Часть 9
Каждый знает, что в майской поре, наполненной запахами черёмухи, сирени и других ароматов просыпающейся природы, всегда предчувствуется лето. И вот эта, питерская весна осталась позади, но влюбленные знали, что впереди летние дни – пора, о которой ни один из них не забудет никогда.
Лето, как обычно для Питера, началось с череды дождливых дней, затянувшихся надолго. По ночам над городом бродили прохладные туманы, небо было настолько низким, что казалось, лежит почти на земле. Деревья, цветы, трава как будто погрузились в ленивую дрёму в ожидании тепла и настоящего лета.
Мужчина и женщина проводили вместе все дни. Подготовка будущей книги слепого автора шла полным ходом. Иногда Анне казалось, что важнее книги для него ничего не существует. Он очень переживал, если что-то не получалось, а когда работа шла быстро, расцветал прямо на глазах.
«Он – мой мужчина», – эти слова ещё месяц назад она даже не рискнула бы произнести. Но сейчас думать о нём по-другому просто не получалось. Их отношения, неспешно развивающиеся, неторопливые, были своего рода таинством и для неё, и для него, и для всех остальных. Она часто ночевала у него, но у них так и не случилось интимной близости. Зато физическая близость с лихвой заменялась близостью душевной.
В середине июня наконец-то распогодилось. Питерцы приободрились под солнечным теплом. Сразу стёрлись вспоминания о недавнем нудном дожде, в городе вовсю хозяйничало лето.
Анна, войдя в квартиру Дмитрия, сразу поняла, что у него гости.
– Ты не один? – осторожно спросила она, быстро поцеловав его в щёку.
Из кабинета доносились детские голоса и смех, а в прихожей стояла незнакомая обувь, включая женские босоножки.
– Да, я не один, – улыбнулся мужчина, целуя девушку в щёку, – у меня сестра с семьёй.
– И эта семейная сестра хочет пригласить брата и его девушку на пикник за город.
К ним незаметно подошла стройная молодая женщина, лет двадцати шести, удивительно похожая на брата, и протянула руку в приветствии.
– Привет, я Катерина!
– Привет, я Анна, – ответила девушка, пожимая протянутую ладонь.
Катя энергично принялась собираться в дорогу, крикнув своим:
– Эй, ребята. Аня уже здесь, собирайтесь, уезжаем на пикник.
– Катерина, ну куда ты торопишься, дай познакомиться вначале, – покачал головой её муж, но не стал прекословить.
Выезжать далеко за город не стали, просто нашли прекрасное, живописное местечко под деревьями возле личных садов. Мужчины и дети отправились играть с летающей тарелкой, женщины остались в одиночестве.
– Мне кажется, что он такой же, как и мы, зрячие, — задумчиво проговорила Катерина, наблюдая за тем, как игроки носятся по полю за тарелкой. Судя по тому, как Дмитрий безошибочно ловит предмет, невозможно было представить, что он не видит.
– Даже если бы он был зрячий, он всё равно был бы другим, – ответила Анна.
– Да, ты права, – Катя задумалась, – Митька всегда был не такой, как все, даже в детстве.
Женщины общались легко и свободно, как будто знали друг друга давным-давно.
– Знаешь, порой я испытываю чувство вины перед ним, – тихо призналась Катя, – за то, что тогда так произошло.
– Ты-то в чём виновата? – удивлённо переспросила Анна. Дмитрий никогда не рассказывал ей о своей беде, но она была уверена, что его слепота является результатом несчастного случая. То, что в этом виновата его сестра, стало для девушки огромной неожиданностью.
– Он, конечно, тебе ничего не рассказывал... Он слишком гордый и не любит, чтобы его жалели. Но что было, то было… В тот день мама оставила его на автобусной остановке возле дома, хотела заранее подготовиться к поездке, а потом вернулась за мной. Она уже запирала ворота, когда случилось страшное. Водитель не справился с управлением. Машина врезалась в остановку, где стоял пятилетний Митенька. В общем, если бы мы были все вместе, или если бы я уже ходила, то этого бы не случилось.
Девушка вдруг ощутила, что, несмотря на тёплый день, её вдруг зазнобило. Она так отчётливо представила себе, как маленького Митю сбивает машина, как он отлетает прочь, словно мячик, что от страха закрыла глаза.
– Ты совершенно не виновата в случившемся, – прошептала Анна дрожащим голосом. Ей сию минуту захотелось обнять Дмитрия, прижаться к нему очень крепко и никуда не отпускать. – Это просто стечение обстоятельств.
– Митя говорит так же. Разумом я это понимаю, а вина не проходит. Он удивительный человек. Сказал мне, если бы тогда с ним не случилось этого несчастья, он бы не смог придумать своей собственной Вселенной, которая есть у него сейчас.
Анна мечтательно улыбнулась, но ничего не ответила. Она была уверена в том, что её Дмитрий смог бы придумать любую Вселенную, даже если был зрячим.
– Девчата, о чём пригорюнились? Давайте лучше пировать, – муж Кати, Борис, плюхнулся рядом с ними, а остальные потянулись к корзинке с едой. Дмитрий тоже присел возле Анны.
– Ты в порядке? – серьёзно спросил он, погладив её по голове, как ребёнка.
– Да, ведь ты рядом со мной.
Всю обратную дорогу Анну не покидала мысль о трагедии, о которой она сегодня узнала от Кати. Раз за разом перед её глазами возникали картины, живописно нарисованные воображением. Ей было невыносимо думать о маленьком мальчике, побывавшем в страшной катастрофе. Это было жестоко и несправедливо к такому неординарному человеку, как Митя.
Когда наконец распрощались с родственниками и остались, девушка почувствовала, что её тревога передалась мужчине. Он до боли сжал её руку, будто опасался, что она сейчас исчезнет. Он каким-то внутренним чутьём угадал, что обсуждали женщины, пока мужчин и детей не было рядом.
До своего этажа ехали в лифте молча. Анна старалась быть ближе к Дмитрию, ощущая, как она ему сейчас необходима. И в то же время девушка опасалась того, что он может принять её сострадание за жалость. Нельзя ни в коем случае показать ему свои чувства, тогда он закроется от неё навсегда.
– Почему ты в напряжении? – спросил мужчина, когда они уже были в его квартире. И голос его был глухим, что только усиливало опасения девушки.
Вместо ответа она крепко прижалась к нему, обняла так сильно, что ей стало казаться, будто они слились в одно целое.
– Я хочу остаться сегодня у тебя, – прошептала Анна одними губами, но мужчина все равно расслышал её слова.
– Оставайся, ты же знаешь, что я люблю, когда ты ночуешь у меня.
Она замотала головой, как маленькая девочка, которую не погладили по голове. Нет, это совсем не то, что он думает.
– Я хочу остаться по-другому, так как никогда не оставалась у тебя, понимаешь?
– Ты пожалела меня? – у него упрямо вздёрнулся подбородок.
– Тебя нельзя жалеть, тебя можно только любить.
Девушка неистово целовала упрямый и жёсткий подбородок, губы, щёки, отчаянно боясь, что он не ответит. Обхватила ладонями его голову, покрывая страстными поцелуями каждый уголок его лица. Именно такой он был ей нужен, упрямый, непримиримый, и в то же время нежный… Он был самым лучшим мужчиной на свете. Как же ей хотелось говорить и говорить ему о любви, но она боялась, что он примет это за жалость. И в то же время Анна знала, если она будет думать об этом изо всех сил, если она будет безмолвно кричать ему о своих чувствах, он поймёт, он услышит её.
Мужчина прижался к ней так крепко, что она на миг замерла в его объятиях, а потом он обрушил на неё столько страсти и дерзости, что девушка глухо застонала, отвечая на его ласки. Они были новыми, неизведанными, и тем самым распаляли взаимное желание до немыслимых пределов. Вещи сами собой срывались с тела и летели во все стороны, пока мужчина и женщина, не глядя, продвигались в сторону спальни.
Безудержная нежность слилась с безудержной страстью. Вечер разлился по комнате, целясь в их обнажённые тела лучами заходящего солнца. Влюблённые проникали друг в друга, как две половинки соединяются в целое. Каждый из них видел и чувствовал другого до мельчайшей частички.
В этот момент никому из них не нужно было зрение, потому Анна просто закрыла глаза, принимая все прикосновения и делясь ими в ответ. Времени больше не существовало. Вечер уже давно стал поздним, сменился ночью, а они даже не обращали внимания на части суток: вечер, ночь, утро. Больше не было ни времени, ни остального мира. И именно сейчас, когда острое и в то же время полное нежности наслаждение захватило девушку целиком, она поняла, что стала частью его мира.