешь, словно по прохладной речке тебя несёт. На каждом камешке вверх поднимает, потом вниз. Ууух! В глубину! А там мурашки пробирают до самых костей. И каждый волосок на теле чувствуешь и каждую клеточку!
Все заслушались, побросали дела. Кто всплакнул, кто перекрестился. Настоящий мастер своего дела, умелый звонарь теперь у них в деревне!
***
Как-то увязался один местный забулдыга за звонарем.
-А родом-то ты откуда? Где бывал, что видАл? - норовил выпытать он у звонаря хоть что-то.
-Ты мне лучше скажи, как вы тут живете? - старец не ответил ни на один вопрос.
-А что мы… Люди у нас хорошие. А места так себе! Болото... А ещё волков много! Ух, как они одолели! Они и к деревне выходят и охоту портят. Сколько они наших погубили. А, - махнул забулдыга рукой, - говорят, что самое тяжкое - это неизвестность. Вот пошёл человек куда-нибудь. И не вернулся. А что с ним? Волк напал или просто заплутал? Вернётся или всё? Никто не знает, никто не даст ответа… Бывали случаи, что потерянные возвращались через дни, а то и недели! Но это редко. Ждать и не знать - тяжко! Ну, говорят так…
-Видишь, возвращаются же некоторые. Значит, можно верить и надеяться.
-Можно, конечно. Только судьбу человека не поменять, если уж он её встретил! У меня вот так сын сгинул. Мне и надеяться не нужно было, я сразу понял, что всё, не свидимся с ним больше. Уж десять лет прошло, про него ни слуху, ни духу. А я знаю, нет его больше. Нет! И надеяться мне не на что!
Звонарь погладил свою седую бороду и посмотрел на небо.
-Тучи собираются. Видишь, у кромочки леса блеснуло. Гроза будет, надо по домам. Ладно, бывай!
***
Вместе с небом плакали и люди. Несколько семей не дождались своих мужчин с охоты. По обыкновению самые отважные отправились на поиски.
Небо хмурилось все эти дни. Набухло, томилось, хотело расколоться и вылить вниз всю собранную воду. А люди тревожно ждали вестей.
Но поисковики вернулись ни с чем. Под раскаты грома разошлись все по домам. Под шум дождя навзрыд плакали женщины. Мужчины прятали слезы в густых бородах. Дети сидели тихо, боясь ненароком нашкодить. А звонарь поднялся на колокольню.
Что это? Гром?
Как барабан загрохотал колокол. Набатный звон всполошил людей. Замолчали все, затихли. Слушают…
После грозы небо яркое, чистое, вся деревня умытая, свежая. Только народ опять слезы льёт, ведь река на утро принесла пропавших.
-Звонарь, а ты откуда знал, что набат бить надо? Колдун? Или просто беду кликал? - подбежала к старцу безутешная женщина.
-Знал я. Знал… Ты ведь тоже знать хотела, просила об этом, верно? - звонарь положил руку на плечо женщине, - горюй, пока можно. Горюй, провожай. И дальше живи!
С тех пор, если кто пропадал, народ собирался у колокольни и ждал суровый вердикт звонаря.
Ни разу он не ошибся. И всегда у звонаря был готов ответ: громогласный, зудящий набат или мерный, широкий благовест. Ждали любого звона, надеялись на второй.
***
-Феденька, сердце не на месте, - Марья собирала мужа на охоту, - ты бы не ходил сейчас. Гляди, сколько работы дома. Одной мне не справиться.
-Как это - не ходи? А кто пойдёт? А детей зимой чем кормить будешь? Давай, Марья, без слез! - отрезал мужчина и вышел из избы.
Охотник все-таки отправился на промысел. Провожая мужа, Марья сдерживала слезы, чтобы не накликать беду. Впереди долгие дни ожидания, томления и страха…
Подошло время, когда Федя должен был вернуться. Но он задерживался уже на несколько суток. Марья места себе не находила, но понимала, что слезы лить ещё рано.
Каждое утро Марья встречала мольбой, каждый вечер ложилась с мыслями:
-Узнать бы, как там он. В порядке ли… Лишь бы жив был!
Когда минула ещё неделя, Марья поплелась к колокольне. Руки её покоились на груди, выплаканные глаза были прикрыты.
Вскоре подтянулись остальные жители деревни, с тоской и сочувствием они глядели на серую женщину. Марья тряслась. От страха и ожидания она не могла даже плакать.
-Набат… Набат, да? - шептала себе женщина, - лучше пусть совсем молчит. Не хочу знать, просто подожду ещё.
Только Марья хотела уйти, как вдруг увидела звонаря. Он смотрел прямо ей в глаза. Женщина вздрогнула. Она застыла, надеясь, что и звонарь не сдвинется с места. Но он развернулся и пошёл к колокольне.
-Стой! Стой, - крикнула ему Марья, - погоди, звонарь!
Женщина кинулась за ним. Она побежала по протоптанным каменным ступеням колокольни, поднялась на самый верх.
-Не звони! Прошу тебя, не надо. Оставь мне надежду, - Марья сложила ладони, - оставь!
Звонарь подошёл к женщине и положил руку ей на плечо.
-Ты молилась, чтобы узнать? Просила? Почему теперь отказываешься?
Марья закрыла руками рот и замотала головой. Женщина не желала знать того, о чем просила. Не желала правды. Хотела лишь тешиться надеждой.
-Кто ты, звонарь? Где жил раньше? Где твоя семья? Ты кто? Ты Бог? - прокричала Марья, - Зачем пришёл к нам, зачем оглушаешь набатом? Не хотим мы этого! Не этого мы хотим!
-Все мольбы были услышаны, - глухо сказал звонарь, - не отказывайся от того, что просила. Думаешь, тебе только хорошее пережить придётся? Нет, Марья. Жизнь-то длинная… Но вам, людям, не правда нужна. А надежда. Она будет вас будить по утрам и укладывать спать по ночам. А тот, кто правду хочет, искренне, по-настоящему, он и так её узнает. Или сразу знает, с самого начала. Без просьб и молитв. Правда в голове, а надежда в сердце. Проси у Него в следующий раз надежду. Он даст. Правду же вам дал.
Звонарь двинулся в сторону колоколов. Марья упала на колени. Задыхаясь, сжала кулаки. Тяжелые и горячие слёзы закапали на пол. Марья размазывала их, будто старалась оттереть затоптанные камни. Женщина положила голову на холодный пол. Почувствовала, как разгоряченная щека коснулась мокрых от слез камней.
-Не звони! Не звони! - шептала Марья, закрывая глаза и впиваясь ногтями себе в ладони, - не звони только!
Звонарь сжал в руке колокольную верёвку.
Под колокольней собралась вся деревня. Мужики поснимали шапки. Женщины начали заранее плакать.
Послышался первый удар. Пауза. Второй удар. Пауза. Третий.
То не набатный звон был, а благовест. Правда для Марья, для других - надежда.
Люди с слезами облегчения упали на колени. Марья, пошатываясь, спустилась с колокольни. Слезы застилали ей глаза. Женщина оступилась, повалилась на землю и заплакала. Хрипло, выдавливая остатки боли из израненного сердца…
Когда люди разошлись по домам, к деревне вышел Федя. На плече он нёс мешки, полные добычи.
Звонарь ушёл рано утром. Лишь обмолвился с батюшкой парой слов. Сунул краюху хлеба в суму и пошёл вдоль седой реки. Совсем скоро звонарь скрылся в утреннем тумане.
~~~