Поговорим о старине. О поколение родившимся позапрошлом веке. Я отношусь к третьему поколению, дети Кости, сын мой Константин - четвёртое поколение, внук Вадик, пятое поколение, мои правнуки это уже шестое поколение после этих удивительных людей.
Дед Сергей
Деда Сергея я хорошо помню. Он был генералом инженерных войск, участвовал в обороне Ленинграда, командовал инженерными войсками Забайкальского и Волжского округов, начальником Строительного управления РККА, и в конце карьеры был заместителем начальника Военно-инженерной академии. Мы приезжали всей семьёй к нему в гости, в Трёхсвятительский переулок, тогда он назывался Малый вузовский. В этом доме был, так называемый, генеральский подъезд, где жили генералы и офицеры из Военно-инженерной академии имени Куйбышева. За столом собирались три поколения Чекиных. Сам дед Сергей с женой Риммой Александровой, урождённой Брусиловской, папины братья-близнецы, Владимир с женой Татьяной и Борис, и мы с братом Григорием. На стене в столовой висел большой парадный портрет Риммы Александровны в детстве, стоял также массивный письменный стол с ножками-львами самого деда, с огромной хрустальной чернильницей и пресс-папье.
За обедом всегда шёл оживлённый разговор. Особенно выделялась бабушка Римма своими резкими высказываниями по отношению к власти и разного сорта обстоятельствам. Она была представительницей древней аристократической семьи Брусиловских, её родственник отличился в Первую мировую войну своим мощным армейским прорывом на территорию противника. Когда заходила речь о действующих правительственных чиновников, их наградах, она говорила: "Такой орден у нас тоже есть". Её любимая поговорка была: "Умрём под Кремлём". Её мать, тётушки, были фрейлинами Двора, и она рассказывала, как во время революции, у них реквизировали «Шифры» и другие драгоценности из их именных сейфов.
Фрейлинский шифр, фрейлинский вензель, фрейлинский знак, шифр с вензелем — при российском императорском дворе золотой, усыпанный бриллиантами знак отличия, который носили придворные дамы в должности фрейлин. Получение фрейлинского шифра было зримым воплощением мечты. Когда 13 марта 1855 г. А. Ф. Тютчева получила свой фрейлинский шифр, она немедленно записала в дневнике: «Сегодня вечером, когда я пришла на вечер, императрица подала мне маленький футляр со своим шифром из бриллиантов, на который я имею право как фрейлина царствующей императрицы». Следовательно, — заключает И.Зимин[1], шифры могли вручаться и после обретения официального статуса фрейлины, шифр вручался лично императрицей и происходило это в неофициальной обстановке.
Дед нам с братом всегда вручал хорошие подарки, например, по килограмму конфет "Мишка", или по автомобилю ЗИМ с управлением через тросик, которыми мы играли в детстве довольно долго, они были очень прочными. Дядя Владимир Сергеевич был блестящим советским офицером, закончил службу полковником, начальником кафедры Военно-инженерной академии. Дядя Борис был учёным физиком, работал в «Институте физики Земли АН СССР», он закончил МИФИ, и в своё время посоветовал и мне пойти учиться в этот институт.
Бабушка Елена
18 мая 1935 года во время демонстрационного полета в небе над Москвой потерпел крушение самый большой 8-моторный самолет той эпохи АНТ-20 «Максим Горький». Находившиеся на борту члены экипажа и пассажиры – техники, инженеры и рабочие-ударники – погибли. Причиной катастрофы стали опасные действия истребителя И-5, который в результате неудачного маневра в воздухе врезался в АНТ-20. Погибли 11 членов экипажа «Максима Горького» и 37 пассажиров — сотрудники ЦАГИ и их родственники, в том числе 6 детей.
Тогда моему отцу Константину Сергеевичу Чекину было 17 лет. Его маме, т.е. моей бабушке Елене, и ему, знакомые подарили 2 билета на демонстрационный полет над Москвой на этом самолете. Но они опоздали к началу полета на Центральный московский аэродром, расположенный на Ходынке. Они очень сожалели об этом, пока не узнали о случившемся с самолетом.
Мой отец, Чекин Константин Сергеевич, родился 9 сентября 1918 года в городе Рыбинске. Как я уже писал, семья моей бабушки Елены Дагаевы проживали в доме купца Чекина Алексея Петровича. Бабушка тоже родилась в Рыбинске. Её отец Константин Аркадьевич Дагаев был преподавателем математики и физики в женской и мужской гимназиях города Рыбинска. Бабушка Елена училась в женской классические гимназиии и математику физику преподавал её отец Константин Аркадьевич. Русский язык в этой гимназии преподавал Иван Иванович Зеленцов, про которого гимназистки сочинили стишок: "Иван Иваныч Зеленцов, витает возле облаков, и просит денег у богов, на починку сапогов".
Однажды к ним в класс пришёл новый преподаватель литературы, у него были большие с сильными стеклами очки. На следующий день гимназистки договорились все прийти в гимназию в очках, учитель, увидев это это сказал: "В пустые чердаки двойные стёкла не вставляют", чем очень смутил гимназисток. После рождения у молодой четы Сергея и Елены сына Константина, в отсутствие её мужа Сергея, к ней подошёл дед Алексей Петрович и сказал:"Еленушка, дай мне младенца часа на два" и ушёл в церковь, где крестил Константина по православному обычаю.
Как мне помнится, уже в 50 годы прошлого столетия, когда я жил у бабушки и её вторым мужем Григорием Федоровичем Рассохиным, у неё было несколько подруг и знакомых, приблизительно того же возраста, родившихся ещё в прошлом веке. Это были люди другого поколения, другой формации, и как сказал один мой приятель, «другой цивилизации». Я тогда пребывал ещё в отроческом возрасте, однако при беседах с ними, или будучи свидетелем их бесед между собой, получил большую зарядку порядочности, правильной речи, и я бы сказал благородства.
Первой я упомяну Людмилу Александровну Пушкарёву, в девичестве Яблонскую. По происхождению она была из древнего польского рода Яблонских, баронесса, и получила воспитание ещё в Санкт-Петербурге. Её муж, Пушкарёв Пётр Иванович, до революции был морским офицером и писал ей забавные письма будучи участником Первой мировой войны, которые я читал с открыток из альбома, который мне подарила Людмила Александровна уже позднее. В обращениях на открытках к ней он писал «евб Яблонской Людмиле Александровне», то есть - её высокоблагородию. Пётр Иванович был одним из руководителей в системе СевМорПути, кажется одним из заместителей И.Д.Папанина.
Людмила Александровна подолгу жила в нашей небольшой квартире. Она очень хорошо ладила с моей бабушкой, у которой характер был довольно вспыльчивый. Бабушка говорила, что Людмила – человек, с которым невозможно поссориться. Она много мне рассказывала о моряках, о морской службе. Её родственники принадлежали к «морскому корпусу» старой России, я даже некоторое время собирался стать военным моряком и прорабатывался вопрос о моем поступлении в Нахимовское училище.
Григорий Федорович Рассохин, год рождения: 19.12.1894 по старому стилю, закончил в городе Глазове реальное училище. Реальное училище, неполное среднее или среднее учебное заведение, в учебном плане которого основное место отведено предметам естественно-математического цикла. Григорий прошел курс бухгалтерского учета. Служил в царской армии, участник Первой мировой войны. А с марта 1918 года в рядах РККА. Во время Отечественной воевал в рядах 37 армии, входящей в состав 3-го украинского фронта, прошёл боевой путь от Кавказа до Бухареста. После окончания войны - начальник интендантского отдела финансового управления Советская армия. Блестящий полковник, красавец с породистым лицом, как я вспоминаю, с выправкой царского офицера, дамский угодник. Прекрасно рисовал, каллиграф, учил меня читать ещё до школы, обучил латинскому алфавиту. Воспитывал моего отца с 10 лет, моего брата назвали Григорием в его честь.
У деда Григория был значок Ворошиловский стрелок. Он и меня пристрастил к стрельбе, подарив на день рождения пневматическую винтовку. Мы, еще мальчишками, с братом и друзьями часто устраивали стрельбы и соревнования, стреляя по маленьким мишеням или монеткам. А его трофейный «Вальтер» с блестящими патронами, удобной даже для детской руки рукояткой, до сих пор стоит у меня перед глазами.
Привожу здесь пару фотографий, на которых изображен разбор стрельбы в отделе, возглавляемом дедом. Не удивляйтесь, снимки сделаны в конце тридцатых годов, здесь лица репрессированных сотрудников заштрихованы.
День рождения деда Григория справляли в ночь с 31 декабря на 1 января. Собирались его друзья, бабушкины подруги, родственники и знакомые. Среди них выделялась чета Дмитрий Павлович с женой Ольгой Александровной - сослуживцы деда. От них очень хорошо пахло, и когда они раздевались в прихожей, я успевал примерить муфточку Ольги Александровны для рук, которая сочеталось ещё и с небольшим кошельком. В ней рукам было очень тепло и уютно. Павла Прокопьевна, соседка, мать известного артиста кино Г.Юдина и другие. Было очень весело, шел оживлённый разговор. Сначала провожали Старый год, потом поднимали бокалы за именинника Григория, а в 12:00 под звон курантов встречали очередной Новый год. После застолья составляли партию в Преферанс, играли, как правило, дед, Людмила Александровна, Пётр Иванович и Дмитрий Павлович, остальные участвовали в общем разговоре. Меня в этот день укладывали спать уже после часу или даже двух. Телевизор в нашем доме появился только году 53 или даже 54 году, мы с бабушкой любили смотреть музыкальные передачи, оперетты и кинопрограммы.
Частым гостем у нас была Ольга Константиновна, в девичестве Дагаева, сестра Елены Константиновны. Отец её называл тётка Ольга. Но чаще мы бывали, а позже уже я один, в гостях у Ольги Константиновны её дочери Тамары и ее внучки Наталии. Мы были сверстниками с Наташей, она родилась в мае 1945 года, и довольная тесто дружили, даже до последнего времени. Ольга Константиновна, в разговорах, часто упоминала старые времена, как они учились в гимназии, какие были порядки, как они ходили в церковь и как их причащали в храме с ложечки хлебом и вином. Многое в её рассказах удивляло и восхищало нас, эти повествования об их детстве и юности и прожитой жизни были очень интересные, и во многом отложились в моей памяти. У сестер Ольги и Елены был ещё брат Михаил, который впоследствии стал адъютантом Василия Сталина. Во время родов Тамары, когда она должна была родить Наталью, он на сталинском автомобилей ЗИС подвозил их к родильному дому. Ольга Константиновна вспоминала свою маму Елену, близкую родственницу известных в Рыбинске семьи Золотарёвых.
Рыбинск для всей нашей семьи Чекиных, Дагаевых, Золотаревых, Сыромятниковых, Тарасовых является знаковым местом во всей России.
Золотарёвы
Золотаревы - семья краеведов, писателей, ученых, общественных деятелей. Глава семейства – Алексей Алексеевич – был священнослужителем, протоиереем Спасо-Преображенского собора. Всего дети (4 сына и дочь) не пошли по его стопам. Они увлеклись политикой, принимали активное участие в революционной борьбе, прежде всего, были членами разных партий. Впоследствии братья стали заниматься наукой и достигли немалых успехов. Золотаревы (rybmuseum.ru)
Золотаревы
Семьи Дагаевых, Чекиных – являются не только хорошими друзьями с семьей Золотаревых, но и имеют некоторые родственные связи. Дочь А.А.Золотарева Мария вышла замуж за приемного сына (жена К.А.Дагаева, Сыромятникова Елена Николаевна, привела в семью Дагаевых трех детей – Аркадия, Ивана и Марию Сыромятниковых) моего прадеда К.А.Дагаева, Сыромятникова Аркадия Степановича. Кроме того, есть предположение, девичья фамилия Елены Николаевны до брака с ее первым мужем, Степаном Сыромятниковым, была Золотарева.
Глава семьи, Алексей Алексеевич Золотарёв (1841-1928) был священнослужителем в Спасо-Преображенском соборе. Свою карьеру он начал в Рыбинске сначала в Вознесенско-Георгиевской церкви, затем в Спасо-Преображенском соборе. За долголетнюю и беспорочную службу о. Алексей Золотарев имел награды, пожалованные ему Святейшим Синодом: набедренник, скуфью, камилавку и наперсный крест. В июле 1865г. Алексей Алексеевич женился на дочери священника Юлии Евлампиевне Кедровой.
Семья Алексея Алексеевича занимала квартиру в так называемом соборном доме – здании, построенном напротив Спасо-Преображенского собора специально для священнослужителей. До наших дней сохранились вещи из квартиры Золотаревых: стулья, пианино, мелкие домашние предметы (газетница, закладки для книг, чернильница, чашка с блюдцем). Некоторые из этих вещей свидетельствуют о высоком культурном уровне семьи (пианино, журналы, фотографии популярных современных писателей и артистов), другие – о том, что женщины этой семьи (мать Юлия Евлампиевна и дочь Мария) традиционно занимались рукоделием.
В быту семьи Золотаревых, в воспитании детей сильны были светские мотивы, может быть, поэтому ни один из сыновей Алексея Алексеевича не стал священником, а единственная дочь вышла замуж не за священника, а за человека вполне светской профессии – юриста. И семейное воспитание, и обстановка в России, насыщенная революционными идеями разного толка, привели к тому, что все дети Алексея Алексеевича так или иначе приняли участие в политическом движении. В квартире Золотаревых царил дух доброты и приветливости. С утра до вечера в доме стоял большой самовар, и хозяйка принимала многочисленных гостей. Алексей Алексеевич Золотарев-младший вспоминал:
— Родственные отношения ко всем людям, ко всему живому отличали наш Егорьевский кладбищенский дом (а позднее и соборный), где постоянно, с раннего утра до поздней ночи, толпился и гостевал самый разнообразный народ… Эту изумительную древнерусскую черту гостелюбия и нищелюбия, этот радостный умиротворяющий воздух, свойственный прежним русским людям, которых воспитала наша православная церковь в духе кротости и смирения, особенно хорошо почувствовал у нас в доме и сумел передать Н.Н. Розов, учитель рыбинской гимназии: «Знаете, Алексеич, посещение вашего дома я ощущаю часто в себе как чудо. Как бы я ни был растревожен и расстроен, какие бы злые заботы ни одолевали меня – я прихожу к вам и сразу же успокаиваюсь. Ваша мать совсем-совсем редкая женщина. Вы, ее дети, счастливые люди, берегите в себе это материнское наследство».
В 1907-1911 годах А.А. Золотарев-младший жил на острове Капри в Италии, где подружился с Алексеем Максимовичем Горьким. Великий писатель высоко оценил его литературные способности. Под влиянием А.М. Горького рыбинец написал несколько повестей и романов. https://rweek.ru/2012/04/05/dom-prichta/
И вот случилось так, что мы с сыном Костей, осуществили нашу давнюю мечту и на машине отправились из Переславля-Залесского в нами вожделенный Рыбинск. Январь, сильный мороз, Рождественский пост. Еще затемно миновали Ярославль, с его похожими на миражи, расцвеченными в темноте фонарями, химическими заводами. С рассветом проехали Тутаев и ранним, для зимы, утром добрались по Крестовой улице до Спасо-Преображенского собора города Рыбинска.
Напротив собора находится дом причта, где установлена мемориальная доска этому выдающемуся рыбинцу.
До начала службы в соборе оставалось ещё некоторое время и нас впустили в дом притча погреться и прийти в себя. Мы представились как Сродники семьи Золотаревых и нас тут же приветили, напоили чаем и пригласили на службу в храм. Где я сразу попал на клирос и пел по незнакомым нота довольно уверенно. А после службы нас угостили запивкой с кагором, в храме было довольно холодно, потом на трапезу в дом притча, где сытно накормили постным пловом. Всё это время мы с сыном чувствовали невидимое покровительство семьи Золотаревых, и особенно бывшего настоятеля Храма протоиерея Алексия. Мы решили дождаться отца Василия, настоятели Рыбинского собора, который в это время был в отъезде. И тем временем посетили рыбинский краеведческий музей, где обнаружили массу интересных материалов по нашим родственникам и знакомым. После чаепития с отцом Василием мы отправились сначала в Тутаев, потом домой.