– Куда теперь, домой? – Танька остановилась возле дома колдунов и опасливо посмотрела на светящиеся окна.
– А как это будет выглядеть? Они кинутся, а нас нет! – я тоже покосилась на дом. – Не очень красиво получится!
– Ладно... Полезли обратно... – Танька тяжело вздохнула, и первая вошла в калитку. – Будем их шашни слушать!
– А почему бы и не послушать? – проворчала я. – Может, чего интересного скажут.
Забраться назад в дом, оказалось труднее, чем вылезти из него, но и с этим мы справились, стараясь не шуметь и не пыхтеть. В спальне было прохладно и побыстрей закрыв окна, Танька прошептала:
– Веселятся!
Действительно, из комнаты слышался смех и веселые разговоры, отчего меня пробрало завистью – я тоже хотела сидеть в тепле, попивать коньяк с красивыми мужиками, а не бегать целыми днями по холоду, выискивая какие-то тайны.
– Сегодня, конечно, неожиданно было вас увидеть, – услышали мы голос Корнея. – В смысле, вместе. Я сначала подумал, что у меня в глазах двоится!
– Да, мы любим так неожиданно удивлять людей, – промурлыкала Леночка. – Но я, надеюсь, это был приятный сюрприз?
– Несомненно, – в тон ей, промурлыкал Корней. – Двойное удовольствие...
– Третьей нет? – засмеялся Прохор. – Сестры.
– Нет, но есть брат, – ответила Лида и в ее голосе прозвучала гордость. – Он у нас – спортсмен. Сергей Костромышев, слышали?
– Костромышев?! – прошипела Танька и ее глаза, блеснули в темноте. – Вот это да!
– А кто это? – я была не особо сильна в спорте и подруга возмущенно ответила:
– Ты нормальная? Костромышев – чемпион мира по боксу в тяжелом весе! Сергей Костромышев – легенда! Стыдно не знать!
– Если он из семейства этих тварей, то ничуть! – парировала я и Танька промолчала, ведь так оно и было.
Колдуны тоже удивились и из комнаты неслись изумлённые возгласы.
– Ничего себе! – Прохор был явно ошеломлен. – Никогда бы не подумал, что познакомлюсь с родственниками Костромышева!
– А возможно, и с ним самим! – радостно объявила Леночка. – Он звонил вчера и сказал, что перед подготовкой к очередному бою с каким-то мексиканцем, погостит у нас.
– Недельки с две, точно! – добавила Лида. – Говорит, ему бы деревенским воздухом подышать да парного молочка напиться.
– Вот этого как раз не хватало... – прошептала Танька, оседая на пол. – Я не знаю, какие они колдуны – слабые, сильные, расчудесные, но три оборотня, один из которых чемпион мира по боксу – перебор. Тебе так не кажется?
– Да я вообще в шоке! – у меня просто дух захватывало от мысли, что тут соберется целое "кодло" кровавых тварей. – Слушай, но ведь Прохор с Корнеем знают, что делают. Нужно довериться им и все.
– Главное, нужно доверять друг другу, а уже потом остальным! – наставительно произнесла подруга, и мы замолчали, прислушиваясь.
– Мне кажется, у нас коньяк закончился, – голосок Леночки неприятно резал ухо. – Как жаль...
– Для таких девушек у нас всегда найдётся все самое лучшее, – с тонким намеком произнёс Корней, и мы услышали шаги - он шел к спальне. – Сейчас все будет, красавицы.
Через секунду дверь распахнулась, загорелся тусклый свет ночника и, щурясь, мы уставились на хозяина дома.
– Слушать противно, – выдала Танька и отвернулась, а Корней ехидно усмехнулся и, подмигнув мне, тихо сказал:
– Тяжела работа колдуна.
– Я вижу, – мне почему-то было неприятно от всего происходящего. – Но это ваше дело. Главное, чтобы быстрей избавиться от этих!
Задерживаться с нами ему было не с руки и, взяв из ящика бутылку коньяка, Корней снова подмигнул нам и вышел.
– Это уже лучше! – Танька осторожно приблизилась к шкафу, за которым стоял ящик с коньяком, и я услышала тихий звон.
Подруга вернулась с трофеем и чтобы совсем не заскучать, прислушиваясь к разговорам, мы принялись попивать коньяк прямо из бутылки.
Мне жутко хотелось пить, голова гудела, а губы не хотели разлипаться. Я лежала под теплым одеялом, уткнувшись носом, во что-то приятно пахнущее и если бы не дикая жажда, то вряд ли бы даже шевелилась. Облизнув губы, я потянулась и замерла, услышав знакомый голос:
– Водички?
– Нет, нет, нет... – взмолилась я, понимая, что мои мольбы бесполезны и все это на самом деле. – О, нееет...
Рядом лежал Корней, в чем мать родила и чем-то приятно пахнущим, была его грудь, в которую я тыкалась носом всю ночь.
– Это так ужасно? – он приподнял мое лицо двумя пальцами, и я увидела хитрую улыбку в рыжей бороде. – Настолько плохо, что прям "о нееет"?
– Честно? – я моментально охрипла. – Я не помню...
– Вот это да... – он нахмурился. – Разве можно так пить, чтобы после не помнить такого страстного секса?
Меня бросило в краску и горячей волной обдало с ног до головы. Вот тебе и пожалуйста...
– Успокойся, на тебе лица нет! – захохотал Корней, откидываясь на подушку. – Не было ничего.
– А почему мы голые? – я заглянула под одеяло и покраснела еще гуще. – Как мы вообще здесь оказались?!
– Когда мы с Прохором выпроводили наших гостей, то, конечно, сразу же заглянули к вам и о, чудо! Наши любопытные соседки выпили бутылку коньяка и завалились спать в мою кровать, – еле сдерживая смех, ответил Корней. – Прохор забрал твою подругу, а я уложил тебя с собой. Так теплей.
Я видела в его глазах веселые искорки и начинала беситься.
– Голым быть обязательно?! И меня раздевать?!
– Дресс-код моей кровати, – он пожал плечами. – Ничего не поделать.
– Ты... ты... – я не знала, какие слова подобрать, чтобы сильнее уколоть этого красивого мужика. – Ты...
Корней смотрел на меня, приподняв брови, а потом вдруг поцеловал, обхватив затылок сильными пальцами. Я замычала, забилась в его руках, но буквально через несколько секунд, уже самозабвенно отвечала на поцелуй, прижимаясь к его мощной груди.
– Так кто я? – он оторвался от моих губ и уставился своими гипнотическими глазами.
– Нахал... – проблеяла я и выскочила из-под одеяла, натягивая на ходу джинсы. Штанины путались, я несколько раз упала и, выбегая из спальни, слышала хохот этого проклятого, рыжего колдуна, вонзавшийся мне в спину тысячами иголочек.
– Танька! – закричала я, желая побыстрее свалить из этого дома. – Танька, ты где?!
Никто не отзывался и, толкнув очередную дверь, я охнула и снова закрыла ее. Моя неугомонная подруга обжималась с Прохором, совершенно не внимая моим крикам, и чтобы не портить ей удовольствие, я выскочила из дома и помчалась к себе, утопая в выпавших за ночь сугробах.
Стыдясь своего поведения и, сетуя на неоправданную беспечность, я так резво лезла по снегу, что забыла о колесе от трактора, которое еще в том году бросил на обочине пьяный Петька. Его привалило снегом, и неловко зацепив его задубевший бок, я не удержалась на ногах и рухнула прямо в середину колеса, почувствовав, как что-то хрустнуло в лодыжке. Резкая боль заставила меня взвыть, отчего, в рот набилось снега, и я забарахталась в нем, размахивая руками и отплевываясь.
– Позвольте я вам помогу!
Меня подхватили сильные руки и выдернули из колеса, будто я была пушинкой, а не довольно упитанной деревенской барышней.
Несколько раз моргнув, избавляясь от снега, прилипшего к ресницам, я встретилась взглядом с молодым мужчиной. Явно чужаком. У него были густые, тёмные брови, темные глаза с опасным прищуром, скуластое лицо с трехдневной щетиной и мощная шея, видневшаяся из расстегнутого воротника куртки.
Он поставил меня на землю, и я вскрикнула, почувствовав резкую боль в ноге. Мужчина тут же подхватил меня снова и сказал:
– Да у вас травма! Я сейчас отнесу вас в медпункт, у меня там сестры работают. Не переживайте, все будет хорошо.
Я вылупилась на него, ощущая, как тело делается ватным, а дыхание спирает от ужаса.
– Не стоит беспокоиться... Ничего страшного... – залепетала я, ерзая на его руках. – Сейчас все пройдет...
– Не пройдет. Я спортсмен и разбираюсь в таких вещах, – сказал мужчина и понес меня к своим сестричкам, бледную и в полуобморочном состоянии от страха.
Так вот, значит, ты какой, Сергей Костромышев... Спортсмен и зло во плоти! Я покосилась на него еще раз и отметила, что парень-то оказался симпатичным. Но то, что внешность бывает обманчивой, мне доказали его сестрички - "милые, приятные" девушки. К ним мне никак не хотелось, и я снова задергалась в его руках.
– Давайте, я сама пойду! Со мной все в порядке! Вы меня смущаете!
– Никогда бы не подумал, что помощью можно смутить. Я всего лишь забочусь о вашей ноге, а если вы заподозрили, что у меня есть какие-то тайные умыслы, то должен разочаровать вас – у меня немного другие вкусы. – Сережа Костромышев почти ласково улыбнулся, а я вспыхнула.
– У меня тоже. Люблю душевных мужчин, а не хитрых добродетелей! – моя нога заболела с удвоенной силой. – Быстро отпустите меня!
– Так почти пришли уже, – усмехнулся Сергей и кивнул на здание медпункта. – Это же и есть лечебное заведение вашей чудесной деревеньки?
– Оно самое, – тяжело вздохнула я, надеясь, что Танька все-таки опомнилась от внимания колдуна и видела мое "знакомство" с Костромышевым.
– Не вздыхайте так, – все с той же улыбкой произнес спортсмен. – Моя хитрая добродетель, бывает вполне продуманной.
Я фыркнула и отвернулась.
Наше появление вызвало фурор среди немногочисленных посетителей больницы и несколько баб зашептались, разглядывая незнакомого парня, у которого на руках восседала я, собственной персоной.
Из кабинета выглянула Леночка и ее глаза стали увеличиваться в размерах.
– Сережа?
– Здравствуй Лена, – спортсмен казался сплошной вежливостью и благородством. – Тут девушке плохо, похоже, ногу подвернула.
– Заноси ее сюда, – фельдшерица отошла в сторону. – Посмотрим, что там с ногой.
Сергей занес меня в кабинет и словно хрустальную вазу усадил на кушетку.
– Ну вот, теперь все будет хорошо.
– Спасибо, – буркнула я, но все же улыбнулась, чтобы это не выглядело совсем уж грубо. – Не знаю, чтобы мы и делали, если бы не ваша семья...
– Что, наша семья? – Леночка с любопытством посмотрела на меня, моя руки над облезлой раковиной.
– Говорю, семья ваша, для деревни – сущее спасение, – промурлыкала я. – Тяжело без врачей.
– Ну да, ну да... – она вытерла руки и нырнула в соседнюю комнату, за дверями которой скрылся Сергей.
Стащив валенки, я допрыгала до немного приоткрытой двери и притаилась, желая услышать, как можно больше.
– Наконец, ты приехал! – взволнованно сказала Леночка. – Ничего у нас не получается! Будто кто-то палки в колеса вставляет!
– Книгу нашли? – тихо спросил он, и я поежилась от этого холодного тембра.
– Книгу нашли, да только в ней страниц не хватает! Именно в том месте! – прошипела фельдшерица, но он не дал ей договорить:
– А может вам мешает кто? Раскусили вас, а, сестренка?
– Да кто? – удивилась она. – Ерунда все это! Здесь все такие тупые деревенские лопухи, что заподозрить их в знании тайных вещей – невероятная лесть этим ущербным!
– Я бы не сказал, что здесь все тупые... – медленно произнёс он. – Нельзя недооценивать окружающих тебя людей.
– Ты о ком сейчас? – подозрительно поинтересовалась она. – Не о Валентине ли?
– Ее Валентина зовут? – переспросил он и я так отчаянно прижалась ухом к двери, что не заметила, как наступила на швабру с мокрой тряпкой и та с громким звуком упала на пол.
Закусив губу от страха, я ринулась к кушетке и как только приземлилась на нее, в комнату вошла Леночка. Она медленно повернула голову, посмотрела на швабру, а потом на меня.
– Я сама испугалась, – спокойно сказала я, выдержав ее взгляд. – Так можно и заикой остаться.
– Не останешься, – непонятным, то ли обещающим, то ли угрожающим тоном сказала она. – Психика устойчивая. Давай свою ногу.
Я приподняла брючину, наблюдая за этой хитрой оборотнихой, и еле сдерживалась, чтобы не сигануть в окно, так мне было страшно.
– Да тут частичный разрыв связок... – Леночка пощупала мою лодыжку, и я вскрикнула от боли. – Теперь только покой.
– Сережа приехал? – в кабинет заглянула Лида и, завидев меня, удивленно приподняла брови. – Что случилось?
– Вывих средней тяжести, – ответила ее сестрица, и ее взгляд упал на мой мокрый носок. – Нужно повязку наложить и укол сделать. Да Валентина?
– Наверное... – я поджала ногу с мокрым носком. – Валенки дырявые, снегу набралась.
– Иди, Сергей в подсобке, – обратилась фельдшерица к сестре. – Поздоровайся. Это же он Валю принес. Джентльмен.
– Да что ты? – мне показалось, что в ее глазах, загорелось опасное пламя. – Прям вот на руках?
Я не понимала, чего она хочет, и молчала, а Лида вдруг спросила:
– Как он тебе? Женщины всегда были без ума от него.
– Да я как-то не рассматривала, – обманула я. – Нет такой моды, людей разглядывать.
– И правильно, он ведь просто человек хороший и надежд питать не стоит, – сказала она довольным голосом и выпорхнула в подсобку, а я чуть не завопила от злости. Да что они себе думают?! Нужен он мне триста лет в субботу!
Леночка взялась за перевязку, и меня прямо коробило от ее холодных, влажных рук с длинными, блеклыми ногтями. Они двигались по моей конечности как лапы огромной курицы и я даже несколько раз зажмурилась, чтобы не видеть этой картины.
– С тобой все в порядке?! – в кабинет ворвалась Танька и тяжело дыша, уставилась на меня. – Я чуть с ума не сошла от страха!
– Покой и холодные компрессы, – сказала Леночка, набирая шприц. – Главное, не ходить много.
– Да куда здесь ходить! – раздраженно отмахнулась Танка. – Не город, чай!
– Ну, не знаю... Может, прогулки любите... Вечерние… – как-то подозрительно странно, сказала фельдшерица. – В общем, стоит поберечься.
– Как там Машенька? – поинтересовалась я, чтобы она знала – мы о ребенке помним. – Уже знает, что бабки-то ее померли?
– Машенька выздоравливает. – Леночка даже улыбнулась, но улыбка вышла натянутой и неестественной. – За родственниц мы не говорили ничего. Рано еще.
Разговор не клеился, за дверями тихо шептались Сергей с Лидой и, подождав, пока подействует укол, мы тоже пошли домой.
– Я как увидела тебя на руках этого, сразу поняла, что это братик приперся! Испугалась ужасно!
– Не быстро ты и бежала за мной, – съязвила я. – Вот я, страха натерпелась!
– Да ладно... Больница, полна народу! Что с тобой статься могло? – Танька примирительно взяла меня под руку. – Ты осторожнее ноженькой ступай.
– Что там соседи наши? – я замечала блеск в ее глазах и знала причину.
– Не знаю, – Танька как бы равнодушно пожала плечами. – Я так побежала за тобой, что даже внимания не обратила!
– Валька! Валька!
Мы изумленно обернулись, услышав этот душераздирающий крик и увидели старую Досю, ковыляющую по дороге. Она запыхалась, но не сдавалась, размахивая клюкой как посохом.
– Чего это она? – Танька нахмурилась. – Аж вприпрыжку мчит...
– Что случилось, баб Дось? – крикнула я ей и старуха запричитала:
– Померла тетка твоя! Представилась! Ой-ей-ей, горе какое! Ой, как жить!
Я сначала не поняла, о чем она говорит, а потом похолодела. Тетка умерла?!
– Как померла? – Танька хлопала глазами, наблюдая, как Дося приближается к нам. – Когда?! Она ж здоровая была!
– А волки не спрашивают, здоровая или нет! – прошамкала старуха и снова завыла. – Сожрали! Оооой, Валька, сожрали волки, тетку твооою!
– Какие волки? – я стояла как истукан, совершенно сбитая с толку. – Откуда?!
– Из лесу! – Дося поджала губы. – Наплодилось их страсть! Уже людей жрут! Вот тетку твою и съели! Прям на опушке ее нашли, ни щек, ни носа не осталось, все выгрызли ироды!