Новелла "Чашка" из сборника "Записки"
Иоланта Сержантова
Она стояла, изящно оперевшись о узкое бедро, вся на виду. Невзирая на прозрачный и безупречный её лик, невозможно было предугадать, что за мысли кружат в её головке. Каруселью дольки ошпаренного кипятком лимона, либо чаинками, что, распарившись, были похожи на испорченные в огне старинные свитки или обрывки морской капусты... И да, она была чашкой. Негаданным, нежданным подарком, появление которого в доме вызвало смятение, ибо вносило разлад в раз и навсегда установленный порядок: каждому предназначалась особый сосуд и прибор, для всякого кушанья или напитка - свой. А посему - новому предмету совершенно не находилось места.
Но, из уважения к дарителю, было решено, что каждый возьмёт на себя бремя, дабы уделить время и отведать из чашки хотя бы даже простой воды.
Со времени появления чашки, в доме стали происходить неприятные, грустные и омрачавшие далеко не безмятежную жизнь, события. Каждый, кто хотя раз пригубил из сосуда, делался задумчив, рассержен или же обижен, но по укоренившейся привычке не расстраивать окружающих, таил это глубоко в себе.
И вот однажды за обедом, когда подошла очередь самого младшего исполнить условленное, глава семейства хлопнул себя по колену, и, топча ногами салфетку, схватил чашку со стола, омочив её содержимым скатерть.
- Я должен остановить это! - Вскричал он и, выбежав во двор, размахнулся, чтобы разбить окаянный сосуд, источник многих нахлынувших бед, о стену.
Но... Представилась ему вдруг истекающая кровью лисица, - она поранилась об осколок стекла так глубоко, что была не в состоянии зализать рану, а двое её малышей всё ждали маму, да так никогда и не вышли из норы. Почудилась ему и собака, всеобщая любимица, скорчившаяся от боли в углу двора, которая, не заметив стекла, слизала её вместе с кусочками мозговой кости...
И не смог человек допустить, чтобы любое из того, что привиделось, произошло в самом деле, по его вине.
В эту самую минуту, будто бы ниоткуда, перед ним появился даритель, и, забрав чашку, спрятал её поглубже к себе в суму, а подозвав человека ближе, стал шептать ему что-то, со стороны очень напоминающее молитву.
Ветер, что по своему обыкновению, крутился подле, сумел расслышать кое-что, но, покуда бежал, чтобы пересказать, всё и позабыл.