На рассвете 31 марта 1814 года в замок Бонди, где располагалась ставка Александра I, прибыла депутация парижского муниципалитета во главе с префектом полиции бароном Паскье. Барон привез императору капитуляцию Парижа. Александр узнает новость от графа Орлова и благополучно засыпает. Депутация парижан ждет его пробуждения в соседней комнате.
"К французам я отношусь благосклонно"
Проснувшись, Александр выходит к депутатам и с необычной горячностью говорит, что у него только один враг во Франции, и этот враг - Наполеон, который нарушил клятвы и "начал с моим государством самую несправедливую, самую гнусную войну".
"Но я повторяю, - говорит Александр, - во Франции у меня только один враг. Ко всем французам, кроме него, я отношусь благосклонно. Я чту мужество и славу храбрецов, против которых сражаюсь уже два года... Я готов отнестись к ним с той же справедливостью и оказать им те почести, которых они заслуживают. Передайте парижанам, что я вступаю в стены их горожане как враг и желаю лишь одного - пусть они видят во мне друга".
Настроения в русской армии
31 марта парижане проснулись рано. Гром канонады не слишком их тревожил. Они были убеждены, что "осажденный Париж не подвергнется участи Москвы", как пишет французский историк Анри Труайя. Нарядные парижане прогуливались по бульварам, заполняли кафе и обсуждали ход событий. Известие о капитуляции они встретили с облегчением.
В стане русской армии не было злости к французам. С тех пор, как она вступила на чужую территорию, указывает А. Труайя, солдаты и офицеры "не помышляли о мести за унижение родного края". Особенно это касалось офицерского корпуса. Большинство офицеров были воспитаны французскими гувернерами и с детства впитали от них тягу к Парижу. Ординарцы наглаживали для них парадные мундиры, начищали пуговицы, доводили до блеска сапоги. Вхождение в Париж предвкушалось как праздник, а встреча с парижанами как апофеоз победы над тираном, поработившим, в общем-то, прекрасных людей. Это ощущение передал в письме русский генерал Левенстерн:
"Мы чувствовали, что малейший наш жест войдет в историю. Всю нашу последующую жизнь мы будем слыть особыми людьми; на нас будут смотреть с удивлением, слушать с любопытством и восхищением".
"Я несу вам мир и торговлю"
Все то же 31 марта. Солнечным утром Александр I въезжает в Париж. Предместья ведут себя сдержанно, почти враждебно. Но в городе атмосфера меняется. Национальные гвардейцы плотными рядами построены на тупи тех, с кем недавно сражались. Они сдерживают нахлынувшие толпы парижан. Завидев царя, французы снимают шляпы, другие громко ему рукоплещут. Женщины машут платками. Александр ласково улыбается парижанам в ответ. При каждой остановке он повторяет:
"Я пришел не как враг. Я несу вам мир и торговлю".
Какой-то буржуа обращается к царю: "Мы уже давно ждем Ваше Величество!". Александр отвечает ему: "Храбрость ваших солдат помешала мне прийти раньше". Ответом ему становятся возгласы: "Да здравствует Александр! Да здравствуют Русские! Да здравствуют союзники!" Ликование парижан возрастает.
"Можно подумать, - пишет А. Труайя, - что французы обрели вторую родину, и эта родина - Россия".
Александр готов к любому будущему Франции
В тот же день в особняке Талейрана, где разместился Александр, встречаются все высшие представители союзников и французской оппозиции Наполеону. Александр, верный данному слову, готов выслушать любое предложение о политическом устройстве Франции. Он даже не против провозглашения республики.
Однако Талейран берет слово и с важностью старого дипломата объясняет, что "республика невозможна, регентство Марии Луизы или Бернадотт на престоле - всего лишь случайности, одни только Бурбоны олицетворяют определенный принцип".
Александру по сердцу его слова. Однако на реставрацию необходимо "согласие всех французов". Талейран берется сыскать в этом деле поддержку Сената. На следующий день поспешно созванные сенаторы утверждают временное правительство во главе с Талейраном, а генеральный и муниципальный советы голосуют за низложение династии Наполеона и призвание на французский трон Людовика XVIII.
Постскриптум
Странное дело, но Отечественная война 1812 года не рассорила русских и французов, хотя Россия сильно пострадала от нашествия Наполеона, и Франция потеряла огромное количество убитых в России солдат. Произошло это, видимо, потому, что Франция устала от героической эпохи Бонапарта и ее бесконечных войн, а Россия была слишком пропитана французской культурой, чтобы жаждать мести.
А что вы думаете по этому поводу? Высказывайте мнения в комментариях, ставьте лайки и будьте здоровы
О неточностях и опечатках просьба сообщить автору