За окном стоял летний, тёплый вечер, я зависал в кубрике у пацанов из Кирова смотрел телек, все подразделение за исключением наряда, занималось примерно тем же самым. Тут как гром среди ясного неба, из своего кабинета вышел Валееера. Сходу начинал интересоваться у дневального:
- Дневальныыый. Чем там подразделение занимается?
- Согласно распорядка, свободное время, тарищ старший прапорщик.
Ответил тот с тумбочки.
- Какое на х*й СВОБОДНОЕ время, порядок в кубриках навели? Строй роту, щас проверим.
Продолжил старшина.
- Рота! Выходим строиться на центральном проходе, форма одежды номер четыре.
Уже дежурный подключился и подал команду, все начали не спешно выползать из кубарей. Было видно, что Валеру это бесило, но от этого он заряжался агрессией ещё сильней. Когда все построились, Валера дал ясно понять, что спать мы сегодня не будем, пока не наведём в кубарях идеальный порядок.
Он ходил перед строем и тупо ху*сосил нас. Рассказывал какие мы уроды, гниль и мусор. Грозился нас расчленить. Пытался объяснить нам, из-за того что мы не можем убраться за собой в кубриках, мы должны жить в собачьих будках, а лучше в клетках с обезьянами, что бы те нас научили порядку. Рота таким образом простояла, где-то часов 7, с семи вечера до двух часов ночи. Закончил Валера свою речь словами:
- Даю час времени, навести идеальный порядок, после проверю, кто не справиться спать не будет.
После чего распустил нас и удалился к себе. Все быстро рассосались по своим кубарям наводить порядок.
За день до этого случая, я зашёл у себя в кубрике в туалет, а там не горит лампочка, ещё не горела над писсуаром, другая в сушилке, в прихожей, в комнате только две лампочки из трёх, рабочие. Меня это раздражало, это продолжалось не первый день и всякий раз, когда я предлагал скинуться Батеру и Толяну с соседями, и обновить лампочки, всем было просто до лампочки. В тот день в кубрике я был один, все остальные находились в нарядах, я решил навести порядок, пока никто не мешает. Уже не помню откуда у меня было время, может воскресенье было, может после наряда выходной, не помню, но суть в том, что я весь день был в кубрике один и свободен. Я сходил в магазин через дорогу от КПП, купил недостающие лампочки, новые тряпки, моющие средства, резиновые перчатки и пошёл наводить порядок. Напидорил свой кубарь по полной, развесил форму в шкафах, в тумбочках убрался, пыль везде протёр, толкан, писсуар, душевую залил моющими средствами. Поменял везде лампочки. Надраил умывальник, зеркала. Короче стало заметно до и после. В соседском кубрике убираться не стал, слишком жирно получилось бы. Только в своём и в местах общего пользования. Напомню, что жили мы по три человека в комнате. В одном кубрике две комнаты. В комнате три кровати, три шкафа, три тумбочки, три стула, стол и телевизор. Общая прихожая, душевая, умывальник, унитаз, писсуар, сушилка.
И когда мы стояли в строю ровно через час после того, как нас отпустил Валера наводить порядок, я не переживал вообще, ощутил себя этаким Нострадамусом. Как будто чувствовал и знал, что так будет. Мы построились и простояли так час, пока Валера соизволил выйти к нам, он играл в приставку. С ходу он продолжил второй акт издевательств, не задавая вопросов по существу, тупо докапывался, потом снова ушёл к себе, а строй остался стоять, часов в десять вечера он крикнул из своего кабинета:
- Кто умеет играть в нарды?! Заходи.
Из строя сразу подорвался кто-то из контрабасов. Счастливчик подумал я, щас бы тоже посидел, партейку катанул с удовольствием. У Валеры села приставка PSP которую он отжал во временное пользование у контрактников. Поэтому он переключился на нарды, скучно ему. А мы всё стоим. Ближе к одиннадцати загалдели в строю. Валера вышел с контрабасом с которым играл в нарды, тот сразу же встал в строй. Старшина спросил:
- Есть в строю хоть один человек, который может сейчас сказать, что он навёл порядок и может это показать?!
В строю образовалась гробовая тишина. После этих слов, все понимали, что заправленные кровати и закинутые в шкафы вещи не прокатят. Но и стоять всю ночь тоже не вариант. Поколебавшись, я поднял руку.
- Х*ли ты руку тянешь?! Ты навёл порядок хочешь сказать?! Ну пошли посмотрим. Все остальные стоим молча.
Мы с Валерой пошли ко мне в кубарь. Когда зашли, я провёл ему экскурсию, как в номерах лучших отелей ЛондОна и Парижа. Я показал, что у меня горят все лампочки, а это редкость, что в шкафах и тумбочках порядок, в сушилке и душевой тоже. В туалете и умывальнике всё блестит. Я знал фанатизм старшины к чистым зеркалам, кранам, ручкам. На это я сделал особый упор. Валера просто расцвёл, мне даже показалось, что я заметил улыбку на его вечно серьезной роже. Он любовался порядком, но всё ровно до*бался.
- А почему у тебя тапочки стоят под кроватью?
- Товарищ старший прапорщик, вы же сами сказали, что тапочки из-под табуретов убрать и ставить их под кровать!
Ответил я.
- Я? Ты нечего не попутал? Я наоборот говорил под табуреты ставить, а под кровати запретил. Где дежурный?!
Тут нарисовался Дима. Валера спросил у него, куда он приказывал ставить тапочки и Димон ответил, что под кровать. Валера начал заморачиваться, подозревал нас в сговоре. Но потом расслабился, его устраивал порядок в моей комнате, он сказал, что могу отбиваться. Что я с удовольствием и сделал. Лёжа в кровати, не верил своему счастью, все там стоят, а я тут лежу и слушаю продолжение спектакля «Валерины приколюхи» Я представляю лица пацанов, когда Валера вышел из моего кубаря без меня, да ещё похвалив:
- Вооот. Берите пример со своего товарища. Ещё не всё потеряно, есть среди вас люди. Х*ль ты руку тянешь? Опусти её, ща отрублю на х*й!
Жаль, что Толян и Батр в наряде были и не видели этого момента. Были бы горды за нашу комнату. Кто-то из строя решил испытать фортуну вслед за мной и поднял руку тоже. Но буквально минуты через две раздался грохот из кубаря. Там явно валил шкафы и переворачивал кровати старшина, которому не понравилось увиденное.
Немного послушав, что происходит на месте построения, я погрузился в глубокий и сладкий сон, без какого-либо угрызения совести. Я считал, что заслужил это. С утра пацаны рассказали, что Валера перевернул ещё кубарей двадцать, прежде чем отбил роту. Так все и простояли до двух часов ночи, ведь больше никто не смог покорить старшину, чистотой и порядком в своей комнате.