Бытует мнение, что человек есть не только то, что он ест, но и еще что-нибудь к тому, дополнительно. К примеру, он может быть тем, что читает или не читает вовсе, что тоже качественно влияет на общую картину того, что он из себя представляет.
Точнее, представлять то он может все что угодно, но вот даже границы этих фантазий, нередко зависят от прочитанного. В конечном итоге книги формируют предмет веры. Во всяком случае, такое мнение бытует.
Иньиго Лопес может и не читал бы вовсе. Во всяком случае, после того как покинул отчий дом, точнее родовой замок Лойола. А особенно после того, как он хлебнул придворной жизни и всей прелести романтической куртуазности дворцового рыцаря. А с этим, остроты ощущений от воинской удачи. Да еще и, убаюкивающей и будоражащей одновременно, славы отважного воина. Зачем, при такой жизни, вообще читать, ну кроме тех трех или четырех книг, что попались ему в детстве.
Кто в уме и здравии посвятит свою жизнь познанию и размышлениям, когда жизнь удалась, но в том то и дело, что в здравии, уме и удалась. Стараниями французских канониров, волею судеб и на плечах четырех гасконцев он вновь оказался в отчем доме.
Если быть точнее, то на тот момент в доме брата - родовом замке Лойола, а еще точнее - на больничной койке, к которой был прикован тяжелейшим ранением ног. Таким он вернулся в дом, из которого уже уходил навсегда.
Уходил молодым и здоровым за славой, деньгами и положением, из дома где ему уже не было места. А вернулся нищим инвалидом с тяжелейшим ранением и полным отсутствием каких бы то ни было карьерных перспектив на военном или дворцовом поприще, но туда же, то есть в дом, где ему нет места.
Итак, 1521 год, провинция - скучнейшая Баскония, бедный, ветшающий замок Лойола и полная невозможность ходить. Вот тут то, книги и стали окном в мир. Его окном в его новый мир, который ему предстояло открывать самостоятельно. Вернее при посредничестве видений.
Иньиго Лопес постепенно становился Игнасио Лойола и первыми шагами на этом пути стали видения. Сначала святого Петра, а затем и Девы Марии с младенцем Иисусом. Он не просто их видел, а говорил с ними и записывал в стихотворной форме результаты общения с ними.
Одних рыцарских романов теперь было мало. Все большее место в его жизни занимает литература религиозная. В частности Евангелие и что-то из жития Святых, других не было.
Хотя, были рыцарские романы, но внимание им было оказано значительно меньше, чем еще не давно. Более того, постепенно он начинает писать наставления для праведной жизни, то есть то, что потом ляжет в основу образа жизни членов Ордена Иисуса.
В первой половине марта 1522 года, едва окрепший инвалид (одна нога короче другой) Иньиго Лопес на муле тайно покинул Лойолу. Его путь лежал к просвещению, а в конечном итоге к Господу, но для начала в монастырь Монсеррат.
Жизненный выбор, в целом, был сделан, но вот как ему идти к цели, оставалось пока в тумане. Смотрите сами, он был на развилке, а значит надо решить идти путем воинственного монаха, проповедника или юродивого.
На дороге в Монсеррат Иньиго встретил некоего мавра, видимо из тех немногих, что остались в живых, да еще и самими собой после реконкисты. В ходе беседы между ними возник теологический спор, касающийся подробностей деторождения Девы Марии.
Перед Лопесом встал вопрос - убить этого мерзавца и остаться рыцарем Девы Марии или смириться и пойти путем ее Сына. Он выбрал второе - дорога Иезуита, то есть следующего тропой Иисуса, началась здесь - на пыльной обочине.
В часовне Богоматери, он оставил богато украшенную шпагу. Латы и дорогую одежду идальго Иньиго отдал первому попавшемуся нищему. Все атрибуты аристократа он заменил на балахон из мешковины, подпоясался веревкой и босой направился к алтарю, где поклялся всю жизнь служить Деве Марии и ее Сыну Иисусу.
Говорят, что нищего арестовали в тот же день и отправили на галеры за кражу имущества неустановленного дворянина, а Иньиго пошел дальше в Монсеррат, уже от туда в Барселону. По пути он сильно преобразился - перестал стричься, мыться и ходил только босой. Существовал попрошайничеством.
Более того, в монастыре Монсеррат он начал проповедовать братии. Вот чего никто от него не ожидал. Все думали, что он пришел набираться ума и знаний. Возможно почерпнуть духовности и окрепнуть на новом пути, а он проповедует им свои истины - его выгнали.
Ни Иньиго Лопес, ни потом Игнасио Лойола, никогда не разменивались по мелочам. Да они были разные люди, но эта черта между ними оставалась общей. Потому, после Монсеррат его путь лежал сначала к Папе в Рим за благословением, а затем в Иерусалим - проповедовать “Туркам”, все просто ибо он готов.
Оставался не решенным один вопрос: нужны ли ему деньги? Капитан судна, на котором он собирался добраться до Италии, решил перевезти Иньиго бесплатно. Нужна была только еда. Все, что он насобирал попрошайничеством решено было оставить в порту Барселоны для любого случайно нашедшего кошелек.
У чтения, как и образования, есть особенность и она заключается в том, что недостаток опаснее полного отсутствия. Когда ты образован мало, возникает иллюзия, что этого достаточно, а если учесть практики голодовки и самоистязания, то для начинающего святого тем более.
Первые ступени познания обычно открывают ранее неведомые, но радужные и крайне обманчивые перспективны понимания всего. В ту же ловушку попал и Иньиго Лопес. Здесь был даже не “приходский священник”, что святее папы Римского, нет. Здесь был человек, прочитавший натурально шесть или семь книг, открывавших ему ВСЕ тайны христианства.
Еще на судне, перевозившим его в Италию он вновь начал проповедовать. Капитан и моряки уже хотели снять его с корабля и оставить где угодно - он надоел всем.
Такая же история повторилась и в Иерусалиме. Иньиго Лопес больше напугал францисканцев, заведовавших по поручению Рима всеми делами, касающимися паломничества на Святую землю, чем местные османские власти, которые обратили внимание на странного молодого человека почти сразу.
Одна нога короче другой. Обуви нет вообще. Он был одет в лохмотья, неостриженные ногти и волосы не мылись месяцами. Однако при посещении Елеонской горы, он отдал в виде взятки османским охранникам свой нож.
Затем Иньиго выяснил, что толком не рассмотрел отпечатки ног Иисуса в камне. Тогда он поднялся на гору второй раз и за это отдал на входе свои ножницы. Значит, денег не надо, но нож и ножницы должны быть.
Однако в многих источниках фигурирует описание Иньиго Лопеса, свидетельствующее, что ножницами он точно не пользовался, ну просто не стригся очень долго.
Его не раз ловили сначала османы за проповедями среди палестинских арабов, затем арабы сдавали Иньиго турецким властям, а потом францисканцы уговаривали Лопеса просто посетить Святые места, помолиться где и как положено и ехать отсюда обратно.
Странное дело, но новоявленный проповедник не знал не только турецкого и арабского, но и латыни. Более того, кроме эускада - языка басков, он владел лишь кастильским наречием испанского. Иньиго верил, что его проповедь дойдет до кого угодно и без каких бы то ни было языков и вообще знаний. Иного мнения придерживались представители Папы в Палестине.
Для них, было главным избежать проповеди ереси, а по не знанию основ католицизма, Лопес вполне мог впасть в таковую. Также, очень важно было не напрягать отношения с Сиятельной Портой, с которой едва меняли худой мир на хорошую войну и обратно.
На просьбу разрешить ему остаться в любом францисканском монастыре в Палестине, Иньиго получил категоричный отказ от местного Провинциала. Чуть не насильно затолкали Иньиго на корабль идущий обратно в Италию и то, под присмотром францисканцев, находившихся на судне.
Мало кто оценивает неудачи по достоинству. Иньиго Лопес, а тем более потом Игнасио Лойола, были как раз такими людьми. Из паломничества в Иерусалим он сделал один из главных выводов в своей жизни - ему остро не хватает знаний, он прочел слишком мало книг, необходимых для следования Путем иезуита.
Зато энергии и решительности хватало вполне. Даже с избытком, который вполне мог привести к ереси. Об этом ему было сказано не раз и очень компетентными людьми. Людьми из органов, с которыми в то время спорить не решались.
Иньиго Лопес тоже не стал. Ему вполне хватило шести - семи прочитанных книг, чтобы это понять. Но для следования Путем Иисуса, этого было мало. Ему остро не хватало знаний, денег и организации.
Понимание этих простых истин, свидетельствует об утрате некоторой части романтизма, но зато и о приобретении некоторого цинизма, говорит не менее ярко. Черты того, кого потом назовут Игнасио Лойола - генерал Папских янычар, стали проявляться все более отчетливо.