Мне посчастливилось найти книгу Ларри В. Котрена "Отверженный провидец", изданную в России тиражом 1000 экземпляров и осевшую, на мой взгляд, в библиотеках людей, давно переживающих за судьбу исторических памятников Пскова, но не имеющих возможности ее изменить. Или в закромах чиновников, получивших эту редкую книгу в подарок и, увы, что-то менять не намеревающихся. Я уверена, что переиздаваться она не будет. Как и многое из того сейчас, что касается Ю. П. Спегальского. И это издание – результат любящих Псков энтузиастов.
Думаю, мало кому повезет так же, то есть удастся познакомиться с книгой. Привожу горькую часть Заключения, как констатацию нынешнего положения дел в отношении сохранения памятников и памяти о самом любящем сыне необыкновенного города.
Этот рассказ о жизни и профессиональной деятельности Юрия Павловича Спегальского начался в 1925 году, когда он в одиночестве жил в заброшенном доме Печенко, мечтая о преобразовании родного города. К сожалению, заканчивается рассказ тем же домом Печенко, для которого сейчас реальна угроза медленного превращения в коричневатую псковскую пыль.
Несомненно, Спегальский хотел оставить своим наследием восстановленный Псков как памятник таланту и мастерству местных зодчих. Но в конечном итоге то, как перестроили город, говорит о том, что желание его не осуществилось.
Благодаря настойчивости О. К. Аршакуни
в 1982 году в Пскове в знак уважения к своему земляку переименовали улицу, на которой он родился в 1909 году, в "улицу Спегальского". Это стало знаменательным событием; однако не было предпринято попыток связать улицу или ее окружение с делом всей жизни Спегальского – с охраной и восстановлением архитектурного наследия Пскова. По правде сказать, трудно найти в городе улицу, более унылую, чем улица Спегальского.
... В западной части северного квартала разместился главный корпус тюрьмы, построенной в 1805 году.
... Через дорогу от тюрьмы стоит здание Солодёжни XVII века. Когда-то наполовину реставрированное, сейчас оно медленно ветшает без надлежащего ухода.
Вокруг Солодёжни раскинулся пустырь, заваленный мусором и заросший сорняками. С великолепного крыльца открывается удручающий вид на здание тюрьмы, довлеющей над окружающим ландшафтом.
Вид не вызывает ни радости, ни чувства гордости, которое Спегальский испытывал к своему городу.
Слева от Солодёжни когда-то стоял жилой дом, где в 1909 году родился Спегальский. До недавнего времени этот двухэтажный каменный дом в стиле позднего классицизма начала XIX века был заселен. Когда жильцы съехали, он начал быстро разрушаться, и городские власти продали его в частные руки, после чего разрешили снести, даже не предприняв попытки использовать дом в связи с именем Спегальского.
...Теперь на большом пустыре,
где стоял этот старый жилой дом, остался дом Печенко, который носит девичью фамилию бабушки Спегальского.
Ни одно другое здание в Пскове не связано так тесно с личным и профессиональным наследием Спегальского. После войны дом Печенко реставрировали, но это была "недоброкачественная работа", как сказал Спегальский, и городские власти так и не нашли достойного применения древнему каменному дому.
Как и другие каменные здания, дом пострадал от времени и вандалов и под конец превратился в пристанище для бомжей и пьяниц. Сейчас он стал "общественной уборной", как выразился один историк культуры.
Дом Печенко значил для Спегальского неизмеримо больше других памятников архитектуры Пскова – он был судьбоносным в прямом смысле слова, пробудил художественные и научные интересы Спегальского-подростка.
Уже давно появилось сомнение
в том, выстоит ли он, так как крыша обрушилась, и даже на частичное восстановление нужны миллионы рублей. С другой стороны, деньги можно было бы найти, было бы желание сохранить дом, который для Спегальского значил больше других архитектурных памятников в Пскове.
Как бы все изменилось,
если бы все псковичи действительно почитали и хотели пропагандировать наследие Спегальского и других талантливых реставраторов, таких как Всеволод Смирнов, Борис Скобельцын, Михаил Семенов и их соратников.
И хотя место рождения Спегальского утрачено, комплекс зданий, включающий Солодёжню, дом Печенко, мог бы стать центром такого заповедника, создания которого Спегальский добивался с 1946 года до смерти.
Реставрированный дом Печенко мог бы стать чудесным воссозданным каменным домом XVII века высшего сословия, дополненный тем, что осталось от восстановленной Спегальским изразцовой печи, керамическими киотами его работы на стенах, мебелью, люстрами и восстановленными настенными панно, создающими атмосферу давно минувших дней.
Затухающая деятельность
изолированного музея-квартиры Спегальского оживилась бы, включи он в экспозицию работы других архитекторов-реставраторов.
Он мог бы переехать в Солодёжню и стать ядром исследовательского центра Спегальского, где бы разместились огромные архивы, отслеживающие многочисленные проекты реставрации архитектурных памятников, начиная с 1945 года. Центр мог бы включить исследовательский институт для работы специалистов и сегодняшних реставраторов, занятых сохранением псковского архитектурного наследия.
И, наконец, пустыри
вокруг Солодёжни и дома Печенко можно превратить в мемориальный парк, может быть, "Парк Ю. П. Спегальского" или "Парк реставраторов", и кованые изделия школы кузнецов В. П. Смирнова могли бы стать частью большого живого музея псковского наследия.
Все это может показаться несерьезным, учитывая скудость бюджета, выделяемого на охрану памятников, хотя не так давно городские власти потратили сотни миллионов рублей на то, чтобы замостить дорожки вдоль Великой, чтобы "облагородить" ее и создать более привлекательную среду для туристов.
Может быть, создание исследовательского центра для талантливых реставраторов – безумная идея, но...
В чем заключается исторический, культурный и экономический смысл, когда бесценные архитектурные памятники такие, как дом Печенко, тесно связанный с именем Спегальского, медленно умирают в ожидании инвесторов, которые будут пользоваться ими ради своей выгоды?
Сегодня
лишь несколько десятков псковичей дважды в год по-своему вспоминают Спегальского, в день его рождения и в годовщину смерти. До следующей годовщины. Мало, кто помнит, и мало, кому есть дело до той жертвы, которую он принес, до его призывов к сохранению исторического наследия, до его неуемной страсти к культурному наследию Пскова.
Это эпизодическое и поверхностное "признание" Спегальского в Пскове звучит как ирония в то время, когда дом Печенко находится в худшем состоянии, чем в 1925 году, то есть более 90 лет назад.
В тот год молодой Спегальский вытащил из него мусор и устроил себе жилье, где проводил время за чтением книг по истории Пскова, делая наброски крепостных стен и ветшающих зданий, копаясь в мягкой известковой пыли в поисках древних печных изразцов, днем работая каменщиком и мечтая посвятить свою жизнь полному восстановлению дома Печенко и других памятников славной истории Пскова.
Он и тогда знал и пытался
убедить псковичей, что этот дом и другие реликвии прошлого были проявлением гениальности преданных делу русских мастеров, которые гордились плодами своих трудов и с гордостью завещали это наследие грядущим поколениям. И трудами своими они создали самобытную красоту одного из самых удивительных в истории России городов, любимого города Спегальского, родного Пскова.
Это заключение выстрадано австралийцем американского происхождения!
Источник : Ларри В. Котрен "Отверженный провидец. Юрий Павлович Спегальский и восстановление Пскова"
Ещё читать:
Если покажется интересным, отметьте, поделитесь с друзьями ). Можно подписаться на канал. И подскажите, если что окажется не так или о чём еще надо будет написать. Спасибо.