Он очень попросил помочь, всё говорил, что шеф его убьет, если что-то нехорошее случится с его дочерью. Мы с Максимом взяли ее под руки и повели в приемный покой. А по дороге в роддом у нее оказывается воды отошли, вот водитель и запаниковал, он же не знал, что это, и решил что с девушкой что-то не так. А ей от силы лет 17-18 было, она то стонет, то рыдает, а водитель в ужасе идет за нами, мы с Максимкой довели ее до приемного покоя. Сын ушел домой, а я оставалась в ночь.
Водитель тоже остался, сказал, что ему велено обязательно дождаться результата. А мы с этой девицей всю ночь промучились, уж больно она капризная была, да высокомерная, но к утру она родила двух девочек, узнав об этом, она разрыдалась и сказала, что отец про одного ребёнка говорил, а второго ей не надо. Грозилась нам, что он приедет и разнесёт в щепки наш роддом, если вы двоих детей ему отдадите.
Рано утром Максим пришел на работу, а следом на такой же дорогой огромной машине, только черного цвета, приехал ее отец. А времена тогда были сами знаете какие, но я и не думала, что и я, простая акушерка, приму такое активное участие в чьих-то грязных криминальных разборках.
Отец сразу прошел к главврачу, что уж там было в кабинете я сказать не могу, но в результате это девица почти месяц пролежала в роддоме с одной малышкой, а вторая оказалась ненужной. Я же была самой подходящей по возрасту кандидатурой для роженицы, на меня это кроху и оформили. Главврач, отводя глаза меня долго уговаривала, сказала, что отец заплатит хорошие деньги.
А Наденька лежала одна-одинешенька, наши медсестры просили других рожениц ее кормить, кто-то соглашался, кто-то нет. Но она всегда была сыта. Максим, как работник роддома, часто забегал поиграть с ней, хотя понимал, что играет он, она только глазенки на него таращит. А когда я дома сказала, что вскоре надо написать отказную на девочку из детского отделения, Максим встал на дыбы. Даже грозился уйти из дома, если мы ее не оставим себе.
Нам отец этой “фифы” дал по тем временам довольно значительную сумму денег за то, чтобы я согласилась на то, чтобы я в роддоме числилась матерью этой девочки, а потом перед выпиской я должна была отказаться от нее. Мы с Колей решили, что на эти деньги мы даже квартиру небольшую можем купить, но раз так, то зачем же брать грех на душу и бросать ребенка на произвол судьбы. Мы и забрали малышку.
А уж как Максимка был рад, это он ей имя дал – Надежда. Ты помнишь, Надя, как вы прощались, когда он приехал после окончания морского училища и сообщил, что уезжает на Дальний Восток. Вы не поверите, они оба проплакали целый день, а вечером весь опухший от слез он уезжал. Да так вот и остался там, во Владивостоке. Женился, уже двое детишек у него. А вот Надю никак не определим замуж, говорит, что не хочет.
– Мам, ну зачем снова начинаешь.
– Да это я к слову.
– Фамилию этой девицы я не знаю, мне не сказали, а как звали помню – Светлана. До сих пор стоит перед глазами ее какой то равнодушно-тупой взгляд в тот день, когда я забирала девочку домой. Я зашла с Надюшей в палату, а она посмотрела на меня, как на пустое место, и сказала: ”Ну и что припёрлись? Купили ее и радуетесь, мне она не нужна. Вот так ты Надюша оказалась у нас, а ты Верочка, через месяц поехала в неизвестном нам направлении. На этот раз за тобой приехал сам дед, но больше я его ни разу в своей жизни не видела. Так я до сих пор и не знаю, кем он был, жив ли он сейчас. Да и про дочь его ничего не знаю.
– Главврач настоятельно рекомендовала нам переехать и купить квартиру где-нибудь в другом месте, и никогда не вспоминать об этой истории. Мы с Колей так и сделали. А скажи Вера, когда же тебя зарегистрировали в ЗАГСе?
– На месяц позже, 10 июля, – ответила Вера, – смешно, когда же мне теперь день рождения праздновать? Папа, а ты можешь что-нибудь добавить?.
Дмитрий Иванович обвел всех каким-то затуманенным взглядом и глухо произнес:
– Могу, дочка, ведь я и был тем самым водителем, что привез твою мать в роддом. А вас, Раиса Александровна, узнал сразу, хотя прошло столько лет. Я до сих пор помню ваш прямой пробор, а ваши две косы меня тогда поразили, моя мама тоже делала такой же прямой пробор, но заплетала одну косу.
– Когда мы дочку шефа привезли домой отец ее показал Верочку своему партнеру, за сына которого он собрался выдавать ее замуж, она тогда с ним встречалась. Ну и конечно же сказал, что она только неделю назад родилась. Но тот видно хорошо разбирался в возрасте младенцев, он ему не поверил и сделал экспертизу, которая и показала, что ребенок не от его сына. Они разругались, а Свету отправили в деревню.
– Вот оттуда-то я ее и забрал спустя три года, один я знал, где она, ведь отец прятал ее от позора у моих родителей в деревне, мою маму тоже звали Верой. Не Светлана, а я с моим отцом назвали тебя, дочка, Верочкой. Когда внучке исполнилось три годика шеф слезно просил меня жениться на Светлане, к тому времени и дела у него пошатнулись, он боялся за дочь, ведь он жил один, жил безалаберно, пьянствуя, меняя женщин. Жена от него сбежала, уж слишком был он, крут. К тому же бил ее нещадно. Вот она в один из таких злополучных дней и сбежала, без всего, в чем была.
– И он все-таки уговорил меня жениться на Светлане, сказал, что купит нам дом и будет помогать. Но вскоре после этого у него случился инсульт, он долго болел, а когда Верочка пошла в первый класс, он переписал на нее свою квартиру и через месяц после этого умер. Но обещание свое он все же сдержал, дом нам купил. Но женился я не из-за его денег, просто я был безумно влюблен в Светлану, она была необыкновенно хороша. Но она меня и за человека не считала, не то что за мужа, я старался закрывать глаза на все ее недостатки, практически Верочкой я занимался один.
– Да папка, поэтому я и люблю тебя, ты мне родной отец, – ласково сказала Вера.
– Все это хорошо друзья, но кто тогда отец девочек? – спросил Артём.
– Я догадывался о том, кто это может быть, но а потом он как-то вдруг исчез. Зато появились многочисленные мужчины, они у моей жены менялись с завидной периодичностью, и я решил, что тот, кто был у нее перед рождением девочек , может и не быть их отцом. Думаю, что об их истинном отце она и сама не знает.
– Моя любовь к Светлане со временем сошла на нет. Но любовь к Верочке так никуда и не делась. Я считаю ее своей любимой девочкой, кроме нее у меня никого не осталось, ведь я бы был единственным ребенком в семье. А родители давно умерли. Вот так бездарно и провел я свою жизнь, отдав ее той, которая этого не заслуживала. А сейчас она считает, что дом ее папа подарил только ей, а я не имею на него никакого права, хотя все годы я то что-то ремонтировал, то пристраивал, думал, что не мне, так Верочке все останется. Прости меня дочка, но сама подумай, мог ли я рассказать тебе о том, что сейчас все услышали.
Он не поднимал глаз, рассказывая все это и глядел на входную дверь, словно ждал её прихода. Вдруг дверь распахнулась и вошла она, “фифа”. Вера и Надя оценили и дорогой парфюм, витавший теперь по палате, и мастерски нанесенный макияж.
– Что косточки мне перемываете? – усмехнулась она, а мне плевать я живу по-своему, как хочу, как умею. И не вам меня судить, вы зарылись в своих норках и установили свои нравственные нормы, ну сидите, считая, что делаете все правильно. А я считаю по-другому, и не собираюсь ни под кого из вас подстраиваться.
– Не для того я живу, чтобы нюни распускать над младенцами да мужу щи варить. Мне это не надо, а на ваше мнение мне наплевать. И дом тебе, Дима, не достанется. Да и ты, милая, – насмешливо посмотрела она на Веру, – на мой дом не надейся, вышла замуж – пусть твой любимый муж тебя и содержит.
Ее монолог слушали и в коридоре, так как дверь за собой она не закрыла. И тут раздался голос старушки, лежащей в углу:
– Посмотри на меня, женщина, скоро и ты такая же будешь, больная и немощная. Но я не одна, у меня семья. А ты… – и она вдруг стала задыхаться.
Надя кинулась за медсестрой, та прибежала и сделала бабушке укол.
А “фифа”, как назвала ее Раиса Александровна, окинув всех презрительным взглядом, оставила пакет для Веры на тумбочке и величественно вышла. В палате стояла тишина, Верочка не выдержала и заплакала, подумав, что теперь, после всего, что расстраивало ее все последние дни, где единственным светлым пятном было появление Нади, вряд ли у нее будут хорошие анализы, поэтому надеяться на выписку ей не стоит.
Старушка, услышав ее, тихонько сказала:
– Деточка, не стоит она твоих слёз, да и волноваться тебе нельзя, выздоравливай, милая, быстрее, да детей рожай, а я за тебя, и за себя молиться буду. И ты молись, ведь ты Вера, так взращивай эту веру в себе, и она тебе поможет, – твердо и уверенно сказала старушка.
Это было сказано так убедительно, что Вера про себя произнесла:
– Помоги мне, Господи, я очень хочу выздороветь и родить ребенка.
А бабушка сказала :
– Забудьте все об этой женщине, Бог сам разберется.
И все облегченно вздохнули, тайны больше не было, но трагедия осталась. А как по-другому назвать то, что произошло с двумя девушками, которые, встретившись случайно, узнали, что их мать практически и от одной, и от другой отказалась.
Жду от вас обратной связи, мои уважаемые читатели! Пусть ваша жизнь будет яркой и счастливой!
Читайте и другие публикации на моем канале:
