Из сборника "На грани"
С неохотой расставшись с интересным сном, Ляля пробудилась от солнечных лучей, пытающихся пробраться сквозь сомкнутые веки.
– Сколько раз я говорила, чтобы ты закрывал шторы на ночь, – недовольно пробурчала она, поворачиваясь к мужу.
Место Ильи пустовало, Ляля наморщила лоб.
– Ах, да, верно, у него же смена. Вот ещё! А я хотела, чтобы он повесил полки в коридоре. И кран в ванной бездельник наверняка не починил.
Тяжело вздохнув, женщина встала с кровати и накинула халат.
Недавно Ляля Мохова вышла на заслуженный отдых. Первый месяц она отсыпалась, наслаждаясь тем, что не надо рано подниматься и куда-то бежать, но потом наступил момент, когда пенсионерка заскучала.
От нечего делать Ляля с утра принималась пилить мужа. Илья отмалчивался, он всегда был немногословен. Не реагировал он и на обвинения в мужской несостоятельности, хотя брови его порой сурово сходились на переносье, а губы презрительно кривились при взгляде на встрёпанную, обрюзгшую женщину со следами вчерашней заветревшейся косметики на лице.
Лишь однажды Илья позволил себе возмутиться и тут же пожалел об этом, стоя под градом насмешек и оскорблений. Не в силах больше терпеть, мужчина, развернувшись, выбежал за дверь, кинув жене:
– Курица!
Дома он не появлялся неделю. Вернулся в чём ушёл: тапочках на босу ногу, вытянутых на коленках трениках и ещё более грязной, чем до исчезновения, футболке. Присмиревшая Ляля выискивала признаки многодневного кутежа, но напрасно. Муж выглядел, как и всегда, даже слегка пополневшим, словно там, где он отсиживался, его хорошо кормили.
Напуганная бунтом супруга женщина пару дней помалкивала, а потом всё началось сызнова.
Но сегодня Илья работал, и выплеснуть дурное настроение оказалось не на кого. Ах, нет, она же забыла про спящую в соседней комнате младшую дочь.
Таня, на свою беду оставшаяся с матерью после того как последняя добилась её развода с симпатичным, подающим надежды инженером, вела себя тише воды. Уже два года она не могла устроиться на работу и понимала, что полностью зависит от родителей.
Промолчала женщина и сейчас, когда Ляля, раздёрнув занавески, потребовала, чтобы лентяйка встала и приготовила завтрак.
Пока та чистила, резала и варила, родительница, стоя у неё за спиной, исходила ядом, называя Таню приживалкой, тунеядкой и глупой гусыней, не способной устроить свою жизнь и сидящей на её шее. Что сама она получает мизерную пенсию и живёт неплохо только благодаря работающему мужу, Ляля, конечно, запамятовала.
Терпение дочери явно подходило к концу, она с трудом сдерживалась, а, когда мать, утомившись, ушла в комнату и включила телевизор, Таня, швырнув ей вслед нож, вонзившийся в косяк, прошипела:
– Куриные мозги!
***
Позавтракав и дав распоряжения по хозяйству, Ляля нарядилась, некрасиво намазала щёки, глаза и губы и, взяв сумку, отправилась в магазин. Издалека увидевшие её продавцы перешёптывались:
– Идёт!
– Сейчас опять бузить начнёт!
– Курица! – слышалось отовсюду.
И они не ошиблись. Ляля придралась к яйцам, колбасе, мясу и рыбе, оставив мнение о самих торговцах на закуску.
Она так кричала, что привлекла внимание старомодно одетого немолодого человека, приблизившегося к месту свары, чтобы разобраться в происходящем.
– Как вы смеете так разговаривать с людьми?! – возмутился он. – Вы, похоже, считаете, что вам должны все: семья, соседи, продавцы, врачи. А сами хоть раз для других что-нибудь хорошее сделали?
От неожиданности Ляля ненадолго замолчала, а потом снова открыла рот.
Таких оскорблений не слышали ни Илья, ни Таня, ни ошалевшие женщины за прилавком. А тот, на кого они сыпались, молчал, презрительно глядя на разъярённую мегеру.
Когда скандалистка, выдохшись, с гордым видом и пустой сумкой покинула магазин, мужчина негромко сказал:
– Кем её можно назвать? Шавкой? Нет. У самой мерзкой собачонки хватит ума заткнуться после пары брошенных в неё камней. Эта же не понимает ничего, словно вместо мозга у неё пузырь. Курица!
– Точно, курица, – с готовностью подхватила одна из продавщиц.
– Так тому и быть, – решил незнакомец.
И вышел, провожаемый недоумëнными взглядами персонала.
А в это время Ляля, ещё кипевшая от негодования, входила в квартиру.
– Я вернулась, – громко заявила она.
И оперлась о стену, снимая обувь и размышляя. Надо же! Какой-то мужичонка, у которого даже нет средств, чтобы приобрести себе нормальную одежду, посмел указывать, как вести себя, ей – Ляле, которой никогда никто не смел возражать…
От злости, нет ли, но у неё закружилась голова, а когда женщина пришла в себя, всё вокруг – двери, стены, мебель показались ей неестественно большими и размытыми.
"Давление подскочило, – подумала Ляля, – надо прилечь".
И, с трудом передвигая ставшие странно неудобными ноги, направилась к дивану.
***
Вскоре вернулся и Илья. Скинув ботинки, он прошёл в комнату, ожидая привычных нападок, и застыл на пороге.
– Танечка, – позвал мужчина.
А когда та прибежала, спросил растерянно:
– Танюша, откуда здесь взялась курица? Очередная причуда матери?
Женщина, потеряв дар речи, смотрела на птицу, которая, вытащив голову из-под крыла, взъерошила перья, заорала что-то на своём языке, и, слетев на пол, накинулась на Илью. Тот вскрикнул, почувствовав резкую боль в ноге.
– Она клюётся, – пожаловался он, – да сильно как.
И решительно схватил агрессивное существо за шею.
– Нет уж, дорогая, – говорил мужчина, сжимая пальцы, – мне одной злобной курицы вполне хватает.
Пройдя на кухню, он выкинул полузадушенную птицу в окно. Та с кудахтаньем полетела вниз.
– Она не разобьётся? – испуганно спросила Таня. – Всё-таки пятый этаж.
Отец почесал в затылке.
– Не должна…. – неуверенно отозвался он.
И по пояс высунулся в открытую створку. Дочь присоединилась к нему.
Оба увидели, как незнакомый человек бомжеватого вида, воровато оглянувшись, схватил пернатую забияку, уже направлявшуюся к подъезду, и, зажав подмышкой, потащил в сторону частных домов.
– Ну, слава богу, жива, – с облегчением вздохнула Таня.
А Илья засмеялся:
– Пускай теперь мужик с ней мучается.
– Что тебе на ужин приготовить, пап? – поинтересовалась женщина, улыбнувшись отцу.
– Пожарь картошки, – попросил тот. – После этого происшествия мне почему-то не хочется мяса. А впрочем, на твоё усмотрение.
И отправился чинить кран.
***
Через три дня в полицию поступило заявление от Ильи Алексеевича Мохова об исчезновении его жены Ольги Евгеньевны. Несмотря на показания Татьяны Ильиничны, уверявшей, что мать возвращалась домой, подозрение пало на человека, ушедшего вслед за той из магазина. Но, к большому сожалению законников, отыскать его не удалось.
Илья недолго грустил из-за пропажи Ляли, через месяц он сошёлся с женщиной, с которой встречался уже давно.
К Тане вернулся муж, у них родился ребёнок, и обе семьи прекрасно ладили и радовались жизни.
А товарки долго ещё смеялись над молоденькой продавщицей, уверявшей, что странный мужчина, осадивший сварливую бабу, оседлал метлу, ожидавшую его у ближайшей помойки, и, описав в воздухе дугу, улетел в неизвестном направлении.
Купить книгу:
Поддержать автора: ВТБ - 6769 0700 5632 4578
ДРУГИЕ ИСТОРИИ
Севостьяновская буря
Котёнок
Возрождение