Пару недель назад Рунет всколыхнула новость: КНДР признала независимость Луганской и Донецкой народных республик. Тогда ещё прозвучала мысль, что это решение обязательно вызовет всплеск всякого-разного в сфере политики и экономических связей.
Тогда это известие стало в основном поводом для насмешек и зубоскальства. Давайте разбираться, способна ли КНДР предложить своим партнёрам что-нибудь, кроме головной боли.
Торговля из-под бетонного занавеса
Несмотря на то, что КНДР стала синонимом блестящей изоляции, эта страна всё же ведёт внешнюю торговлю. К примеру, к статьям экспорта относятся сталь, железная руда, уголь – на них приходится 70% экспорта. Кроме того, отсюда вывозят дары моря, текстиль, продукцию машиностроения, электрические изделия и бытовую химию. А в африканских странах, особенно тех, с которыми приличные поставщики торговать избегают (типа Сомали с их извечной гражданской войной, разодравшей страну на части, а также Эфиопии и Эритреи) популярны продукты корейского ВПК, который зиждется на образцах, переданных трудолюбивым корейцам из СССР, КНР и России. К примеру, именно отсюда на рынки поступает львиная доля автоматов Калашникова – поддельных, разумеется. Другими традиционными предметами экспорта являются средства традиционной медицины, женьшень и косметика.
Были у КНДР и менее приятные варианты пополнить валютой казну. Так, вплоть до середины нулевых страна была одним из важнейших поставщиков метамфетамина на мировые рынки. Запрещённый во многих странах наркотик используют в стране в качестве вполне легального стимулятора, хотя от трансграничной нелегальной торговли им северокорейцы, кажется, всё же отошли.
Импортируют в страну чаще всего нефть, мазут и другие продукты крекинга, уголь (местный не очень годится для целей нефтехимии), зерно и машины для промышленных нужд.
При этом объёмы внешней торговли, и без того мизерные, последние несколько лет имеют тенденцию к дальнейшему сокращению. Так, в 2021 году падение составило 19% и в количественном выражении чуть-чуть не дотянуло до 715 миллионов долларов. Вина тому – эпидемия «короны» и санкции, с последствиями которых стране приходится мириться уже много десятилетий. Последний санкционный пакет был введён в 2017 году. Весной 2022 готовился новый, по линии Совбеза ООН, но КНР и Россия не позволили ввести его в действие, наложив вето на проект резолюции.
Впрочем, так северокорейцам везло не всегда – тот же Совбез уже утвердил 5 пакетов санкционных мер начиная с 2006 года. Тогда КНДР только-только смогла преодолеть последствия голода и структурного кризиса экономики, вызванного распадом СССР. Но ядерные испытания, проведённые страной, не оставили ООН выбора.
В настоящее время страны-члены ООН не имеют права экспортировать в Северную Корею нефть и её продукты, многочисленные станки, минералы, сталь и железо, импортировать корабли, ткани, уголь и металлы, а также продукты питания (последнее — дабы не усугублять голод). В ООНовской резолюции есть оговорка, позволяющая отчасти обходить санкции: если речь идёт об обеспечении средств к существованию и выживанию, ограничения не действуют.
Разумеется, всё это негативно сказывается на экономике страны, а сама Корея пытается санкции обойти. К примеру, для обхода ограничений используются поддельные коносаменты (документы на груз), для чего используется широкая сеть околоправительственных структур.
Иными словами, автаркия и экономическая самодостаточность тут не стояли даже рядом, и речь скорее идёт о выживании на грани поддержания функционирования. Хотя в поздние советские годы КНДР казалась вполне самостоятельной и независимой, после прекращения финансовой поддержки начался голод, с последствиями которого династии Кимов приходилось бороться 20 лет.
Гигант северокорейской внешней торговли
Важнейшим партнёром в этом была КНР, ведь близкий коммунистический режим в Пекине поддерживает своих северокорейских «питомцев» как гуманитарной помощью, так и субсидированием цен. Это, в свою очередь, позволяет Пхеньяну держать цены на мазут, бензин и рис – важнейшие товары для внутреннего рынка.
Основные центры трансграничной торговли сосредоточены в Манчжурии, причём она носит как официальный, так и неофициальный характер – речь о контрабанде валюты, предметов роскоши, автомобилей, бытовой техники и электроники.
Именно китайцы в основном и покупают антрацитовый уголь, одежду (рабочие руки в КНДР ничего не стоят, поэтому для внутреннего китайского рынка дешёвая одежда, да ещё с идеологическим подтекстом и контекстом, выглядит весьма привлекательной).
А ещё КНДР практикует работорговлю. До того, как ООН запретил подобные практики, правительство Кимов экспортировало в соседний Китай рабочих, которые на положении бесправных рабов трудились на предприятиях рыбной и текстильной промышленности, отчисляя правительству половину своего заграничного заработка. Формально такая практика запрещена, и КНР даже высылает иностранных рабочих, но делает это крайне неохотно, лишь когда попадается.
Сейчас торговля с КНР захирела: это вызвано тем, что последние ядерные испытания были проведены несмотря на рекомендации Китая воздержаться. Вследствие этой самодеятельности под «санкции» попало множество важных инфраструктурных проектов – к примеру, постройка новейшего моста через речку Ялуцзян на границе. После приостановления работ с китайской стороны всё замерло, и мост теперь висит над полем эдаким памятником былой дружбы.
Китайцы даже поддержали череду новых санкций. Впрочем, на контрабандной торговле углём под покровом ночи это никак не сказывалось: так КНР для всего мира демонстрировал решимость покончить с северокорейскими ядерными амбициями, а на практике не позволял схлопнуться полностью экспортно-импортной торговле между двумя странами.
Бывшие братья
Вторую строчку по обороту товаров с северянами занимают их южные соседи, отделённые демилитаризованной зоной. В 2015 году торговый оборот между этими двумя государствами превышал 2,5 млрд долларов, а теперь не дотягивает и до миллиона (в основном это медикаменты и почтовые марки). Были свёрнуты важные совместные проекты, типа туркомплекса в горах Кымгансон или промышленной свободной зоны в Кэсоне, на границе.
В целом вести бизнес южнокорейским предприятиям с КНДР запрещено. Хотя и тут нелегальный бизнес процветает: товары южан провозят под видом китайских. Есть у КНДР оборот и с европейцами, и с арабами, странами Тихоокеанского региона, и с россиянами и белорусами. Объём торговли нашей страны, впрочем, весьма незначителен. А коронавирус и вовсе почти полностью прекратил её, разом «обрубив» с 80 миллионов в 2019 до 45 тысяч долларов в 2021.
При ничтожных объёмах торговли почти вся она проходит по категории «обеспечение существования»: именно так в Россию из КНДР ввозят мебель, музыкальные инструменты и бытовую химию, запчасти для ядерной промышленности (вот кто бы мог подумать?), а также морепродукты. Россия поставляет своим партнёрам продовольствие и минералы. Хотя с экономической точки зрения лучше закупать всё это в Китае.
Также было несколько важных инфраструктурных проектов, типа постройки Транскорейской железной дороги или газопровода. В обмен корейцы должны были по бартеру отдавать своё сырьё. Но прошло 5 лет, а Россия так и не вложила во всё это ни рубля, предполагая, что отдачи не будет. Кроме того, нет желания участвовать и у южан, где Ким Чен Ыну пока не готовы спускать его многочисленные и яркие милитаристские дивертисменты.
Туманные перспективы
Представляется маловероятным, что Сеул или Москва будут рисковать репутацией и торговать с северными корейцами в обход санкций. Скорее всего, если кто и балуется нарушениями, то это КНР.
Специалисты полагают, что внешнеторговые перспективы режима чучхе скорее виртуальны и эфемерны, о реальных объёмах говорить не приходится, а структура экспорта и основные его направления – морем в Китай и поездом в Россию – останутся неизменными.
Важным сдерживающим фактором по ту сторону границы считают коронавирус: вследствие закрытости страна пока так толком и не пережила волну пандемии, вакцины у КНДР нет, закупок за рубежом тоже не было, поэтому либерализация торговых потоков обернётся колоссальным ростом заболеваемости и смертности.
Эксперты считают, что, скорее всего, в дальнейшем внешняя торговля с КНДР будет осуществляться по минимуму, главным партнёром останется Китай, причём торговля будет осуществляться в основном по морю (в исключительных случаях по железной дороге). О том или ином росте объёма внешнеторговых операций КНДР можно будет говорить не раньше, чем будет урегулирована ситуация с коронавирусом.
Возможна ли на этом фоне торговля с ЛНДР? Почему нет?
Ни та, ни другая не являются членами ООН, следовательно, санкционные ограничения никак не сковывают Донецк и Луганск. Для транспортировки грузов могут использоваться российские, северокорейские суда и самолёты, железнодорожная сеть нашей страны, а также флаги «удобных государств», вернее – зарегистрированные в них российские компании.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на мой YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал.
Читайте также:
✅ Как жилось детям самых знаменитых диктаторов современности
✅ Современное рабство: где в мире еще продают людей?
✅ Кто окажется в плюсе, а кто проиграет, если Россию признают банкротом?