Александра Треффер © 2016
– Прошка, ты чего?
Сидевший по грудь в воде крупный мужик с запутавшимися в волосах водорослями удивлённо смотрел на такого же, как и сам, кряжистого богатыря, замершего на берегу неширокой реки.
– Тиха, Игнат!
Сухопутный здоровяк приложил согнутую лодочкой ладонь к заросшему волосами уху и начал медленно поворачиваться вокруг своей оси.
– Чуешь?
Игнатий выбрался на песок и напряг слух.
– Гремит где-то, – неуверенно сказал он. – Гроза, верно, будет.
– Гроза?
Собеседник сокрушённо покачал головой.
– Не гроза, – надтреснутым голосом произнёс он, – а битва лютая, страшная. Ворог пришёл на землю росскую, погубитель.
– А нам-то что до этого, леший? – тряхнув головой, покрытой зеленоватой растительностью, изумился Игнат. – Чаю, это нас не касается.
– Что ты городишь? – взревел Прохор, кидаясь к попятившемуся собрату. – Война затронет как людей, так и леса наши, воды, поля…
Он обвёл рукой покрытое нежной зеленью широкое пространство, граничащее с берегом, ласково погладил растущие колоски.
– Ты, водяной, трусоват, – продолжил леший, – но всё равно не сможешь остаться в стороне, когда дно реки твоей взроют пушечные ядра лиходея, глуша рыбу, мутя воду. Готовься, Игнатий, грядёт беда.
Схватившись за голову, Прохор опустился на травяную проплешину. Игнатий сел рядом.
– Что делать-то будем, дружище? – поинтересовался он.
Глаза лешего сверкнули.
– Биться, – ответил он решительно, – за землю родную, за свой народ.
Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками дальней канонады.
Наконец, Игнат поднялся. Войдя в воду, он обернулся и произнёс:
– Скажу дворне. Мы поддержим тебя, Проша.
Водяной нырнул, а леший некоторое время задумчиво смотрел на всплывающие со дна пузыри. Закончив созерцать, он встал и, ступив на поле, исчез в зеленях.
Ворошиловка пылала. Выпущенные из фашистских орудий снаряды разворотили избы, побили скот, но главное, в этом огненном аду один за другим гибли люди: как державшие оборону солдаты, так и гражданские – старики, женщины, дети. Вопли и отчаянные рыдания раздавались вокруг, долетая до почерневшего от едкого дыма неба.
А на пригорке близ опушки над изувеченными телами деревенских жителей на коленях стоял Прохор. Слёзы текли по бледному лицу лесного хозяина, а из глотки его рвалось рычание зверя.
– Погодите же, изверги, – потрясая пудовыми кулачищами, воскликнул он, – не быть вам живыми! Сам оружье в руки возьму и не дам вам сделать ни шагу к Москве…
– Ты плачешь, Проша? – неожиданно прозвучал сочувственный голос.
Вздрогнув, леший поднял голову.
– Велес, – прошептал он.
И, вскочив, приблизился к старейшине.
– Благослови, батюшка, на дело правое, – склонившись в поясном поклоне, произнёс Прохор, – позволь сражаться с ворогом вместе с людьми.
Седовласый старец богатырского роста и сложения обнял его за плечи.
– Нет нужды тебе биться человечьим способом, Прошенька, – ласково сказал он. – Есть у тебя силы сверхъестественные, их и примени. А как, до того сам додумайся.
Лешак замер, размышляя, а Велес широко зашагал в сторону поля. Но внезапно остановился и произнёс:
– Слёзы же твои, чадо, дорогого стоят, ведь умения плакать тебе не дано. Всегда помни, что исторгло их у тебя из глаз. Людям – детям нашим нужна забота и защита, не забудь же об этом и в спокойную годину.
Он исчез. А Прохор, подумав, направился к командному блиндажу.
***
В наскоро сооружённой землянке, близ которой снаряды всё чаще вспенивали землю, сидели двое. Лица их были озабочены и хмуры.
– Надо уходить, – хрипло сказал один. – Артобстрел скосил почти всех наших ребят, и Ворошиловку нам не удержать.
– Мы должны стоять до конца, – взревел второй, – ты знаешь приказ. Хватит вести изменнические разговоры…
Собеседник устало взглянул на оппонента, и внезапно в глазах его загорелась злость.
– Наша смерть, смерть молодых парней станет бессмысленной, неужели ты не понимаешь?! – рявкнул он. – Не лучше ли отойти, уступив противнику эту позицию, чтобы, подкопив силы, ударить с другой?
Военный с капитанскими петлицами, поднял палец.
– До последнего солдата… – произнёс он, грозя спорившему с ним майору, – и ещё…
В этот момент сильно грохнуло, накат рухнул, и людей, словно пушинки, разбросало по сторонам. Некоторое время, пока не развеялась пыль, стояла тишина, а потом послышался слабый голос майора:
– Никитенко, ты цел?
Ответом было молчание. Искромсанное взрывом тело товарища, наполовину засыпанное землёй, выживший военный отыскал не сразу. Осознав, что соратнику уже не помочь, мужчина перекрестился и сделал попытку выбраться. Толстые брёвна мешали ему, сил не хватало, и неизвестно, чем закончилась бы эта история, если бы чьи-то мощные руки не раскидали стволы и не извлекли беспомощного человека наружу.
– Здоров, командир! – прогудел густой бас.
– Майор Лебедев, – представился тот и… потерял сознание.
Лебедев очнулся, когда канонада прекратилась. Поведя глазами, он увидел своего спасителя, сидящего на траве около.
– Спасибо, братец, – протягивая руку, произнёс майор.
И поморщился от неприятного звука хрустнувших суставов, сдавленных массивной дланью.
– Меня звать Прохором, – пробасил незнакомец, – И, слышь, воевода, времени у нас мало, поэтому не стоит его терять. Хочу предложить тебе способ избавиться от ворога без новых потерь.
– Я слушаю, – растирая виски, согласился Лебедев.
Голова гудела, и он не сразу обратил внимание на странную речь собеседника.
– Так вот, друже, – продолжил Прохор, – сейчас ты соберёшь оставшихся в живых и покинешь Заворот… то есть Ворошиловку. Но прежде вы перегородите дорогу, что ведёт в деревню. Иноземцу придётся идти в обход через лес, а уж там я возьму его на себя. Обещаю, из чащи не выйдет никто.
– И как же ты намерен их остановить?
В глазах майора засветился интерес.
– То моё дело. А ваше – добить оставшихся.
Окончательно пришедший в себя Лебедев хмыкнул:
– Ты с ними в одиночку воевать собираешься?
– Да, – просто ответил богатырь. – Леший я. Закружу их, да в болото загоню. А там дюже топко.
– Аха-ха!
Несмотря на серьёзность ситуации, человек не смог удержаться от смеха. Он заходился хохотом, пока вместо забавного поселянина перед ним не предстал могучий дуб, таращивший жёлтые совиные глаза.
– Ох!
Кора дерева треснула, и прорезавший ствол серый рот прошамкал:
– Знал, что не поверишь. Ну, смотри теперь.
Тяжёлой веткой преобразившийся лешак похлопал майора по плечу, а через секунду перед тем снова стоял плечистый, большой мужик.
– Действуй, майор Лебедев, – приказал он опешившему военному.
И тот, ошеломлённо покачивая головой и нервно покашливая, начал действовать.
***
Ворошиловка казалась немцам лёгкой добычей. Ведь хватило лишь артподготовки, чтобы выбить из деревни её защитников и скосить население. Весело шагала к цели пехота, задорно тарахтели моторы мотоциклов, раздавались бодрые гортанные выкрики солдат, уже считавших себя победителями.
Но, вот незадача, единственная ведущая к деревне дорога оказалась перекрыта валежником, да искорёженными обломками металла. Не пожелав тратить силы на ликвидацию завала, оккупанты решили обойти препятствие. Большинство свернуло в лес, а мотоциклисты покатили через поле, вскоре исчезнув с глаз соратников в густом дыму тлеющих трав.
Как только на покрытую палой листвой и хвоей почву под деревьями ступил последний вражеский боец, над вершинами завыл ветер, сгустились тучи, и разразилась страшная гроза. Гремел ужасающей силы гром, и электрические стрелы пронизывали пространство между стволами, насмерть разя перепуганных фашистов.
Людей охватила паника. Кто-то, сломя голову бежал, иные в помрачении палили по молниям из автоматов, а некоторые пытались окопаться под корягами, где и встречали скорую смерть.
Через некоторое время грозовые разряды загнали недругов в заросшее ряской болото. Кое-кто пытался вырваться из заколдованного круга, но леший не дремал, и смельчаки, поплутав, возвращались туда, где под сапогами хлюпала зловонная жижа.
Одного за другим засасывала немцев жадная трясина под злобный хохот и улюлюканье лесного хозяина, а на другом конце деревни отряд Лебедева добивал полузадохшихся в дыму мотоциклистов.
Из вошедших в Ворошиловку оккупантов не спасся никто. Все силы природы ополчились на захватчиков, и если увернувшийся от пули человек, пытаясь уйти от гибели, нырял в неглубокую речушку, его утягивала на дно армия водяного Игнатия.
Ещё горели поля и избы, ещё слышались стоны и всхлипы раненых и скорбящих, но война на этом пятачке подмосковных земель уже закончилась.
Миновал час, и на берегу звавшейся Веснянкой реки собрались участники сражения. Рядовые мялись за спиной командира, а росская нечисть докладывала о свершённом.
Игнатий, вынесший тела утопленников на прибрежный песок, задерживаться не стал. Прощально помахав рукой, он скрылся в тёмных водах, а Прохор, кинув взгляд на останки, почесал в затылке.
– Чую, житья теперь от костомахов не будет, – посетовал он. – У меня утопших намного больше.
– От кого? – удивился Лебедев.
– От покойников, – пояснил леший. – Есть у некоторых из них такое обыкновение – по ночам подниматься, да пугать народ.
– Брр!
Майор содрогнулся.
– Для меня весь мир перевернулся с ног на голову, – признался он. – После такого, хочешь не хочешь, но поверишь в мистику.
– А ты верь, батюшка, верь, – поддакнул Прохор, – только на пользу пойдёт.
– Как же мне отблагодарить тебя за помощь? – задумчиво покивав, спросил военный.
И, предваряя ответ лесного хозяина, скомандовал:
– Бойцы, становись! Смирно!
Когда солдаты построились, Лебедев снял с кителя поцарапанный орден и, подойдя к лешаку, прикрутил красную звезду к прокопчëнной рубахе.
– За воинские заслуги перед советской страной, народом и армией, за доблесть и находчивость, за подвиг твой вручаю тебе, Прохор, высшую награду. Враг не пройдёт…Ура!
– Ур-ра! – грянули люди.
А по щеке героя скатилась крупная, светлая слеза. Выпрямившись и прижав руку к груди, он торжественно произнёс:
– Служу родимой земле!
Купить книгу
Уважаемые гости и подписчики! Поскольку дзен по неизвестной причине почти не даёт моим публикациям показов, прошу тех, кому они интересны, заходить на канал самостоятельно.
***
Первый рассказ из серии "Сказки оборотной стороны": Скорость нам не поможет
Второй рассказ из серии "Сказки оборотной стороны" - Лешак
Другие истории:
Севостьяновская буря
Котёнок
Возрождение