Все ещё солнечное и тёплое лето, писать и писать позитив и благость, что-то лёгкое и воздушное, как пушистые облака любимого русского неба. Скоро поездки под ним на время закончатся, и хочется уже рассказывать обо всем, что насобирала за три месяца, о чем обещала, но все ещё не начала.
Про Беларусь вот тоже хочется, но с ней такая непростая история… Она не разрешает мне писать о себе лёгкое и нейтральное, пока не отдам ей долг серьёзного и трудного. Того, что стучало в сердце так, как только ещё в одном месте мира — в нашем русском Мышкине.
Возможно, все эти слова звучат так, будто я говорю о Хатыни… Но нет, Хатынь — это совсем другая история, отдельная от всего и единая с восприятием страны в целом и даже дороги Москва — Минск.
Сегодня история памяти другой войны: той, что долгие годы была сначала негласной, а потом стыдной. Войны, героям которой не ставили памятников, а когда подотпустило, ставить стали, но часто эдак обобщённо и негромко — "героям локальных войн". Сколько я таких видела по России!
Но не здесь, не в Беларуси, не в Минске. Здесь есть место памяти для всех потерявших сыновей, мужей, отцов, братьев, друзей, одноклассников и сослуживцев в чёрные годы афганской войны. И я скажу вам честно: это второе место на земле, которое так же неумолимо и до физической боли сжимает сердце, как Мемориал Победы в нашем Мышкине.
И я понимаю, почему так
Что нам ближе всего в этой жизни? Вот положа руку на сердце. Да, в момент нечеловеческий, критический у многих могут сработать самоотдача и альтруизм, но здесь, сейчас, когда мы просто живём свою обычную жизнь, есть ли что ценнее семьи и наших родных? Есть ли страшнее потеря, чем вдруг случившаяся пустота там, где только что был человек, дороже которого нет?
Вот в эту боль, для кого-то уже случившуюся, и в этот страх тех, у кого все благополучно, и стучит минский "Остров слез". Я не буду своими словами переписывать его описание, вы все видите сами.
Эти женщины — сгусток боли, которую не вытерпеть. Боли тем страшнее, что во время афганской войны её было не разделить со всеми. Кто застал то время, тот помнит, как хоронили погибших "афганцев". Кто не застал и не знает, вот, держите:
Заседание Политбюро ЦК КПСС 30 июля 1981 г.
...Суслов: Хотелось бы посоветоваться. Товарищ Тихонов представил записку в ЦК КПСС относительно увековечивания памяти воинов, погибших в Афганистане. Причем предлагается выделять каждой семье по тысяче рублей для установления надгробий на могилах. Дело, конечно, не в деньгах, а в том, что если сейчас мы будем увековечивать память, будем об этом писать на надгробиях могил, а на некоторых кладбищах таких могил будет несколько, то с политической точки зрения это не совсем правильно.
Андропов: Конечно, хоронить нужно воинов с почестями, но увековечивать их память пока что рановато.
Кириленко: Нецелесообразно устанавливать сейчас надгробные плиты.
Тихонов: Вообще, конечно, хоронить нужно, другое дело следует ли делать надписи.
Суслов: Следовало бы подумать и об ответах родителям, дети которых погибли в Афганистане. Здесь не должно быть вольностей. Ответы должны быть лаконичными и более стандартными»
Эти лица, эти руки с фотографией, иконой, держащие детей, потерявших отцов, гудящие на ветру колокольные струны часовни, ангел, плачущий по тем, кто вернулся домой, но лишь ненадолго. Не отмолил ангел, не защитил…
Сама не увидела, спасибо моей подписчице Светлане-И, это она показала на моем же видео: кадры крупным планом — он молится, ангел, шевелятся губы, присмотритесь.
Первый на постсоветском пространстве мемориал "афганцам". Он строился ещё до вывода наших войск. И это тоже подвиг — нравственный, как минимум. Низкий поклон людям, преодолевшим безразличие властей, время хаоса, безденежья и дефицита. Начало 90-х, какие памятники?! Какие матери погибших?! А это они, белорусские матери, предложили идею.
Не буду подробно, но это история долгой стройки, которая и началась практически самовольоно, поступков на грани закона ради её продолжения, сбора народных денег, борьбы и хитрости в отношениях с чиновниками…
Только цифры
Больше 30000 белорусов принимали участие в афганской войне.
771 человек погиб.
12 – пропали без вести.
718 – остались инвалидами.
Больше 2000 – умерли, уже вернувшись
Сегодняшний день
Официальное имя этого места – Остров Мужества и Скорби. Народное имя безупречнее и человечнее — Остров слёз, а само слово "остров" и отстоянное место под мемориал (могло быть совсем другим, на окраине, а не в центре Минска) — они не случайны: история эта началась тогда, когда остров был символом непонимания в море "как бы чего не вышло".
И еще из сегодняшней жизни мемориала, по рассказу участника афганской войны, живущего в Беларуси. Без комментариев
Каждый год 15 февраля здесь, конечно, чтут память "афганцев". Чтут официально: чиновники, "афганцы" высокого ранга, речи, венки — все, как положено. "Рядовых ветеранов" к действу и входу на остров в это время не допускают. Они ждут своей очереди на том берегу, за горбатым мостом, и лишь после "правильного" мероприятия могут зайти сюда, чтобы вспомнить и помянуть…
А жизнь продолжается, и чтобы закончить светлой нотой, история от Председателя правления международного фонда «Боевое братство без границ» — «афганца» Виктор Сивохина, который и сам - часть истории "Острова слёз":
Для того, чтобы сюда приходили новобрачные, ангел этот должен быть с «писюнчиком». Сам себе я это придумал и обратился к скульптору Юрию Павлову. Тот ни в какую не хотел делать «мальчика», предлагал создать бесполое существо. Пригрозил я тогда скульптору: не сделаешь «писюнчик» —денег за работу не заплатим. В итоге Павлов, нужную часть к ангелу приделал.
Вот так порой рождаются ангелы...
Это было мое время, это были мои ровесники, это я их провожала с выпускного Уссурийского высшего военного автомобильного командного училища прямо туда, это я больше не увидела двоих из тех, кого проводила. И я писала все это под тысячу раз повторяемого Розенбаума и его "Черный тюльпан", начиная писать снова и снова...
Спасибо всем, кто дочитал. Просить в этот раз не буду ни о чем, нельзя после такого просить лайки с подписками
#беларусь #минск #афганскаявойна
