Нас с малышом перевели в следующую больницу, чтобы я научилась ухаживать за ним, а он научился окончательно дышать и сосать.
Я ехала за машиной скорой помощи, в которой его перевозили. Наверное, мне никогда не забыть это волнительное чувство ожидания долгожданной встречи, ведь мы не виделись два месяца. Я представляла, что вот он – мой комочек счастья – едет в соседней машине, пока совсем недостижимый. После долгого оформления в регистратуре меня наконец отвели на нужный этаж и привели в мою палату, где в кроватке меня дожидался малыш.
Он был такой маленький, примерно 2,5 кг, но почти в три раза больше чем при рождении. Такой беззащитный, такой сладкий и такой нереальный. Он был совсем не таким, как я его представляла. Было страшно его потрогать, вдруг я нарушу что-то незримое. Я спросила у медсестры – можно его взять на ручки? Она сказала – конечно! Я подняла его очень осторожно. Отойти от его кроватки нельзя было, ведь к нему был подключен датчик измерения кислорода, а из носа торчал зонд. Мои прикосновения ему не особо понравились, и я положила его обратно. Но отойти от кроватки не могла, в первый день нашего совместного пребывания я простояла рядом с ним все время, пытаясь осознать, что я мама, а рядом мой ребенок.
Наступило время кормления. Поскольку мой мальчик еще не научился сосать, медсестра с помощью шприца ввела в зонд сцеженное мной ему молоко. Так было каждые три часа, включая ночь. Из-за этих бесконечных кормлений и сцеживаний молока я потеряла счет времени и суток, сна катастрофически не хватало. Плюсом не проходила тревожность, днем и ночью я проверяла экран, на котором показывались измерения кислорода и пульса. Бывало, что я засыпала и в этот момент экран начинал мигать и пищать, указывая, что кислород упал ниже 80%, однако, через 30-60 секунд он восстанавливался.
Одновременно это было очень счастливое время, ведь я была с ним рядом и могла чувствовать его физически. Постепенно он стал привыкать к моим рукам и уже долгое время мог «терпеть» мои прикосновения. Видимо, с рождения в реанимации он не получал телесной ласки и совсем к ней не привык.
Через несколько дней медсестра сказала, что пришло время его учить сосать, и дала ему соску. Он медленно несколько раз сделал движения губами, но безуспешно, молоко не убывало. Так продолжалось длительное время. Я же за время пребывания в больнице перепробовала много разных бутылочек и сосок, потратив на них почти состояние. Подобрав подходящую бутылочку, я учила его сосать и у него за полчаса удавалось высосать 15-30 мл, что было уже прогрессом. Остальное молоко заливалась через зонд.
Чтобы выписаться из больницы, нужно было, чтобы малыш мог высосать свою норму (на тот момент больше 60 мл) за полчаса и так каждые три часа. Это было нереальным для моего ребенка. Я не понимала, как долго я еще буду здесь лежать и как долго он будет учиться сосать так, как нужно врачам. Медсестры не добавляли оптимизма, говорили, мол, некоторые и по 2-3 месяца учатся сосать.
Ему начали колоть ноотропы, чтобы ускорить развитие мозга. По мнению врачей, это могло помочь ему быстрее научиться сосать. Не сказать, чтобы я увидела положительную динамику после уколов.
Стоит еще отметить, что я довольно тревожная мать. Прежде чем согласиться на эти уколы, я изучила информацию в интернете, позвонила знакомым матерям, спросила у лечащего врача из реанимации. Информация была разрозненная. Врачи, в целом, были за применение нооторопов. Однако научных данных об их успешном применении я не нашла. Но я была в таком отчаянии, что согласилась на уколы с надеждой поскорее выбраться из больницы. Малышу мое решение явно не понравилось. Как же отчаянно он плакал после очередного укола в бедро. Сердце мое разрывалось каждый раз, когда я смотрела на эту процедуру, не понимая, почему моему ребенку досталось столько страданий и почему не могу я взять их все на себя.
Итак, малыш уже начал немного сосать, но недостаточно. Я позвонила известному в нашем городе специалисту по грудному вскармливанию. Она рассказала, что у нее уже был 28недельный малыш, которого она научила успешно сосать грудь. Это воодушевило меня. Я позвонила известному в нашем городе остеопату, который сказал, что тоже уже работал с подобными проблемами. Таким образом, я уже знала, что есть как минимум 2 специалиста, которые мне могут помочь «на свободе».
Поэтому было принято решение выписываться из больницы. Но тут появилось новое условие – нужно самой научиться ставить зонд. Зонд – это такая маленькая трубочка с колпачком на конце. Вставляется он через ноздрю и идет прямо в желудок, а там, где колпачок, заливается через шприц (без иголки) молоко или смесь. И крепится он на щеке, носу специальным пластырем (чтобы не убирать его каждый раз перед кормлением). На следующий день зонд вынимается и ставится новый.
Так вот, мне пришлось под наблюдением медсестры ввести этот зонд в нос и дотянуть его до желудка. Мой мальчик даже не заплакал и все оказалось достаточно простым. Зонд гладко зашел и уперся куда-то. Я была счастлива, я смогу это делать если что, и ребенок не останется голодным. Я еще несколько раз поставила зонд, когда-то было гладко, когда-то ребенок возмущался и плакал, пока не произошел неприятный инцидент.
В ту смену дежурила самая моя нелюбимая медсестра (она не отличалась особой эмпатией и не выбирала выражения). Я вставила зонд и он почти сразу уперся куда-то. Ребенок моментально начал менять цвет лица от розового в бледно-голубой. Датчики определения уровня кислорода начали орать на все отделение. Запредельно страшное зрелище. Я не помню, кто вытащил зонд – я или медсестра. Медсестра похлопала малыша, он задышал и начал розоветь. Больше вставлять зонд я не хотела. Вдобавок, я заработала чувство вины и страх повторения этой ситуации.
Появилось больше сомнений насчет самостоятельной выписки. Кроме того, мне рассказали, что недавно малыша выписали из этого отделения, а через несколько дней дома он захлебнулся, когда срыгнул. Родителей не было рядом в этот момент, смертельный исход.
Несмотря на все эти обстоятельства, я приняла решение поехать домой. Ведь дома и стены лечат, дома есть специалисты, которые обещали помощь. А в крайнем случае можно приехать в больницу и попросить вставить зонд.
После всех обследований нас выписали с условием, что я сама могу ставить зонд. Спустя три месяца после рождения мой ребеночек приехал домой!