Люсинда запирает за мужчиной дверь на ключ.
— Не расстраивайтесь, Юль, — неожиданно обращается. — Демид Леонидович всегда таким был. Материалистом.
— Неужели он не мог просто попросить об услуге? Мне для чего сейчас выслушивать намеки на какие-то ценники? Я не товар.
Экономка пожимает плечами.
Я возвращаюсь в комнату. Душно становится среди всего этого роскошества, хочу открыть форточку, но ручки у окон все отвинчены. Безобразие!
Стоило Демиду разозлиться, как слуги тут же побежали запечатывать дом. Спасибо, что в кандалы не сковали. Я просто в шоке!
Царапаю ногтями по стеклу и с высоты третьего этажа смотрю, как Демид шагает по двору. На мгновение он задерживается возле машины, будто чувствует, что слежу за ним, оглядывается, смотрит.
Вздрагиваю, задергиваю штору, отхожу от окна и приземляюсь на кровать.
Беру с тумбочки телефон.
Мне не нужны никакие деньги, позвоню подруге и дам знать, что со мной еще порядок, но отныне Грозный держит в заточении.
— Какого черта?
Мобильная связь перестала ловить, интернет тоже, будто внутри дома слуги включили специальную заглушку.
Идти разбираться к Люсинде так же бесполезно, как черпать воду из колодца решетом. Она здесь всего лишь марионетка и подчиняется Демиду.
Повержено валюсь на матрас, широко развожу руки, смотрю в потолок.
Спустя минут тридцать слышу, что в комнату кто-то скребется, и осторожно приподнимаюсь. В спальне появляется экономка — держит серебристый поднос:
— Позавтракайте, не морите ребенка голодом.
Аппетита совершенно нет, но я все равно заталкиваю в себя овсянку, пару бутербродов с сыром. Развлекаюсь просмотром телевизора.
К шести часам в особняк снова наведывается Нина. Помощница Грозного — беззлобная девушка, но по факту — тоже шестерка Демида, и не смеет его ослушаться.
Встречаю Нину на лестничных ступенях между первым и вторым этажом. В безразмерном пуховике и с бигуди на голове Ниночка тащит два больших пакета.
— Демид Леонидович приказал подготовить тебя к корпоративу! — запыхавшись, объясняет.
Судя по внешнему облику помощницы, она тоже собирается сегодня блистать — о прическе своей позаботилась.
— Идем, — киваю.
— Только не в твою комнату, а в ведьмино логово! Живот пока что у тебя не сильно заметный, поищем что-нибудь из нарядов Хилл.
Сестра еще не вернулась из больницы, а я не знаю почему, но надевать ее вещи без разрешения не хочется, какими бы изысканными они ни были.
— Джулия разорется, если увидит на мне платье из личного гардероба…
— Не переживай, — отмахивается Нина и ведет в хозяйскую комнату. Ориентируется дома она лучше, чем я. — Хилл ногу сломала, так что Демид Леонидович оставил ее в клинике до утра. Знал, что будет скандалить.
Впервые попадаю в обитель Грозного. Комната, куда определила меня сестра, кажется ночлежкой по сравнению с помпезными хоромами в бежево-золотых тонах. Вычурно. Думаю, этот стиль барокко выбирала Рита, голодная до чужих денег. Сколько бы средств ни перечислял ей Демид, сестре будет мало, потому что в душе она так и осталась нищей девочкой из детского дома.
Нина бегло изучает палетки с косметикой на туалетном столике моей сестры.
— И Демиду не стыдно так обманывать невесту… — скептически наблюдаю за девушкой.
— Пфф! Ты об этом с бабушками на лавке рассуждай, — откровенно смеется. — У Грозного на счетах миллиарды крутятся. Там такие сложные махинации и договоренности, что тебе и не снилось! Ему нужна здоровая и красивая девушка. С лицом Джулии. Не обессудь.
Усаживаюсь на пуф возле зеркала.
Нина, как бездонная шкатулка с талантами, достает из шкафа сияющее платье винного цвета. Длинное, с облегающими рукавами и совершенно не пошлое. Волосы решаем чуточку завить и собрать в низкий элегантный пучок.
Закрываю глаза, позволяя Ниночке сделать макияж.
— Ты посещала курсы визажа? — рассматриваю свое отражение.
— Ага. В работе с олигархами нужно уметь все. Хочешь, проведу тебе мастер-класс?
— Пожалуй, запишу на него своих врагов, — тянусь к салфетке. — Алая помада совсем не подходит, а стрелки делают лицо стервозным…
— Ну-ка цыц! — легонько шлепает по руке. — На всех вечеринках госпожа Хилл красит свою хищную пасть этим цветом. Не забывай, что ты сегодня Джулия, любимая невеста Грозного.
Сама Нина наряжается минут за десять. Игривая небрежность в прическе и принцип «чем выше каблуки, тем короче платье» — основа ее образа.
К назначенному времени выходим из особняка.
Как непривычно ощущать себя Ритой, кутаться в меха…
— Только без финтов, — предупреждает Нина. — Головой за тебя отвечаю перед Грозным.
В сопровождении трех охранников усаживаемся в машину и едем к офису Демида.
— Волнительно что-то, — потираю взмокшие ладони.
— Уймись, — достает из сумки зеркальце, поправляет розовую помаду на губах, — все в офисе считают тебя Хилл. Маленькая тайна твоей настоящей личности известна лишь мне и Грозному. Так что веди себя нормально, не забывай смотреть на всех надменно. В разговоры не вступай и держись ближе к Демиду Леонидовичу.
Сквозь вечернюю темноту города пробирается яркое свечение вывески. О да… Эта высотка очень эффектна! Фасад сияет, отражая всю богатую суть владельца.
Внутри почти на всех этажах горят лампы, можно заметить, как суетятся люди.
Парковка возле офиса Грозного забита новенькими авто. Вальтер не находит место. Высаживает нас с Ниночкой возле крыльца и уезжает в поисках свободного угла.
Мои ноги будто вмерзают в расчищенный асфальт — душа противится, я не хочу заходить, потому что буду чувствовать себя крайне нелепо. Играть в любовь… да еще искренне…
— Добрый вечер, Мисс Хилл, — произносит секьюрити, открывая для меня и Нины дверь.
— Здравствуйте.
Отвечаю и тут же получаю незаметный толчок под бок от помощницы.
— Забыла предупредить, — шепчет Нина. — Охранников, секретарш и прочую челядь принимай за пустое место, как делает Джулия. Не барское это занятие — приветствовать мелких сошек… — хватает под руку и тащит.
Проходим в белоснежный холл, шагаем к модным хромированным лифтам. Поднимаемся на двадцать первый этаж.
Мне остается только удивляться тем масштабам, что воздвиг Демид.
Едва створки разъезжаются, я замечаю большой конференц-зал за стеклянной перегородкой. Сегодня в нем организован банкет. Вижу много сервированных столиков, как в ресторанах, основные лампы погашены, царит фривольный полумрак с красной подсветкой, будоража уважаемых и солидных гостей.
— Дальше мне нельзя, — бормочет Нина, — по статусу не положено. Иди к Демиду Леонидовичу сама и не забывай, что ты Хилл. Джу-ли-я…
— Сколько же народа, — растерянно мечусь взглядом по незнакомым лицам мужчин и женщин. — Как я найду Грозного?
— Просто двигайся на запах высокомерия, — хихикает, подталкивая меня в поясницу.
Затаив дыхание, шагаю в зал, а, кажется, будто собираюсь прыгнуть в кипящую лаву. И моя кожа действительно горит, оттого, как смотрят на меня приглашенные.
— Hi Julia! — радостно кричит какая-то девушка, очень нарядная.
Думаю, она супруга местного бизнесмена. Натужно улыбаюсь, киваю. Замираю по центру и...
Нечаянно вскрикиваю, но быстро стискиваю зубы, когда сильная рука обхватывает меня под грудью. Вздрагиваю и замечаю за спиной Демида. Грозный прижимает меня к своему телу. Улавливаю ноздрями приятный аромат его парфюма. Так, наверное, и пахнет высокомерие.
— Замечательно выглядишь, Юль, — шепчет, опаляя висок горячим дыханием. Скользит кончиком носа по ушку. — Расслабься, сегодня ты моя любимая женщина.
Ведет ладонью вниз по платью, плавно перетекая к локтю, спускается по запястью и крепко берет мою руку и тянет за собой к главному столу.
Демид же сказал это несерьезно? По крайней мере, думать так легче…
Грозный мастерски умеет подстроиться под любую ситуацию. Даже сейчас его выражение лица настолько спокойное, будто он и правда греет возле себя невесту, а не искусную подделку из России.
Удлиненный стол, накрытый золотистой скатертью, ломится от угощений.
Вижу шоколадные фонтанчики и клубничные ягоды на шпажках, невольно облизываюсь, но кидаться на десерт не спешу.
Едва успеваем подойти, как полноватый лысый мужчина в бархатном пиджаке оборачивается к нам. Улыбается замасленными губами, внимательно осматривает меня хмельным взглядом.
— Теперь я понимаю залог успеха Грозного, — скалится шире. — Его секрет в правильно подобранной женщине! Мисс Хилл, — протягивает мне ладонь для приветствия и склоняется, — вы великолепны!
Отвечаю на жест, терплю его противный поцелуй на кончиках пальцев.
— Точно, — поддакивает еще один мужчина. — Госпожа Хилл всегда сражала всех наповал своей красотой, но сегодня она особенно притягательна, словно подменили!
Конечно, бизнесмен шутит, но у Демида от услышанного автоматически сжимается рука на моем запястье. Чувствую боль и дергаюсь. Грозный мгновенно послабляет хватку и умещает ладонь на моей талии. Близкий телесный контакт с ним лишь подхлестывает волнение, я пытаюсь держаться, но колени все равно подрагивают.
— Смена климата пошла на пользу Джулии, — не моргнув глазом, врет Демид и тактично переводит тему: — Поднимем бокалы за всех дам! В зале темно, и только благодаря им наш банкет сияет должным образом! — берет со стола стакан с минеральной водой, отдает мне — Грозный всегда помнит, что я беременна.
Звон хрусталя разносится в пространстве мелодией праздника и больших денег.
Не ради дружбы Грозный затеял торжественный прием, а для выгоды. Толстосумы — вероятные партнеры Демида по бизнесу. Из разговоров узнаю, что Грозный раньше занимался недвижимостью за границей, теперь расширился и собирается построить торговый центр у нас в городе. Гости — те люди, кто потенциально может открыть магазины на территории Демида.
— Не устала? — вполголоса спрашивает. — Принести кресло?
Встаю на цыпочки и тянусь к нему, дотрагиваюсь до его груди, чтобы удержать равновесие.
— Если хочешь поинтересоваться о моих истинных желаниях, то скажу прямо — второй день я жажду только свободы. Отпусти меня и навсегда забудь, создавай семью с Джулией, будто меня никогда не существовало…
Нашептываю ему неромантичные слова, но с видом по уши влюбленной девушки.
Спутницы бизнесменов вздыхают, глядя на нашу пару, думают, что у нас каждый день медовый месяц!
— В аду ты будешь высказывать свои капризы, — слегка улыбается, поглаживает меня по щеке.
— Только в твоей компании, — клоню голову и, подобно кошке, принимаю его ласки. — В преисподней для тебя уже уготован отдельный котел за все деяния.
Грозный напрягает челюсть от раздражения, но прикидывается, что обожает меня.
— Подожду, пока ты родишь. Я терпелив, Юль.
В его темных глазах вспыхивает яркое пламя, которое пожирает мое отражение.
У Грозного учащается дыхание.
Одергиваю от него руку и внезапно слышу за спиной приятный женский голос.
— Демид, — меня так вовремя спасает подошедшая девушка, — спасибо за торжество! — опускает взгляд на мои пальцы. — Джулия, куда подевалось твое предсвадебное кольцо? Ты же никогда украшение не снимала.
Конечно же, Хилл ни при каких обстоятельствах не распрощается с тем огромным бриллиантом, что подарил Демид в честь помолвки. Чтобы избавить сестру от кольца, нужно отгрызть ей палец.
Когда мы собирались с Ниночкой на праздник, позаимствовали лишь одежду и немного косметики у Риты, а в большую шкатулку не лезли. Обвинят потом в воровстве, до смерти не расплатишься.
— Сделала на денек исключение и решила вообще не надевать украшений, — с улыбкой отвечаю, однако забываю подражать манере речи сестры. Слишком внезапно заговорила девушка.
— Да? — настороженно переспрашивает, щурится, рассматривает мое лицо как под лупой, напрягается и… все же опять смеется. — Непривычно слушать от тебя подобное! Впрочем, ты обещала покататься со мной на лошадях, я столько раз звонила, а трубку ты не взяла…
Очевидно, сестрице с поломанной ногой было не до подружек или сам Грозный установил на ее телефоне переадресацию вызовов и отклонял неугодные. Но симпатичная рыжая девушка задала мне вопрос и до сих пор ждет ответа.
Так чем у нас может заниматься Хилл?
— Прости, весь день полировала свои колье и броши велюровой тряпочкой, так увлеклась… — еле заметно вздрагиваю от того, что Демид щипает меня за ягодицу — не больно, но ощутимо. Быстро меняю историю: — И собак дрессировала… — вспоминаю слова сестры. — Держать под контролем огромный дом не каждому дано…
За спиной Грозный дает отмашку сотруднику, и тот громче включает музыку. Резко, властно хватает меня за плечо, разворачивает так, что я, прокружившись вокруг своей оси как в танце, опять оказываюсь лицом к Демиду.
— Вау! — вскрикивает девушка. — Боже, как это мило! — первой аплодирует и ее по цепочке начинают поддерживать остальные гости.
Они все воспринимают спонтанный выпад Грозного за проявление сладостных чувств к возлюбленной. Да и Демид совсем не похож на мальчишку, который будет зажиматься по углам. Его вечеринка. Он здесь главный.
— Что ты мелишь? — шепчет мне в губы.
— То, чем успела похвалиться Джулия.
Господа полностью потворствуют Демиду. Кто-то даже присвистывает, перепутав банкет со свадьбой, кричит «горько»!
— У Джулии много хобби, — спорит. Только сейчас совсем не до невесты, — я уберегу тебя от навязчивого общения, но теперь мы должны поцеловаться.
Его слова звучат, как через толщу воды. Перестаю верить слуху и самой себе.
— Нет… необязательно… — упираюсь сразу двумя руками ему в грудь.
— Это единственный способ отвлечь балаболку Клару и других присутствующих.
— Я не хочу, — бесшумно пытаюсь отказаться.
Демид тяжело выдыхает и склоняется надо мной. Запускает пальцы мне в волосы на затылке, держит крепко.
Вспышки красного света бьют в лицо, я слепну, жмурюсь, а заодно схожу с ума, подчиняясь неизбежному. Грозный намеривается меня поцеловать, сопротивляться бессмысленно и жаловаться некому, кроме него самого.
Мелодия из колонок звучит тише. Или, быть может, я глохну от тесноты объятий? Не слышу себя, но шепчу, шепчу, какой Демид эгоистичный, бессовестный человек. От накалившейся ситуации дергаюсь, случайно касаюсь губами его губ.
Грозный заставляет меня замолчать, накрывая глубоким поцелуем. Стремительно нарастающий жар его ласк выбил опору из-под ног, а мой внутренний мир пошатнулся. Губы горят от поцелуя, по нервам будто пробегает ток, сердце бьется в груди как маленькая птица, пойманная в силки.
Двоякие чувства терзают душу, когда я в пылу нашей персональной борьбы с Грозным вдруг осознаю, что отвечаю ему на поцелуй. Но я не хочу принимать, наслаждаться, хранить в памяти этот момент, ведь потом будет очень больно.
Прошлое, настоящее теряют смысл, а краски вокруг становятся ярче, когда Демид проводит кончиком языка по острой кромке моих зубов, вытягивает из меня дыхание, опустошает, чтобы потом наполнить собой.
Сильнее сдавливает в объятьях, замирает лишь на секунду, а после медленно отстраняется.
Все декорации, как по щелчку, меркнут, другие люди становятся серыми, размытыми пятнами. Вижу только лицо Грозного — совершенно спокойное, не тронутое эмоциями, по которым я бы могла прочесть, что именно сейчас испытывает Демид. Он только гордо выправляет стать и снова поднимает бокал.
— Вообще, мы без женщин можем замечательно жить и в пещере. На достижение целей мужчин вдохновляют любимые. Так пусть их источник внутренней красоты и энергии будет неиссякаем!
В сочетании с недосягаемо-идеальной внешностью слова Демида действуют на приглаженных девушек лучше дурмана. Ему ничего не стоит заставить девиц млеть и с завистью поглядывать на меня. Я смутно воспринимаю их голоса, слова, перед глазами двоится. Кажется, я окончательно слетела с катушек…
Бездумно оборачиваюсь, с трудом фокусирую взгляд и замечаю, как Нина по ту сторону зала прилипла к стеклу, открыв рот.
— Демид… — губы до сих пор предательски дрожат. Не знаю, как мне теперь общаться с Грозным. — Я отойду к Ниночке? — киваю на помощницу.
Тот хмурится.
— Недолго.
На самом деле я не соскучилась по Нине, но у меня появился шанс немного развеяться. Отдышаться.
Кое-как заставляю себя улыбнуться.
Грозный держится нейтрально, будто для него целоваться с чужими девушками обычная практика.
Шагаю в коридор.
Впору сощуриться от того, как Нина сияет, чуть ли не бежит мне навстречу, хватает за локоть и тащит в укромное местечко за кулером.
— Бомбически, Юль, потрясно! — и шипит, и пищит от эфемерного восторга. — Вот это я прошла мимо! Думала, скукотища у вас, а там страсть! Я даже в какой-то момент поверила, что вы целуетесь искренне…
Нина подливает масло в мою горящую душу.
— Так было нужно.
— Понятно, — перестав улыбаться соглашается. — Демид Леонидович накинулся на тебя вынужденно, но смотрелись вы эффектно. Так что приплюсуй этот похотливый выпад босса к общему гонорару за банкет.
Нина поправляет маленькую сумочку на ремешке и достает блокнот. Девушка ведет записи кулуарных расходов Грозного.
— Нет, — решительно дотрагиваюсь блокнота, — я не буду брать у Демида деньги.
— Да за такой поцелуй надо без стыда просить тринадцатый айфон! — удивленно округляет глаза. — Ты чего?!
— Может, для всех вас считается нормой жить в товарно-рыночных отношениях, но я не хочу. Меня нельзя купить, Нин.
Не имитировала, не корчилась в агонии, пока Грозный прилюдно целовал.
В тот короткий миг он был мне приятен как мужчина, я забыла обо всем, а сердце скоро опять будет стучать в привычном ритме. Надеюсь.
По лицу Нины ползет грусть. Остатки взрывного настроения исчезают.
— У вас с сестрой одинаковые оболочки, но внутри вы совсем разные. Джулия оценила себя дорого.
Да уж… содержание Хилл Демиду обходится недешево. Грозный — щедрый мужчина, не скупится на прихоти невесты.
Собираюсь вернуться в зал, но Нина меня задерживает:
— Юль, — от неудобства просьбы мнется, — можешь украсть для меня бутерброд с янтарной икрой? Очень попробовать хочется…
— Голодная?
Приподнимаю брови. Грозный не кормит сотрудников?
— Ты ничего не понимаешь в роскошной жизни, подруга, — прикидывается, что она-то эксперт. — Эту икру из редкого вида белуги-альбиноса начальничку нашему сам губернатор презентовал. Прикинь, какой там райский вкус!
Морщусь. Оставляю Нину топтаться у порога, снова шагаю к господам.
Демид вовлечен в общение с деловыми партнерами, встречает меня лишь коротким взглядом.
Крадусь к столу с элитными блюдами, выжидаю удобный момент и ворую крохотный бутербродик с таким напряжением, будто это страшная контрабанда. Впрочем, с уровнем моих доходов можно считать и так. Упорно игнорирую зов рыжеволосой Клары — она приятельница Хилл и мне неинтересна. Тороплюсь к Нине.
Та, как вторая мошенница, кивает в сторону угла, не забирает бутерброд сразу.
— Не забывай, ты Джулия, — по пути объясняет. — Ты не угощаешь работников, а вытираешь о них ноги.
Едва скрываемся из поля зрения, как Ниночка выхватывает закуску и отправляет в рот.
— Ну как? — спрашиваю.
Девушка смакует, но вскоре смотрит на меня разочарованно.
— Ничего особенного. Рисковали больше и… эм… — глотает ртом воздух, бледнеет, пятится, словно за моей спиной притаился самый ужасный монстр.
Она сейчас похожа на кота, который не ел сметану. На губах Нины остались крошки.
Вздрагиваю, когда ощущаю на плече тяжелую руку. Мне даже не надо оборачиваться — по нотам свежего парфюма узнаю Демида.
— Что ты, черт возьми, делаешь? — рычит мне на ухо. — Зачем крадешь еду?
Ах, он все-таки заметил.
— Я просто…
— Мне не нужны твои оправдания! — ругается и все равно обнимает за талию.
Неловко задеваю каблуком о каблук на туфлях, спотыкаюсь, теряю равновесие и утыкаюсь лицом в грудь Демида. Грозный меня ловит, не дает упасть, однако на белой рубашке остается алое пятно от моей помады. На самом видном месте…
— Ой… — бормочу.
На что Демид сдвигает брови к переносице:
— Испортила рубашку, — его взгляд наполняется претензией.
— Нужно было говорить спокойно, а не повышать тон, тогда бы я не волновалась и не испачкала тебя. Прости, — сторонюсь.
— Если бы не убежала с банкета, я бы не пошел тебя искать, и ничего бы не случилось! — рассматривает мое знакомое и в то же время чужое для него лицо.
— Если бы ты не накинулся с поцелуем и не пугал, я бы не убежала!
Грозный скрещивает руки на груди:
— Но ты не должна воровать еду для Нины! Это позор.
— А ты должен перестать кричать и унять свой вредный характер…
У меня накипело, честное слово, да и гормоны пляшут в крови не то сальсу, не то кордебалет. Я не рассчитывала, что Демид станет меня отчитывать после поцелуя, пусть он для него ничего и не значит. Кроме того я помогаю бизнесмену сохранить имидж, парадирую Хилл, стараюсь, хотя по факту ничегошеньки о ней не знаю. Я надеялась услышать «спасибо», а не упреки.
Грозный набирает воздухом легкие, но неожиданно выдыхает, прекращает спор.
— Ладно, — цедит сквозь зубы, берет меня за руку, — идем…
К этому моменту свет в зале становится совсем тусклым. Из колонок звучит легкая мелодия в медленном ритме.
— …Потанцуем? — предлагает Демид.
— Ох… даже не знаю. Сто лет не танцевала, — сомневаюсь.
Грозный ведет меня в центр зала, и пары вокруг нас, что тоже увлечены танцем, расступаются. Демид кладет руку на мою талию, управляет мной, полностью контролирует движения. Впервые позволяю себе вольность — вонзаю в плечо Демида десяток острых ноготков, весьма ощутимо. Он реагирует легкой улыбкой, и вместе с тем его глаза сощуриваются, вспыхивают, смотрят неотрывно, высекая ответные искры где-то глубоко в моем сознании.
— Ноги дрожат, — жалуюсь, едва его рука скользит чуть ниже талии. Грозный наклоняется к моей щеке, стараясь расслышать слова. — Я не упаду?
— Держу тебя.
Мелодия оказывается на удивление долгой. Ощутив надежную поддержку в виде рук Демида, немного расслабляюсь, забываюсь, что он совсем не рыцарь, а мужчина, насильно заперший меня в особняке.
Моя душа взлетает до небес, и я говорю, говорю, говорю несущественные для Грозного вещи о своем детстве, как получила квартиру от государства, делала в ней ремонт. А Демид слушает, взгляда не отводит, кажется, что весь мир сжимается в размер этого зала, а за границами стеклянных стен простирается Космос…
— Уф, голова опять кружится, — признаюсь, чувствуя легкую испарину на спине.
— Ты устала, — угадывает мое состояние. — Подожди, Юль, еще час. Скоро банкет закончится.
Грозный прекращает танец и утягивает меня в личный кабинет, включает кондиционер. Обещает, что скоро вернется.
Блуждаю по роскошным квадратам и приземляюсь в удобное кресло босса. Наслаждаюсь тишиной, снимаю тесные туфли, разминаю пальцы на ногах. Рассматриваю полки, до отказа забитые какими-то папками, перевожу внимание на стол Демида, пускаю смешок, когда вижу в рамке свою фотографию, но потом вспоминаю, что это Хилл…
— Как ты, милая?... — Грозный не обманул и возвращается в кабинет к положенному сроку.
Быстро подскакиваю с кресла, осуждаю себя, что не осталась сидеть на диване для клиентов, а влезла на хозяйское место.
— Милая? — переспрашиваю, огибаю стол, даже туфли забываю надеть.
Демид подходит к сейфу и складывает в него новенькие контракты.
— …Как твое настроение? — интересуется мягче. — Надеюсь, все еще хорошее?...
— Эм… да, не волнуйся. Выпила воды, отдохнула и…
Грозный оборачивается на мой голос, поднимает ладонь, жестом показывая мне замолчать. Только теперь замечаю, что у Демида беспроводной наушник. За секунду вспыхиваю, краснея от стыда. Не знаю, куда себя деть…
— …Да, Джулия, — продолжает разговор, — задержался на работе. Сейчас заеду к тебе…
Грозный вихрем передвигается по кабинету, торопится, небрежно накидывает пальто, достает из нагрудного кармана белый конверт, набитый деньгами, и оставляет его рядом со мной на столе.
"Дочь для олигарха. Родить вместо сестры" Пост 3
