23 февраля, для многих это просто мужской праздник, а для меня этот день ещё и день рождения моей любимой бабушки. «Моя Дуняша», так я её называла в детстве.
Моя бабуля, Евдокия Леонтьевна, самый любимый близкий мой человек. Нет, родителей, конечно, я тоже очень любила, но их я видела нечасто. Вернее, они тоже жили с нами, но утром, когда я просыпалась - они уже шли на работу, а вечером, когда я засыпала - их ещё не было дома. Мы жили в селе, родители работали в животноводстве, а животных, как и людей, надо вовремя накормить, напоить, на прогулку отправить, убрать за ними, подоить, поэтому родители работали почти без выходных.
Всё своё время я проводила с бабушкой. Это она, а не мама, рассказывала мне на ночь сказки, учила со мной стихи, ходила на мои утренники в садике. Иногда вместо сказок бабушка рассказывала мне о своей жизни.
Бабушка родилась в самом начале прошлого века в Татарстане, в селе под названием Шильнебаш. В семье кроме неё было ещё два младших брата. Жили бедновато, денег особо не было, поэтому родители решили, что мужчинам образование, хоть какое-то нужно (один позже стал инженером, а другой - бухгалтером). Девочке образование ни к чему, выйдет замуж, муж содержать будет, поэтому Дуняша осталась неграмотной.
После 18 лет её отдали замуж за соседского сына. Особой любви к мужу она не испытывала, а куда деваться, все так жили в то время. Муж вцелом был неплохой: не пил, не бил, был добрый, работящий, да ему работать было особо некогда. После свадьбы его забрали в армию, пришёл из армии - через год первенец родился, Сашка, а ещё через год - дочка. Тут и война с Финляндией подоспела, забрали, пришёл оттуда, ещё два сына родились - Виктор и Анатолий. Семья большая, решили новый дом строить, их избушка уже на ладан дышала. Только успели построится, а тут и война с Германией, почти сразу мужа на фронт забрали, а через три месяца Дуняша получила извещение, что её муж, Сергей Максимович пропал без вести. И сколько потом подросшие сыновья не разыскивали отца - всё безрезультатно.
Так и осталась моя Дуняша в 38 лет ни жена, ни вдова, на руках четверо детей. Работала в колхозе, детей, когда подросли, подрядила пасти коров у людей.
Отец, когда трезвый был, ни слова не говорил, но когда выпьет, всегда винил мать, что из-за этих коров почти слепым остался, холодно было - застудил глаза.
-А я-то чем виновата, нужно было как-то выживать, хоть больной, но всё же живой, - плакала и жаловалась мне Дуняша.
А вскоре доченька, её красавица и умница, на которую она налюбоваться не могла (да что она, она-мать, но и все соседи и родня любили девочку, этакую куколку с очаровательными кудряшками и огромными голубыми глазами) умерла. Мать была на работе, а Оленька всё её ждала, усевшись на подоконник, видать там и простыла, зима холодная была, за несколько дней сгорела от высокой температуры, никакие уколы, что ставила фельдшер, не помогли.
Похоронив любимицу, Дуняша чуть с ума не сошла, но что делать, на руках ещё три мальчишки, все есть просят, о них думать надо.
Жили трудно, порой даже денег на хлеб не было, спасибо картошка да капуста были свои.
Думала, бабушка, думала, да и решилась. Продала она последнюю память о муже - свой дом, жалко было, но детей жальче. Купили маленький домишко, корову, на остальные деньги жили.
Незадолго до войны в стране прокатилась волна репрессий, очень много в селе людей пострадало, никто не знал, в чём они были виноваты, среди них и почти все родственники мужа, их репрессировали и выслали на Урал (лишь в 1994-м году их всех реабилитировали).
Вот после войны как-то удалось Дуняше наладить с ними связь и позвали они её с детьми переехать на Южный Урал. Подумала она, подумала и согласилась.
Вскоре Сашке там невесту нашли, хорошую, добрую девушку (мои родители). После армии Виктор и Анатолий в село не вернулись, уехали в небольшой городок к другому дяде, устроились на шахту работать, создали свои семьи.
Семья бабушки стала интернациональной: она с сыновьями были русскими, у старшего сына жена-молдаванка, у среднего-еврейка, у младшего-чувашка. Все находили общий язык и жили дружно.
Бабушка осталась жить со старшим сыном, водилась со мной, а это, надо сказать, не простое дело. В детстве я была такой непоседой, такой шустрой, нужен был глаз да глаз за мной. Однажды я чуть большую беду не сотворила. На улице было холодно, зима, в доме тоже холодно. Бабуля затопила печь в кухне, а потом говорит:
-Ты давай тихонечко поиграй, а мне во дворе нужно всю живность накормить, напоить, а потом будем с тобой ужин готовить.
Захотела я в дочки-матери поиграть, взяла свою любимую игрушку-большого пупса-голыша пластмассового, а он такой холодный, неприятно его в руки брать. Решила его согреть, поднесла его к дверке печки, она горячая, сейчас мой пупс согреется, а он взял и вспыхнул. Убежала я в большую комнату и бросила его на пол (хорошо ещё, что бабушка все половики вынесла на улицу, об снег почистить), а сама от испуга забралась под кровать, в самый дальний угол.
А в этот день недалеко от нашего села остановился цыганский табор, ходили цыгане по домам, попрошайничали. Две цыганки в наш дом заглянули. Увидели пожар в доме, а посреди комнаты ребёнок маленький горит (они пупса за ребёнка приняли). Выбежали с криком «Пожар! Ребёнок горит!» на улицу. Бабушка вместе с соседками забежали в дом, пожар затушили (долго ещё на полу обгорелое пятно было, пока не закрасили). А меня долго искали по всему дому. С тех пор меня даже на минуту одну не оставляли.
Будучи уже старенькой, бабуля заболела, у неё случился инсульт, парализовало правую сторону, речь отнялась. Стала плохо видеть, руки дрожали. Её немного подлечили, руки, ноги стали работать, а вот с речью проблемы так и остались, она говорила, но почему-то переставляла слоги местами, но я её всегда понимала, потому что любила её.
А вскоре мы все переехали в Молдавию, на мамину родину. Родители захотели хоть на пенсии пожить в тепле, на Урале в то время очень суровые зимы были, особых проблем не было - и Россия, и Молдавия были одной страной, имя которой СССР.
Бабушка вначале не хотела уезжать, но потом ей там очень понравилось: тепло, фруктов много. Она часто сидела на скамеечке возле дома, грелась на солнышке. Потом я заметила, что она там не просто сидит, а что-то делает. Чем же она там занимается? Пригляделась… Поняла.
У неё почти не было зубов, а она очень любила орехи, вот бабуля и придумала. Она разбивала камнем грецкие орехи, зёрна заворачивала в платочек и камнем же разбивала их в мелкую крошку, затем рукой или ложкой отправляла в рот. Вот молодец!
Через пять лет жизни в Молдавии, мой отец умер. После его смерти мама слегла, мой муж работал, у меня трое детей мал мала меньше, поэтому моя мама попросила братьев мужа временно, пока у нас такая ситуация, забрать мать. Средний сын бабушки приехал за ней.
Однажды перед самым бабушкиным отъездом, я случайно услышала разговор бабушки с моей мамой:
-Мама, прости нас, мы тебя не насовсем отдаем, две почти лежачие больные, да трое малолетних детей, боюсь, что Людмила не справится. Погости немного, там ещё две снохи, помогут тебе. Ну, а если не хочешь ехать, скажи, что-нибудь придумаем.
-Да нет, Леночка, я уже собралась, там тоже внуки есть и на них перед смертью мне посмотреть охота. Не кори себя, не понравится мне там, я вернусь.
Так мы простились с Дуняшей, думали ненадолго, а оказалось навсегда, через пару месяцев она умерла.
Мама до самой своей смерти ругала себя, зачем отправила свекровь далеко от дома, она своей мамы не помнила, мать мужа заменила ей её.
На похороны мы не смогли поехать, мама болела, я через десять дней дочку родила, вы, наверное, догадались, как я её назвала.
Вот уже прошло 35 лет со дня смерти моей Дуняши, а она как живая стоит перед глазами.
Обращаюсь к молодёжи, берегите своих бабушек, дедушек, своих родителей, да, они нуждаются в нас, особенно в старости, но мы в них нуждаемся ещё больше.
Кто ещё нас будет любить такими, какие мы есть, со всеми достоинствами и недостатками. Нам будет так не хватать их доброты и внимания, их бескорыстной любви.
