Итак, Севастопольский порт возрождался после Крымской войны. Первое военное судно — бомбардирский корабль «Перун» — прибыло в Севастопольский порт из Николаева 26 августа 1856 г.20. Херсонесский маяк, показывающий поворот в бухту, зажгли 5 сентября.
Продолжительное время заходить в порт можно было только днем, так как инкерманские створные маяки были восстановлены только в июле 1859 г. Но и для входа днем существовало подробное лоцманское наставление Черноморского гидрографического отделения о том, как безопасно можно войти в Севастопольскую бухту между мелководьем, рифами и, главное, затопленными судами.
Морское ведомство, не располагая достаточными силами и средствами, решило привлечь к подъему судов предпринимателей. Вскоре начали поступать предложения на подъем судов не только от русских, но и иностранных предпринимателей. Вскоре было принято предложение американца Гоуэна.
Усилиями этой американской компании, моряков порта и частных предпринимателей в 1857—1861 гг. были подняты корабли и суда с относительно небольшим тоннажем, лежавшие на мелководье.
Были подняты пароходо-фрегаты «Владимир», «Крым», «Херсонес», «Бессарабия», «Громоносец», «Грозный», транспорты «Прут», «Дунай», «Рени», «Лаба», «Ялта», бриги «Меркурий», «Язон», «Фемистокл», «Телемак», «Тезей», «Неарк», тендеры «Леггий», «Проворный», «Скорый», шхуны «Забияка», «Дротик», землечерпалка и 13 других более мелких судов. Как правило, «подъем» заключался в заделывании пробоин и откачке воды.
Я, конечно, понимаю, финансовые трудности после войны, и все такое, но, скупой платит дважды. К сожалению, подобный вид «концессии» привел к тому, что большая часть поднятых кораблей ушла на слом (даже в том случае, если восстановить корабль было несложно). Бизнес есть бизнес: за восстановление кораблей никто не платил, и в собственность их никто не отдавал, а потому, было выгодно получить прибыль здесь и сейчас, пустив медь и латунь по цене лома, а корпус разобрав на дрова. Так погибли почти все пароходо-фрегаты (по памяти, кроме «Владимира»), их пустили на слом. Официальная версия: «Из-за ветхости корпуса». (Да, ну, конечно… отличные английские пароходы, построенные из отличного дерева, пролежав всего три года притопленными, вдруг стали ветхими). Нет, дело не в этом. «Херсонес», лежавший на мелководье, действительно, очень сильно был разворован, два малотоннажных корабля, лежавших почти на берегу, были разбиты прибоем, два тендера сгорели, но, большая часть кораблей находилась в приличном состоянии. Но, почти все пустили на слом. Только поднятая шхуна «Смелая» была выставлена на торги за 2238 рублей.
Точно так же как поступили с большей частью Черноморского флота в лихие 90-е, когда очень многие корабли были пущены «на иголки».
Оставалась главная проблема: корпуса и рангоут фрегатов и линейных кораблей, лежащих на фарватере. А, вот с ними-то связываться никто не хотел (но по контракту американцы были должны это сделать). Американцы подняли такелаж, сняли все более или менее ценное, попытались поднять линейные корабли, но их способ подъема не сработал, водоизмещения «доков» (понтонов) оказалось недостаточно.
Линейный корабль «Императрица Мария» подняли, просто выгрузив балласт через прорубленное дно, и оттянув на мелководье. Примерно так же подняли часть корпуса «Трех святителей». Часть потому как практически все днище линейного корабля осталось лежать под грудой балластин, проломивших дно. Пароход «Дунай» переломился при подъеме.
Не сумев поднять корабли, как это было обусловлено договором, американцы с разрешения морского ведомства начали взрывать суда на дне бухты. Принято писать, что «В результате взрывов не только остались остовы кораблей, но и окружающая их территория дна была засорена обломками судов». Такова «официальная» версия.
В реальности, американцы достаточно успешно рвали затонувших кораблей корпуса на куски, и, вполне удачно поднимали их по частям. Были подняты котлы пароходов «Громоносец» и «Одесса», подняты якоря и цепи, удерживавшие наплавные мосты через бухту. Но, тут американцев начали душить штрафами, мол, не с того начали, где-то не успели по срокам, в конечном итоге, компания обанкротилась.
«Шхуна и пароход, принадлежащий американской компании, которая взялась поднять затопленные в Севастополе суда, — писала английская газета «Таймс», — возвратились и объявлены к продаже. Попытка поднять затопленные суда нисколько не удалась».
На самом деле, это не так, ибо фарватер Севастопольской бухты был расчищен. «Мелочевку» добирали уже отечественные «старатели». Многое осталось на дне бухты, и, было затянуто илом. Отдельные остовы еще относительно недавно прослеживались в донных отложениях.
Очистка севастопольских бухт затянулась более чем на десять лет. Немного было сделано за первые пять лет и по восстановлению портовых строений, где работы производились инженерной командой. Она построила за это время западный и восточный створные маяки в Инкермане, три причала, восстановила два небольших административных здания, несколько складов и здание училища «для детей черноморского ведомства».
В Севастополе открылся таможенный надзор, хотя вход сюда коммерческих судов был ограничен, а иностранных совсем воспрещался. Те же русские суда, которые заходили в Севастополь, принимались не у самого города, а в Стрелецкой бухте или даже в Балаклаве. В условиях бездорожья это нередко отбивало у купцов охоту везти сюда товары.
Зачистка Балаклавской бухты до поры до времени не производилась. Бухта имеет значительную глубину. А с мелководья все обломки растащило местное население.
И, вот тут-то и начинается история «Черного Принца» (который совсем не Черный, а просто принц). История эта будоражащая (но, пустопорожняя). Вот совсем свежий заголовок: «В Крыму нашли обломки британского фрегато-парохода "Черный принц", который перевозил миллион фунтов-стерлингов золотом. Фрагменты корабля археологи обнаружили на морском дне возле Балаклавы, сообщает "ТСН"».
Слух о том, что пароход перевозил золото, прошел почти сразу после войны. Беда было в том, что если в самой бухте глубина до 35 метров, то при входе в бухту, глубина составляет 60 метров, для того времени, глубины недоступные.
В 1875 году, когда уже был создан водолазный скафандр, во Франции учредили крупное акционерное общество с большим капиталом. Французские водолазы опускались на дно Балаклавской бухты (хотя, казалось бы, зачем?) искали и в районе входа в бухту Нашли остовы девяти затонувших кораблей, некоторые из них оказались крушениями более раннего периода, но все это было «не то». «Принс» был достаточно большим кораблем, оснащенным паровой машиной, и, по логике, его остов должен был сохраниться.
Работы велись французами на огромной для конца прошлого века глубине — 36 саженей (76 метров). Но на такой глубине даже самые сильные и выносливые водолазы могли находиться под водой лишь несколько минут. Правда, возникает подозрение, что это преувеличение. Глубины при входе в бухту 62,5 метров максимум, глубина 76 метров, это значительно мористее. Но, не суть. В бухте и по сию пору на дне лежит достаточно много всего интересного, и при Украине народ с аквалангами нырял ночью (чтобы погранцы не поймали). Доставали и ядра, и цепи, и старые гвозди, но на дне все скрывает ил и наносы речки Балаклавки. Но, это в бухте.
«Принс» - то явно не в бухте тонул. Постепенно о «Черном Принце» начали распространяться легенды. Стоимость затонувшего с кораблем золота возросла до шестидесяти миллионов франков. «Наше судоходство» писало в 1897 году «Принцы-регент», громадный корабль английского флота, вез из Англии значительное количество серебряной монеты и 200000 фунтов стерлингов золотом для уплаты жалованья английским войскам в Крыму... Деньги, отправленные на этом корабле, были упакованы в бочки, почему и должны сохраниться в неприкосновенности...» В 1896 году поисками занялся русский изобретатель Пластунов. Но и ему не повезло. Потом появились итальянцы.
Изобретатель глубоководного скафандра Джузеппе Растуччи возглавлял экспедицию в 1901 году. Через несколько недель после начала работ ему удалось найти железный корпус большого корабля. Итальянские водолазы подняли со дна металлический ящик со свинцовыми пулями, подзорную трубу, винтовку, якорь, куски железа и дерева. Но... ни одной монеты. Весной 1903 года итальянцы покинули Балаклаву, с тем чтобы через два года снова прибыть на место поисков. На этот раз, уже совсем в другом месте, они обнаружили еще один корабль, потерпевший крушение. Попытки норвежцев и немцев описывать смысла нет, ибо это была кустарщина.
Ну, казалось бы, что проще: корабль, длиной почти 90 метров, шириной 12 метров, это же не иголка в стоге сена. Шторм ударил его о скалы слева от входа в бухту, после чего корпус корабля разломился и затонул. Казалось бы, найти его, проще простого. Но, не тут-то было…
