Лена хотела свой отпуск провести в Евпатории. Но потом узнала про Иру, что она буквально позавчера именно туда уехала со своим 7-летним сыном Артёмкой и с мамой – Вероникой Павловной.
- Ну, вот, что за невезение?! Неужели, Дим, мне от твоей любовницы теперь уже больше никогда покоя не будет?
Я промолчал, потому как знал, стоит мне только ей в ответ слово любое, даже самое безобидное ввернуть, и опять начнётся всё заново – вначале нервотрёпка от нескончаемых упрёков, а потом и скандал.
- Молчишь?! – уткнув руки в боки, опалила меня взглядом исподлобья благоверная.
Так-так, а вот теперь непременно нужно что-то ей сказать. Но только такое, нейтральное, чтобы никак и ни в какой форме не пересекнулось бы с Ирочкой.
- Я раньше, когда был маленький, с родителями в Евпатории три лета подряд отдыхал в санатории «Маяк». Честно говоря, не в восторге от этого курорта. Другое дело Донузлав.
- А что там? Донузлав для тех, кто рыбной ловлей увлекается.
- Да ну, такое скажешь? Там и людей поменьше, и море почище.
Вот так на нашем дружном семейном совете мы и решили поехать в… Мисхор. Лиза постаралась, наша одиннадцатилетняя дочь, вспомнившая про рассказ какой-то своей подружки, прошлым летом пробывшая там с матерью недели три. К тому же ЮБК! На моих эта аббревиатура подействовала, как магия. На меня же, наоборот. ЮБК – значит горы, серпантины, а машину-то вести мне.
Ой, сколько я про себя матерился, пока мы доехали! Но уже на месте, увидев, сколько зелени повсюду, понял – стоит, стоит оно того! Правда, крутоватый спуск к морю отчасти испортил общее впечатление, но уж не настолько, чтобы заделаться по данному поводу в брюзги.
* * *
Море… Ах, море, бескрайнее, освежающее, искрящееся от солнца днём и от огней прибрежных кафешек ночью. Да уж, верно говорят, что жизнь одна и провести её нужно ни где-нибудь, а в Крыму. Вот лет через тридцать выйду на пенсию и перееду сюда навсегда. Так здорово беззаботно лежать на шезлонге и мечтать. Ох, непередаваемые ощущения!
А рядом Ира. Её улыбка ослепляет сильнее огней, сильнее солнца… Улыбка Иры притягивает магнитом мой взгляд. Я не в силах оторваться от её немножко курносенького лица от ниспадающих с прекрасной головы золотых волос…
Кто-то настойчиво задёргал меня за плечо, прервав созерцание фантазий в полудремоте, позволявшей с большим комфортом находиться за ширмой от реальности в милом собственном мирке.
- Дима, спать ночью будешь, - голос Лены, чуть хрипловатый от употребления прохладительных напитков прямо из холодильника. – Сходи в магазин, купи Лизе минералки, а мне Мохито. А то наш лимонад от жары горячий уже почти.
Спорить с женщиной бессмысленно, а уж тем более, сразу с двумя. Хотя и куда-то сейчас переться, не очень-то и хочется. А, впрочем…
Всё, не могу я больше, уже который день хочу ей позвонить. И позвоню, позвоню! Раз она мне не звонит.
Так, где тут у меня в телефоне Миша Гараж? А, вот.
- Ира? Ира, привет.
- Привет, - послышался из мобильника её такой прекрасный, но отчего-то грустный голос.
- У тебя всё хорошо?
- Ой, тут так здорово! Артёму и маме тоже очень нравится. А ты как, милый?
- Я в порядке. Скучаю только, вот и решил с тобой пообщаться.
- Да, как раз в удачное время. Сынок с мамой на пляж пошли, а я вот под кондиционером балдею. И некому меня согреть…
- Ирочка, я сейчас, как рак со сковородки. Вот в магазин иду воды холодненькой купить.
- А, ты не в номере?
- Нет. Через час, наверное, только вернусь.
- Один?
Я помотал из стороны в сторону головой, как будто моя собеседница могла бы это увидеть:
- С Лизой. Дочка ничего не завтракала, поздно встала, поэтому пораньше на обед её приведу… Потом тихий час… Вечером… Вечером, по всей видимости, опять на набережную…
Как видите, я очень старательно обходил всякое упоминание про свою жену. И Ира, конечно же, это почувствовала. Голос её потускнел, в нём погасли все искорки добродушия и обычного женского желания.
- Ну, ладно, Дима, я немножко посплю, пока никто не мешает. Хорошо?
- Да-да, отдыхай, Ирочка. Ещё пообщаемся.
- Ага.
Последнее слово, всего-то из трёх буковок. Я по памяти много раз снова и снова прокручивал его в голове с той интонацией, с которой Ира его произнесла. Я хотел переубедить самого себя в том, что любимая на меня не обиделась и что ей сейчас не грустно совсем.
Любимая? Вот и ещё одно слово, зацепившее меня за самую душу. Ни разу Иру я так не называл. А вот Лену – постоянно.
Когда я вернулся на пляж с бутылками минералки и Мохито, обе мои девочки бултыхались в море. Я им помахал рукой, и они поспешили на берег.
- Вот ещё по мороженому взял. Тебе, Лена, эскимо, как ты любишь, тебе, Лизок, рожок, и мне пломбир со сгущёнкой.
- Ой, какая приятная инициатива! – оценила жена, ласково улыбнувшись мне. – Но давай сначала я тебе спину намажу солнцезащитным кремом и плечи. Ты, кажется, чересчур уже подрумянился.
- Да не надо. Ничего такого страшного.
Но Лена, как всегда настояла на своём.
А потом, когда мы уже снова легли на шезлонги, на последние десять-пятнадцать минут перед возвращением в отель, а Лизе разрешили ещё разочек искупнуться, жена с каким-то особенно тревожным взглядом посмотрела мне прямо в глаза:
- Дима, ты вообще меня любишь? Или раньше меня любил, а сейчас уже нет?
- Люблю, конечно. Лена, ты, какая-то сейчас сама не своя.
- Просто, ты знай, что без тебя мы с Лизой не сможем. И это не пустословие. Ты об этом знай…
* * *
Этот необычный своим откровением разговор с женой поначалу меня нисколечко не тронул, даже вызвал некоторое раздражение. Но потом, чуть позже, когда я снова и снова вспоминал о нём, на меня нахлынуло такое сильное чувство вины по отношению к супруге и к дочери, что за всё время нашего курортного отдыха, я больше Ире не звонил. А она мне позвонила трижды. Я это увидел по пропущенным звонкам. И ещё была эта, странная СМС: «Наверное, я этого хочу – снова выйти замуж».
Неужели, Ира-таки вознамерилась поставить вопрос ребром? Я так этого всё время опасался. И вот на тебе – именно сейчас она будет рвать моё сердце, терзать требованием выбора душу. Так кто же мне дороже – она или жена? Жена? Ира?!
Господи, да о чём я тут вообще рассуждаю? А как же Лиза? А Артём? Воображение тут же нарисовало картину, как сын моей любовницы и моя дочь однажды встречаются друг с дружкой. Только теперь уже Артём мой пасынок, а Лиза, брошенная мною вместе со своей мамой дочь. Вот она, как Лена тогда на пляже с такой же укоризной и болью смотрит на Артёма. А мальчишка молчит. Молчи, потому что понимает какое гнусное предательство совершил его новый отец.
* * *
Я Ире так и не позвонил даже спустя неделю после возвращения домой. Такой вот я оказывается трус, испугался быть припёртым ею к стенке: «Выбирай, я или она! Она или я?!».
А Лена, видимо, ощущала моё беспокойство. Но только не понимала, чем именно я так удручён. Постоянно пыталась мне во всём угодить: готовила мои самые любимые блюда, была ласкова, как никогда, допытываясь, что же такое со мной случилось.
Хотя, может всё-таки, наоборот? Вдруг Лена поняла, что моя депрессия напрямую связана с Ирой? Если это так, то очень странно, что она так ни разу и не спросила меня про неё. Да и такая обходительность по отношению к мужу, у которого не заладилось с любовницей, тоже ведь большая загадка.
На этот свой серьёзный с Ирой разговор, который просто обязан был между нами состояться, я решился уже, когда прошёл почти целый месяц после отпуска. Ира, кстати, тоже не была в этом плане настойчива, её номер всего-то высвечивался у меня в пропущенных звонках за всё это время не более дюжины раз.
Конечно, я заранее продумал в какое русло его сразу же завести:
- Прости, Ирочка, что не звонил так долго. Но я про тебя не забывал. Просто я понял, что для меня моя дочь тоже очень важна. И поэтому…
- И для меня мой Артёмка тоже очень важен, - перебила меня Ира, которая судя по тону вообще на меня не сердилась. – Вот почему я решила снова сойтись с Пашей и жить с ним официальным браком.
- Как? С Пашей?! С твоим бывшим мужем?! – удивлению моему не было предела. – Он же тебя бросил и ушёл к другой женщине.
- К матери уехал он своей, в деревню, а не ни к какой не к бабе! А сказал так, потому что видел нас с тобой в машине в обнимку, целующимися… Когда мы с Артёмом и с мамой вернулись, я заглянула в свою электронную почту, а там письмо от него. Паша в нём во всем мне признался. И предложил снова жить вместе ради нашего сына, но при условии, что мы с тобой больше никогда встречаться не будем.
- И что ты ему ответила?
- Угадай с трёх раз…
* * *
Время, говорят, лечит любые, даже самые глубокие любовные раны. Не стану с этим спорить, но скажу только про то, что иногда рубцы всё-таки… Да-да, всё-таки рубцы иногда остаются.
Уже почти десять лет прошло после нашего с Ирой разрыва, однако полностью тягу к этой женщине я в себе, так и не искоренил.
Когда моя дочь Лиза выходила замуж, я смотрел на неё в белом платье с фатой на голове и на её жениха, то представлял себе на их месте, кого бы вы думали? Ну, конечно же, себя и Иру. И когда сидел на свадебным столом, принимая поздравления от родственников и друзей, успевал заныривать в свой внутренний мирок, чтобы представить, как мы с Ирой молодожёны проводим свою первую брачную ночь… Как потом у нас рождаются дети – вначале Лиза, года через четыре Артём. Что они оба нам родные. И как мы вчетвером счастливо живём крепкой и дружной семьёй.
А Лена, что же?
Что? Какая ещё Лена?! Не знаем мы такой…
Лена… Нет-нет-нет, а как же она? Я ведь Лену тоже очень, очень люблю.
И всё-таки это уже были не те душевные страдания, что когда-то. И, да, я был вполне счастливым мужем и отцом, постепенно морально приготавливая себя к роли дедушки. Дедушки?! Боже мой, какого ещё дедушки?! Я себя и сейчас ещё по-прежнему ощущаю вполне себе таким молодым человеком. А тут на тебе – дедушка.
Хорошо, Лизка пока не спешит с этим делом. Так что время на подготовку у меня ещё есть.
А вот Лена, напротив, буквально выпрашивает у дочери внучку или внучка. Аргумент, из серии мы за оптимальность и разумные поступки: «Пока я и твой папа работаем, мы сможем подольше вам помогать. И ещё присмотрим за ребёнком, когда сможем. Ну, а когда нет – нянечка за наш счёт».
Ой, Ленка, похоже, чем становится старше, тем невыносимее. Хотя, кое в чём другом, о чём порядочные мужчины другим не рассказывают, она, напротив, вдруг стала проявлять невероятную активность и даже, даже ставить весьма увлекательные эксперименты…
На работе у меня тоже всё давно уже более чем гуд – хорошая должность с приятным окладом и с подработками такими, что на десять нянечек хватило бы.
Вот.
Ах, да и ещё с любовницами я раз и навсегда завязал. А хотя с какими ещё любовницами? Кроме Иры я ведь больше на стороне никогда и ни с кем.
Ира…
Я вспомнил про Иру, снова вспомнил про неё в один погожий июньский денёк. Именно сегодня прошло ровно десять лет с той последней нашей встречи. Случилась она на съёмной квартире возле железнодорожного вокзала. Из тех, что сдаются обычно на час-два, максимум на ночь. Сейчас этого дома уже нет, вместо него нынче возведён мегамаркет.
Вот так, нет ни дома, ни нашей с Ирой, когда-то очень горячей и, не побоюсь этого слова, безграничной любви.
Что касается моей бывшей и единственной любовницы, то она давно уже иммигрировала в Канаду вместе с мужем Пашей, сыном Артёмом и… с Коленькой.
Какой Коленька?
Ах, да, вы же не в курсе. Забыл упомянуть про то, что Ира снова забеременела и родила ещё одного ребёнка. Но это было давным-давно, ему сейчас, если не ошибусь в подсчётах, должно быть лет девять. Или восемь? Хм, не помню точно, забыл, когда она родила уже.
Вот так я вспоминал себе мирно и спокойно дела давно минувших дней, сидя на кухне, прихлёбывая горячий чай, как неожиданно вернулась домой жена. Она не просто вошла, она ураганом ворвалась в квартиру с лицом, перекошенным от злости и какого-то дикого отчаяния. Зачем-то полезла на антресоль, достала оттуда один из фотоальбомов.
Я ничего не понимал, я просто стоял и молча смотрел на неё, ожидая, когда она сама про всё расскажет. В таком состоянии Лену лучше не торопить.
И вот жена вытаскивает из альбома мою детскую фотографию, сделанную ещё, когда я учился в третьем классе, и трясёт ею перед прямо перед моим недоумённым лицом. Затем хватает меня за локоть и истерично орёт:
- Немедленно оделся и пошёл со мной!
Я повиновался, по-прежнему не проронив ни слова. Лишь в уме пытаясь отгадать сложную загадку на предмет того, что же такого ужасного я на этот раз совершил?
Выйдя из подъезда, мы пошли к припаркованному возле подъезда такси. Оказывается, Лена приехала на нём домой и велела водителю ждать.
- На Полигонную, во двор, что рядом с пятиэтажкой, откуда вы меня забирали.
Мужик кивнул головой, поспешно завёл мотор, и мы поехали. Ни разу за всю поездку он так и не оглянулся, чтобы бросить на такую странную парочку как мы, хотя бы мимолётный взгляд. Тоже, видимо, почувствовал, что пахнет жареным, что женщина, сидящая прямо позади него явно не в себе.
На Полигонной когда-то жила Вероника Павловна – мама Иры.
Интересно, как её здоровье?
А хотя, наверняка, она и сейчас там же ещё живёт…
Господи, господи, господи, неужели опять что-то случилось, что связано с Ирой?! Не иначе, как в гости к её матери мы сейчас с Леной-то и едем.
Стало страшно. И не от намечающихся, наверняка, каких-то там разборок, нет. Если я снова увижу Иру, то даже не знаю, не знаю, как смогу дальше спокойно без неё жить.
- Гад ты, - рыкнула мне на ухо жена. – Таких, гадов, как ты свет не видывал!
Ни жив, ни мёртв я вскоре увидел знакомый дом. Несколько раз Ира и я приезжали сюда в отсутствие пожилой хозяйки.
Вот эти окна на третьем этаже. Тогда здесь висели нежно-розовые шторы в однотон. Сейчас шторы тоже были розовые, но уже с какими-то рисованными трафаретом цветами.
- Всё, я могу уже ехать? – робко спросил таксист у Лены, когда мы выходили из салона.
- Нет! - категорично отрезала она. – Назад ещё повезёшь. Меня, так уж точно.
Интересное уточнение! А что же я, домой, обратно уже больше не поеду?!
Я думал, что мы пойдём к подъезду, однако Лена повела меня совершенно в другую сторону, к спортивной площадке.
- Смотри туда, - жена указала рукой на одного из мальчишек, который в этот момент заскочил на перекладину, и начал бодро так подтягиваться.
- А теперь сюда! – моя детская фотокарточка вновь оказалась перед моим лицом. – Хочу, дорогой мой муженёк, поиграть с тобой в игру под названием «Найди хотя бы одно отличие!».
И действительно тот мальчик и я на этой фотографии были без малейшего преувеличения на одно лицо.
- Юлька, моя подруга, ты её знаешь, рассказала, что твоя Ирка с детьми приехала к матери своей погостить. И что один из её сыновей, очень похож на тебя. Я подумала – фигня. Но когда увидела его, этого мальчишку и вспомнила, какой ты был в детстве, по твоим фото, сразу поняла – от тебя он. От тебя, гадина!
Лена всхлипнула, слезы ручейками потекли по её мгновенно раскрасневшимся щекам:
- Всё, Дима, я больше так не могу. Всю жизнь, всю мою жизнь она стоит между тобой и мной. Хватит! Ты слышишь, хватит!!! Вот теперь выбирай уже окончательно между нами. А я посижу пока в машине, минут пять тебя подожду. И если только на секунду, лишь на секунду ты промешкаешь, больше не возвращайся. Никогда! Если сделаешь хоть шаг в ту сторону, я тоже уеду, не стану тебя ждать. Вот так вот, Дима, решай именно сейчас раз и навсегда с кем ты!
Лена ушла, а я остался один на один со своим выбором и… со своим сыном. В этом действительно нет никаких сомнений – это мой сын.
Так вот оно оказывается как, Ира родила от меня и ничего не сказала. Или может она поначалу думала, что парнишка от Паши?
Тем временем мальчик, подтянувшись в последний в десятый раз, спрыгнул с перекладины и… взглянул на меня. Улыбнулся, озадаченно приподняв брови. Потом вдруг сделал шаг в мою сторону. Ещё один… Ещё и ещё…
А я, опустил от стыда глаза, и, с трудом удерживая в груди рвущееся наружу сердце, развернувшись к нему спиной, уверенно направился к такси.
#семейные отношения
#рассказы
Спасибо! Надеюсь было интересно. Ставьте лайки, подписывайтесь на канал!