Несмотря на обещанное сладкое, начать придется с того же, с чего начиналась часть первая.
В давшей начало всему цитате сказано: «М. Зайлер полагает, что кроличий остров…». М. Зайлер или Михаэль Зайлер – ведущий немецкий ученый в области истории садов. Его биография насыщена событиями и все они посвящены парковой археологии – одного из самых молодых направлений в области реставрации объектов садового искусства. Зайлер занимался реконструкцией многих садов Потсдама, является председателем общества Пюклера и вообще награжден всеми возможными медалями и одарен всеми возможными почестями, какие есть для реставраторов садов. На его счету более десятка научных публикаций, как в соавторстве, так и тех, где он выступал единственным автором. Среди всех публикаций отдельное место занимают его монографии, посвященные Павлиньему острову (Pfaueninsel). Именно в этих публикациях можно найти информацию, что название «Павлиний» этот остров на реке Хафель получил уже в конце XVIII века, после преобразований выдающегося прусского ландшафтного архитектора Петера Йозефа Ленне, до этого момента остров носил название Кроличий.
На пару минут забудем про остров и вернемся к Михаэлю Зайлеру. Ученый пишет: «Еще в Древнем Риме кроликов, привезенных из Испании, содержали в вольерах, называемых лепорариями — в основном это небольшие острова, с которых животные, роющие подземные туннели, не могли выбраться. Эта традиция была продолжена в итальянских садах эпохи Возрождения и барокко. Известный пример — Кроличий остров в Италии в Венето, в саду виллы Барбариго в Вальзанзибио».
Наверное, не стоит заострять внимание на том, что цитата немецкого историка без каких-либо рефлексий перекочевала в русскоязычное издание. Но все это напоминает докучную сказку про царя, двор и мочало.
И, поскольку про Древний Рим и разведение там кроликов практически всё уже написано, осталось сказать про Испанию. Существует огромное количество версий происхождения слова Испания и не просто слова, а именно названия определенной местности. Одна из версий (ведущая, кстати) гласит – Иберию открыли финикийцы, именно им принадлежит и право названия новой земли. А название было «и-шпаним», что может означать «остров кроликов», «земля кроликов» или «край». Почему финикийцы назвали весь Пиренейский полуостров островом – истории неведомо, а финикийцам виднее. Может быть это связано с тем, что сначала были открыты два, как их называли в римской традиции Гимнесийских, острова. В нынешнем виде мы знаем эту местность как Балеарские острова Мальорка и Менорка.
И они тоже были населены кроликами. Это их естественный ареал обитания. Кроликов потом там на островах стало так много, что пришлось обращаться за помощью в метрополию, т.е. в Рим. О чем и пишет Страбон (историк и географ римской Греции). Его «География» в 17 томах является важнейшим источником информации, как там все было устроено в римской империи. Он переведен на русский. «Животных вредителей здесь немного, за исключением зайчиков-землероек, которых иные называют кроликами, ибо они уничтожают и самые растения, и семена, поедая корни. Эти вредители встречаются почти всюду в Иберии, вплоть до Массалии, и угрожают островам. Жители Гимнесийских островов, как говорят, однажды отправили посольство к римлянам с просьбой отвести им новое место для поселения, так как эти животные вытесняют их из страны и они не могут устоять перед их массой». Об этом же пишет и Плиний старший, еще более почтенный старец и ученый с завидным авторитетом. Только он пишет об острове Сардинии. Это там рядом. Всё это дает нам основание полагать, что со временем кролики мигрировали сначала в юго-западные районы Франции, а затем уже и севернее и даже, возможно, в Германию.
В Германии, в 1949 году была опубликована книга «Кролиководство в Германии. История и значение», где подробно изложены пути миграции кроликов, способы их разведения, а главное какую роль играли кролики в экономической жизни Европы. Кстати там, как и у Зайлера, нет ни слова о семантике кролиководства. Также в этой книге есть любопытная ссылка на Экономическую Энциклопедию Крюнитца. Второе название Экономической энциклопедии - Экономическая энциклопедия или общая система государства, города, хозяйства и сельского хозяйства. Это одна из самых обширных энциклопедий в немецкоязычном мире. Написано 242 тома, но непосредственно Крюнитцем написано было только 73. Жизнь человеческая, увы, коротка. Зато идея – вечна. А потому писался и потом дописывался этот монументальный труд в период с 1733 года по 1858 год. Кролиководству в этой энциклопедии посвящено более 10 (!!!) страниц. Конечно, большинство материала – это описание пород, качества мяса, меха, способы охоты. Но есть и способы разведения и там, о, чудо, есть разделы – Кроличий сад и Кроличий остров. Наконец-то мы узнаем, какие были традиции в эпоху Ренессанса и барокко.
В массе своей представленная информации – это перепечатка Оливье д’Серра, цитаты из которого в обилии можно найти в части первой. Но есть и любопытное: «Во всех загородных поместьях Англии можно найти обнесенный стеной сад для животных, в котором содержатся кролики и за ними так хорошо ухаживают, что они не могут выйти наружу и причинить какой-либо вред. Такой кроличий сад обычно сдается в аренду; а в некоторых графствах эта рента составляет значительную часть дохода с поместий». Всё понятно, расходимся. Как в известной миниатюре: Кролики – это не только ценный мех…
Но у нас есть еще Павлиний остров, который до известных переделок носил название Кроличий. У того же Зайлера можно прочитать, что 800 кроликов, проживавших на острове, приносили владельцу острова доход до 200 талеров в год. Но кроме того, на месте, где потом будет построен дворец для уединений молодого Фридриха со своей Вильгельминой, стоял охотничий домик. А вот это важный момент. Гораздо важнее, чем вся чушь про античность и символы смены поколений.
Начиная с эпохи Возрождения сады знати очень условно, но все же делились на три части – репрезентативная, где балы-маскарады, развлечения и всё тому подобное; хозяйственная – огороды, оранжереи, рыбные садки и много чего еще, чтобы жить не только весело, но и не впроголодь; и третья часть – охотничьи парки (вспомним Варрона) – обязательная часть программы. Такое место, во-первых, источник дичи, то есть мяса к столу, потому как в хозяйственной части виллы разводили только (опять вспомним Варрона) птицу, во-вторых место демонстрации важнейших ритуалов власти, в-третьих – развлечение, в-четвертых – образ жизни. Есть еще в-пятых, в-седьмых и т.д. Чем голоднее и кровожаднее общество – тем обширнее охотничий парк, чем сытее и гуманнее – тем больше охотничьи парки превращались в зоопарки, ставшие также впоследствии обязательным атрибутом садовой резиденции.
Поголовье зверья, на которое охотились, необходимо было как-то пополнять, от этого прямо в охотничьих парках создавались загоны для оленей (привет, Англия), вольеры для фазанов (Фазаниенгартеном был когда-то Шёнбрунн), ну и, конечно же, места разведения кроликов. А как они выглядели и почему острова – см. первую часть. Зайлер всё это знал, не мог не знать. Отчего он приплел виллу Барбариго к повествованию – не понятно. Но мы сейчас не об этом. А о том, что именно охотничьи угодья стали местом основания Колонистского парка, чей Кроличий остров породил первоначальную глупейшую цитату и шесть страниц моей писанины.
Колонистский парк расположился южнее Верхнего сада Петергофа и находится на территории болота бывшего Зверинца. Зверинцем в русской традиции называются охотничьи угодья. Но их наличие, как ни странно, не дало название новому строящемуся парку, а дало поселение немецких колонистов. Чтобы осушить болото испокон веку везде абсолютно, в любой точке земного шара использовался только один способ, в основе которого лежит принцип сообщающихся сосудов. На месте болота нужно выкопать котлован, пруд, канал. Что и было сделано. По моде того времени, да и вообще для создания иллюзии естественной природы все и всегда прибегали к простому методу – создание искусственных островов. Екатерина наша, Великая, писала Вольтеру: «Я страстно люблю теперь сады в английском вкусе, кривые линии, пологие скаты, пруды в форме озер, архипелаги на твердой земле…». Вот и Штакеншнейдер создает два искусственных острова на Колонистском пруду.
На островах возводят павильоны и сады. Но. Отчего-то вдруг позже, ни с того, ни с сего появляется еще один остров, который назовут Кроличьим. Отчего же?
Вот одна из самых трезвых точек зрения, потому как основана на архивных материалах, а не на мечтах о прекрасной Италии. Принадлежит она И.В. Новикову: «Создание парка преследовало с самого начала двоякую цель: осушить болото вблизи Верхнего сада и сформировать на его месте живописные пейзажи. По мысли паркостроителей, большой проточный павильон, устроенный посреди болота, должен был оттянуть воду с прибрежных территорий. Земляные работы начались в 1837 году. «Водоросли и ил были вынуты вплоть до материка, дабы впредь не скоро могли прорасти». В 1838 году в центральной части нового озера насыпали два острова, а на противоположных его берегах сделали мысы. Чтобы обеспечить проточность водоема, т.е. беспрепятственное поступление воды из Самсоньевского бассейна и сброс ее в Красный пруд, осенью 1840 годы был вычищен канал, питающий озеро. В том же году вдоль берега большого озера устроили кольцевую прогулочную дорогу, а спустя еще год подрядчик Пальгунов закончил планировку южного участка парка.
Начавшееся в 1842 году строительства Царицына павильона сопровождалось расчисткой озера и подсыпкой вынутой земли на остров. Попытки использовать землю, поднятую со дна водоема для осушения южной заболоченной части парка, по-видимому, не удались, и тогда в 1843 году решили создать там малый пруд с островом. Эти работы были закончены лишь в конце следующего года, когда малый пруд был расширен, а рядом с ним на мысе насыпан небольшой холм».
Кстати, у исследователя нигде не встречается название Кроличий остров, а также причин, повлиявших на такое название. Зато название встречается на всех абсолютно картах Петергофа, начиная с 1868 года. А причины упомянуты в виде двух строк в книге В.А. Гущина. Виталий Андреевич Гущин – краевед, причем Краевед с большой буквы. Под его авторством вышел пятитомник об истории Петергофа. Но как и все краеведы, он не очень внимателен к деталям и ссылкам на источники. В Книге, посвященной Колонистскому парку к Гущина есть фраза: «Пруд почти сразу же получил название Кроличьего. Название оправдывало предназначение островка, так как уже в июне 1845 года садовый мастер Эрлер выпустил на островок купленных им в Санкт-Петербурге «кроликов старых и молодых 15 пар по 80 коп. за каждую»». Зачем, почему, откуда сведения, что потом с этими кроликами стало? – Бог весть.
Надо прекрасно отдавать себе отчет в том, что версия про традиции охотничьих парков в случае с Петергофом такая же натянутая, как версия об античных традициях. Именно потому, что есть где-то найденные сведения, опубликованные Гущиным. Требующие проверки, но все же.
Но учитывая всю вышеизложенную историю, охотничьи парки гораздо логичнее. А если еще знать, что весь итальянский и не только Ренессанс (да и барокко тоже) не отказывают себе в удовольствии вкусно поесть, а, следовательно, славно поохотиться, то и подавно.
