Деревушку Фирбрудеркруг (по большому счету, состоявшую из придорожного кабачка и постоялого двора), в районе которой советским войскам вскоре после взятия Кёнигсберга пришлось вести ожесточенные бои, «ХП» уже упоминали. Что ж, пожалуй, пришло время рассказать об этом месте подробнее, ведь оно имеет давнюю и довольно интересную историю.
Как известно, Тевтонский орден довольно активно пользовался помощью пруссов, которых ему удавалось переманить на свою сторону. Не менее немцев охочие до чужого добра (впрочем, для тех буйных времен это было явление обыкновенное и повсеместное), туземцы принимали участие в набегах, к примеру, на литовские владения. Но одно дело, если подобные предприятия затеваются время от времени, и совсем другое – когда «рейзы» проводятся постоянно, в соответствии с практиковавшейся немцами политикой планомерного Drang nach Osten. В общем, обязанность сопутствовать боевым монахам в их цивилизаторской миссии, в конце концов, стала изрядно тяготить прусских князей-нобилей. Особенное недовольство вызывало то обстоятельство, что переселенцы из Германии от заграничных походов были освобождены и призывались в ополчение только чтобы отразить вражеское вторжение. В то время как местное дворянство должно было подхватываться по первому звуку боевой трубы со стен ближайшего тевтонского замка, похерив все насущные дела, чтобы переться неведомо куда, рискуя сложить головы в чужих краях.
Первым решился на бунт князь Болеслав Мазовецкий, который в 1294 году вошел в тайные сношения с Великим князем литовским Пукуве́ром Будивидом (Бутвидасом) и сделал ему заманчивое предложение:
- Зачем нам, землякам по большому счету, враждовать, нанося друг другу урон? Давай лучше по-хорошему договоримся: твои воины не трогают моего имущества, а за это я уступаю замок Висна на Нареве, чтобы вам удобнее было щипать этих заносчивых рыцарей!
Литовцы охотно согласились. Прознавший об этом ландмейстер Майнхард фон Кверфурт потребовал от Болеслава немедленно аннулировать предательское соглашение и выдворить литвинов восвояси. Болеслав приказ проигнорировал, после чего тевтонцы взяли Висну штурмом и разрушили до основания. Однако уже следующей весной 1295 года на месте сожженного замка началось строительство нового – под прикрытием специально прибывшего для этой цели сильного литовского отряда. Прикинув, что исключительно силами ордена с таким войском не справиться, фон Кверфурт привычно начал собирать вспомогательные туземные полки.
«Этот очередной военный сбор послужил толчком к возмущению прусского знатного сословия, - пишет калининградский историк и архивист Анатолий Бахтин. – В Натангии (одна из исторических областей Пруссии, в современных ориентирах – на юг от Калининграда – «ХП») было проведено тайное собрание и составлен план освобождения от завоевателей».
Предводителем назревавшего восстания избрали некого Сабине, сподвижниками которого стали нобили Гаувина, Станто, Тринта, Миссино «и многие другие, имена которых да будут преданы вечному забвению», как выразился известный летописец Петр из Дусбурга. Вскоре последовали первые успехи: Станто с небольшим числом воинов удалось хитростью овладеть замком Бартенштайн , пленив комтура Рудольфа Бодемера, еще одного рыцаря – Фридриха фон Либенцелле, а также практически весь гарнизон. Тем временем Мессино со своим отрядом появился у Кёнигсберга и захватил на одном из пастбищ большой табун коней, принадлежавших тевтонцам.
«Остальные, рассеявшись по земле, убивая мужчин тевтонских, захватывали их женщин и детей, нанося церквам и церковным святыням и служителям немалый ущерб, - повествует Петр из Дусбурга. - Но Бог, не допускающий, чтобы верующих в Него людей одолевали всякие страхи, но милостью Своей установив мир, обезопасил пределы христианские ото всех врагов; Он божественно просветил в этом вероотступничестве сердца некоторых, раскрывших все тайны этого злодеяния».
В роли пресловутого «бога» выступил кёнигсбергский комтур Бертольд фон Брюхафен, который узнал о происходящем и оперативно предпринял вооруженную экспедицию в Натангию. Устрашенные видом его бойцов натанги сразу пошли на попятный, вернув пленных людей и коней и пообещав впредь преданно служить ордену. Собственно, на этом восстание и завершилось, толком даже не начавшись. Однако для нас сейчас важнее другое.
Судя по всему, почти сразу после этих событий на Капорнской пустоши к юго-западу от Кёнигсберга, между Фишхаузеном и Меденау (современные город Приморск и поселок Логвино) появилась т. н. Колонна четырех братьев. Говорят, что установили ее по приказу ландмейстера фон Кверфурта. Сооружение высотой в 12 локтей представляло собой стилизованный ствол дерева, на ветвях которого висели четыре «отрубленные человеческие головы» в шлемах, а в середине располагалась деревянная миска. В общем, на всех проезжавших мимо памятник производил должное впечатление.
Сопутствовавшая легенда гласила, что на этом месте погибли принимавшие участие в усмирении восставших пруссов рыцари из замка Варген, известны даже их имена: Мартин фон Голин, Дюфель, Стобемель, Кудар и Накайм. Опрометчиво остановившись на привал в глухом лесу, они сидели у костра в предвкушении скорого ужина (отсюда и чаша в развилке дерева), как вдруг подверглись внезапному нападению судавов (они же ятвяги – одно из прусских племен). Четверо застигнутых врасплох орденских братьев были убиты, ускользнуть удалось лишь фонт Голину, который известил ландмейстера о случившемся несчастье.
Впрочем, историк Александр Новиков приводит еще несколько вариантов древней легенды, предполагая, что некоторые из них могут быть основаны на искаженных сообщений хроники о крещеных пруссах, которые выступали на стороне Тевтонского ордена, в том числе, и против своих соотечественников.
«Имена героев соотносятся следующим образом: Мартин фон Голина – с Мартином из Голина (причем его социальный статус неизвестен), Дюфель – с Конрадом «по прозвищу Диавол», Стобемел – с Стовемелем, Кудар – с «Кударом из Судовии», - считает исследователь и цитирует сказанье старины глубокой: - «Этот Мартин с четырьмя мужами тевтонскими и 11 пруссами захватил одну деревню в земле Судовии, взяв в плен и убив людей. И когда, сидя за столом с товарищами своими, он подкреплялся после битвы, враги, внезапно напав на него, убили четырех его товарищей-тевтонов; прочие спаслись . После этого судовы сильно возрадовались; Мартин же, разгневанный, бродил по лесу, пока не созвал своих уцелевших товарищей . Ему удалось, когда враги спали, выкрасть у них щиты, мечи и копья, завладев которыми, он подкрался со своими людьми и убил всех на ложе их. И вот с прежней добычей и оружием упомянутых язычников и прочим он вернулся».
Другую версию легенды Новиков связывает со следующим сообщением хроники:
«Около 1286 года «один литвин по имени Пелусе пришел к братьям ордена в землю Самбии», будучи обижен одним литовским «корольком». За это он провел «Мартина из Голина, Конрада по прозвищу Диавол и одного человека по имени Стовемел и 20 других смелых людей» к усадьбе своего обидчика. «Когда они подошли к усадьбе, то выяснили, что туда на свадьбу были приглашены почти все соседние нобили <…>, и когда по обычаю они все, охмелев, покоились на ложе, те напали на них и убили 70 «корольков» с хозяином, не считая прочих. Жениха и невесту и жен корольков с чадами и домочадцами и сто коней с золотом и серебром и со всей домашней утварью они увели».
В общем, историкам здесь еще разбираться и разбираться. Как бы то ни было, в 1620 году стилизованное древо, которое уже неоднократно падало и от ветра, и просто от старости, заменили более прочным столбом, а уже в 1898-м - каменной стелой с поясными портретами героев.
Не позднее 1900 года появилась еще и мемориальная доска, на которой было написано примерно следующее (стихотворный перевод из сборника «Сказки Германии») :
«Двенадцать сотен девяносто пять – так хроники гласят.
Майнхард фон Кверфурт был тогда у ордена магистром.
Здесь, в роще вечным сном четыре брата спят,
Вернувшись из Судовии с большой победой быстрой.
И храбрый Дивель был средь них, и Кобенцель упорный,
И мужественный Штобемель, Редер, мечом проворный.
Все ордену они верны, и клятву, что давали,
В боях с врагом они своею кровью подтверждали.
Близ замка Коноведиц раз за трапезой сидели,
Когда из чащи вдруг на них убийцы налетели.
Мечом, дрекольем и копьем все четверо убиты,
И в память о героях тех колонна в землю врыта».
Со временем (возможно, около 1730 года) у Колонны четырех братьев появилась придорожная корчма, которую так и назвали - «Vierbruderkrug». Видимо, практичные пруссаки с учетом обстоятельств (как-никак, рыцарей убили за трапезой) прикинули, что вполне логично было бы обустроить здесь заведение общепита. Еще бы, такая реклама! Потом к трактиру присовокупили небольшую гостиницу. В годы до Второй мировой войны курхаус был весьма популярен у любителей загородных экскурсий – особенно нравился посетителям живописный сад с расставленными в нем столиками.
Увы, ничего из всей этой пасторали до нашего времени не сохранилось.
Разумеется, кроме душистой легенды…