Родители вышли из лифта, катят коляску с ребенком, доругиваются по дороге. Молодой отец говорит:
- Почему снова – я? Уже два дня гуляю, сейчас твоя очередь.
Мать отреагировала мгновенно:
- Это твоя единственная обязанность. Ты больше ничего не делаешь.
И он что-то говорил, что работает и устает. Знаете же, что в таких случаях говорят мужчины? И она – про свою усталость, про бессонные ночи.
Годы летят, и века летят, ничего не меняется в нашей жизни. Молодость!
Вы давно читали на скамейке в тени? Выйдешь на улицу, ищешь уютное место, чтобы прохожих не было, и подальше от звонких подвижных детей.
Сядешь, положишь рядом бутылочку с чистой водой, погружаешься в книжные увлекательные миры.
И забываешь про мир, как в детстве, когда спрячешься на чердаке или уйдешь через пшеничное поле на лесную опушку.
Между теми светлыми годами и теперешним временем – жизнь, с ее суетой, с вечной заботой о заработке, с проблемами на работе, с поисками своего места в профессии.
В молодости казалось, что на пенсии уныло и безрадостно. Оказалось, что ничего подобного.
Сижу, читаю, увлекаюсь прочитанным, как в детстве. И никто не скажет: «Сидишь и сидишь, а уроки сделал? У тебя же тройка по математике. Немедленно иди заниматься». Никто не скажет, а жаль – немного.
С дочерью ходили в магазин за необходимым. Наши дома рядом – только двор перейти. По пути разболтались, веселье на нас напало. И в торговом зале не унимались: тихонечко смеялись над ерундой.
Вернулись, разошлись по своим домам. Неожиданно дочь звонит и сообщает, что забыла купить хлеб.
Отшучиваюсь, что она «ушами хлопнула» - весело мне. И вдруг понимаю, что вернулся без подсолнечного масла, значит, прощай, утренняя яичница.
Наступает очередь дочери про уши говорить.
Встречаемся во дворе, снова веселая дорога до магазина. На этот раз ничего не забыли. Вернулись, жаль было расставаться. Знаете, почему? А потому, что давно не шалили.
В комнату внучки на девятом этаже в открытое окно влетела цикада (а может, и кузнечик), очень большая. Подскочила, ударилась с шумом о стенку и спряталась где-то в углу. Пришел отец – мой зять – разыскал, осторожно выпроводил в окно.
Спрашиваю: не испугалась ли? Насекомое неожиданно попало, и шума от него много.
Сказала, что ни капельки: «Это она, цикада, наверное, испугалась. Мне ее жалко было».
А я и не знал, что такие существа до девятого этажа допрыгнуть могут.
Маленькие наблюдения. Это не для ворчунов, не для критики. То, что вокруг меня.