Лизе вспомнились добрые глаза приемных родителей, на ресницах засверкали слезинки, по щекам заструились потоки влаги. Чтобы скрыть расстройство от домочадцев, отвернулась к темному окну.
И сразу метнулась к нему.
- Чего всполошилась?- Повернул лицо в сторону падчерицы Михаил.
- Да так, показалось…
- Темень непроглядная. Чего могло показаться?
- Вроде, факел огненный пролетел в огород,- вздохнула та, и тут же закричала: “Не показалось вовсе, солома горит!”
Она схватила в охапку теплые вещи и выскочила на улицу. Михаил и Александра тоже побежали к двери, на ходу натягивая фуфайки. В то время лучшей считалась одежда, которая согревала тело. За модой еще никто не гонялся.
- Не было печали! Кому ж это неймется? Неужто завидно?- заскрежетал зубами Михаил.
Шура вопила:
- Скорей ведра с водой!
В глазах ужас. Руки дрожали. Хватала ведра за дужки, стараясь наполнить водой из колодца. Те падали и грохотали. От такого тушения огня пользы мало.
Михаил стал успокаивать:
- Перестань паниковать! Водой не потушишь. Пока ведрами из колодца наберем, все сгорит. Хватайте с Лизкой вилы и отбрасывайте сухую солому в подветренную сторону подальше - отсекайте от очага возгорания. А я стану землей засыпать пламя. С Божьей помощью, глядишь, и справимся.
Трудились долго и в поте лица. Пламя лизало сначала один край завезенной с поля соломы.
- Только неумная тварь могла сотворить такое! Разве способен нормальный человек додуматься до подобного злодейства? - шипела Шурка, запыхавшись от темпа работы.
Михаил отозвался:
- Не иначе Степан желчь таким образом выплеснул. Это ж понятно: люди такой породы никогда не успокоятся. У него игрушку отняли, должен отомстить. И никак иначе.
- Тоже на него подумал?- Громко вздохнула Лиза.
- Так, а на кого ж еще? Только он от злости слюной брызжет. Вот гаденыш: и жил, как аспид, и ушла - покоя от выродка нет.
Шурка хмыкнула:
- Так ведь теперь некого грызть да кусать.
Женщины вилами отбрасывали еще не объятую огнем солому, остальная часть факелом поднялась в небо. В разные стороны разлетались искры, зловеще освещая двор несчастных. Михаил лопатой захватывал землю и бросал в огонь по краям кучи, сбивая языки пламени.
Со всех сторон с вилами, вёдрами и лопатами бежали соседи.
- Ну, ты поглянь, только ведь завезли лафет соломы. С чем теперь глину мешать станем? Неужто не будем мазать? Самое ведь время для работы!
- Не боись, теть Тань, привезу новый. Для начала оставшейся хватит. А там пополним запасы.
- Только бы в соседское подворье пожар не перекинулся. Юрка с Катькой на смене. Дети малые. А скирд сена стоит недалече от границы.- Взволнованно посмотрела, перегнувшись через забор, теть Таня.
- Вот и я так кумекаю,- отозвалась Шурка.
Теть Таня с отчаянием ударила себя по бедрам:
- Вот черт! Чего боялись, то и получается.
Пламя с по сухой пожухлой траве стремительно подбиралось к соседскому скирду.
- Да ты что? Не дай Бог сжечь чужой скотский корм. Сенька, христом богом прошу, перепрыгивай к Юрке, гаси огонь. Иначе век не расплатимся за порчу имущества.
- Да что ж они не люди что ли? Не поймут, в случае чего?
- Поймут-не поймут, а животину кормить кажный день надо.
- Я помогу, дядь Сень,- бросилась к соседу Лиза. - Тут и так народу полно.
- Нате вот два ведра воды, начинайте с ближнего к стогу участка,- посоветовала Шурка.
У скирда разлили воду, и стали тоже засыпать пламя землей, потом гасить вспыхивающие новые очаги возгорания от падающих искр. Шурка подносила новые ведра воды, набранной из колодца.
- Вот и слава Богу и добрым людям,- вздыхала она, оглядываясь на счастливые, измазанные сажей лица и руки соседей, - что помогли справиться с огнем. Вместе ведь и горы свернуть можно, а поодиночке вряд ли справились бы с этой напастью.