Электропоезд замедляет ход.
Попутчик в аляпистых шортах подхватывает рюкзак и топает на выход.
«В прежнее время мужик по доброй воле никогда бы не натянул такие подштанники. Впору на цирковую арену в них выходить!»-приходит в голову пассажиру, чей ворот намертво схвачен галстуком, и единственная дань лету-закатанные рукава рубашки.
Он то и дело бросает взгляд на часы, а на перроне и вовсе движется рысцой.
Но поджидающая его дама не проявляет признаков нетерпения. Или маскирует их под солнечными очками?
Женщина решительно, по-мужски протягивает ему руку?
-Элла.
-Павел Петрович.
“ Kia Picanto” кораллового цвета она ведёт мягко, так что пассажир ощущает почти эротическую приятность. Через полчаса они въезжают на улицу, застроенную особняками.
«Что-то типа выставки тучных нулевых».
-Вот мы и дома!- объявляет Элла, въезжая в аллею.
Зашуршал под шинами гравий. В этот момент взлетевшая птаха ударилась крылом о стекло пассажирской дверцы и унеслась прочь.
Вопреки ожиданиям ( «Заказчик –состоятельный человек»!) коттедж оказался скромным. Особенно в сравнении с соседскими замками. Даже единственное архитектурное украшение - башенка с правого фланга- выглядела анахронизмом.
А вот внутреннее убранство превзошло ожидания: отделка – сплошь натуральные дерево и камень. Но всё это великолепие не подавляло, ибо уравновешивалось множеством ниш и подставок, заполненных милыми безделушками.
Поднимаясь по лестнице следом за провожатой, он обратил внимание, как ладно сидит на ней брючный костюм. И цвет ласкает глаз: топлёное молоко.
…Дверь распахнулась. Как понял гость, рукой самого хозяина.
-Прошу!
Приземистый человечек с черепом, напоминающим бронзовый бюст, опустился позади овальной, обитой коричневой кожей столешницы.
На ней притулилась папка, смотревшаяся чрезвычайно скромно. По жесту Эллы посетитель понял: место ему отведено на диванчике. Податливость его кожи стала очередным приятным ощущением того дня.
Элла присела поодаль. Брючный костюм продолжал сидеть на ней, как влитой, демонстрируя портняжное искусство изготовителя.
« А вот патрон твой, дорогуша, из тех, кто даже в смокинге выглядит пингвином».
-Извините за дотошность, но я хотел бы видеть ваш паспорт,-произносит хозяин, утонувший в кресле с крылышками.
« Вольтеровское»-определяет посетитель, имеющий слабость к оригинальным мебельным конструкциям.-Эти выступы когда-то служили защитой от сквозняков».
Предупреждённый о бдительности заказчика, Павел Петрович с готовностью открывает барсетку.
Широкие, как строительные мастерки, пальцы "бронзового бюста" перелистывают страницы. Глаза-буравчики упираются в фото, затем устремляются на оригинал.
«Этот человек знает, откуда ветер дует, и с какой стороны намазан хлеб насущный».
-Мне рекомендовали вас, как хорошего аналитика.- Пальцы-мастерки возвращают документ.
Посетителя несколько задело, что хозяин дома не представился. Впрочем, ему и без того известно: Бондалетов Пётр Михайлович чурается подобного рода церемоний. Впридачу, посредник намекнул: заказчик обладает собственными методами выяснения правды:
« Из тех, кто может прочесть о намерениях другого, глянув на шнурки его ботинок».
Но кем приходится ему прекрасная Элла? На каком основании она не покидает кабинет?
От внимания Белозерцева не укрылось: под её расстёгнутым жакетом - бусы из крупных самоцветов. Время от времени дама касается этой своеобразной «кольчуги», словно убеждаясь: она по-прежнему на месте.
-Мне требуется квалифицированная консультация человека со стороны,- продолжил Бондалетов.
-Надеюсь, что вас поставили в известность, что я специализировался в сфере государственной безопасности.
- На этот счёт я предупреждён. Полагаю, и вас ввели в курс дела.
-В общих чертах.
Тяжёлая ладонь ложится на папку:
-Здесь материалы, которые предстоит изучить. Ваша задача – определить целесообразность дальнейшей работы.
-Какова её суть?
Бондалетов метнул взгляд в сторону Эллы. По тому, с какой реакцией женщина перехватила его, Павел Петрович понял: у пары - полная гармония.
- У нас пропала дочь,- сообщила она.
* * *
А в это время за тысячи километров от Москвы в Мюнхене Эрик Эппельбаум сидит в гостиной бабушки и дедушки на старом диване и играет в настольную игру.
На этом диване могла бы расположиться среднестатическая немецкая семья- мутер, фатер и двое киндеров.
Судя по вмятинам и потёртостям Эппельбаумы так и делали. Русский немец Альберт Иогансович, его еврейская жена Блюма Борисовна, русский зять Алексей и внук Эрик.
Альберт Иогансович бросает кубик, а после его приземления подслеповато склоняется над выпавшей гранью.
-Шесть!-подсказывает зять.
Старик потирает руки с желтоватыми загибающимися ногтями:
- Плыву в Америку! Как Христофор Колумб.
Дедушка передвигает фишку на шесть ходов, после чего осведомляется:
-Где ты проведёшь лето, Эрик?
-Полагаю, придётся съездить в Россию.
Дедушка подаётся в сторону внука:
-Опять в одиночестве?
Эрик бросает кубик и двигает фишкой в направлении « Russland».
- Надеюсь, с Эльзой.
-Мало того, что твоя мать не вылезает из России…
-Дедушка, мама работает в Украине.
Альберт Иогансович оттопыривает ладонью ушную раковину.
-Как? В Украине? В наше время говорили «на Украине».
Внук разворачивается к дедушкиному «локатору»:
-«В Украине»-политкорректнее.
-А как это согласуется с правилами русского языка?- упорствует Альберт Иогансович.
-Прости, дед, но эти нюансы пусть папа объяснит. Всё-таки литератор.
-Ну положим, уже не литератор,- бормочет Алексей.
Присутствующие помалкивают, опасаясь, что бывший писатель Алексей Сидоров взнуздает своего любимого конька:
« Д-а-а-а, в СССР я не ел баварских сосисок, не дышал озоном свободы, но имел вдохновение. И печатался в самой « Юности!»
Алексей бросает кубик,затем отмеряет выпавшее число ходов и замечает:
-За последний 20 лет я был на исторической родине дважды. И оба раза – на похоронах.
-Мы с твоей бабушкой надеялись, что это лето ты проведёшь в Германии!- Альберт Иогансович не намерен отступать от темы.
-Я тоже так планировал, но отец Авель пишет, что слёг. К тому же юбилей.
-Монахи празднуют дни рождения?- дедушкин локатор вновь разворачивается к внуку.
-Деревне, где расположен его монастырь, исполняется триста лет. Прошлым летом у него родилась идея- издать сборник местных легенд и сказаний.
-Узнаю прежнего Олега!-замечает Алексей.
Блюма Борисовна отрывается от вязания и смотрит на внука поверх очков:
-Когда мы уезжали из Советского Союза, в магазинах не было даже сливочного масла.
Раздаётся дробный стук- дедушка метнул кубик.
-Папа! Мой ход.
-Извиняюсь!-Альберт Иогансович нехотя передаёт кубик зятю.
-На Севере мы жили в посёлке Арбум,-дедушкины мысли делают очередной вираж,- а наша улица так и называлась – Немецкая. Местные пацаны приходили бить нас. Они думали, что мы фашисты. А я родился на Украине. Моя мать пела мне украинские песни.
Тут Альберт Иогансович вытягивает шею, как будто и впрямь слышит мелодию. Его кадык приходит в движение, а поскольку лицо и тело старика остаётся неподвижным, окружающим кажется, что именно из него и выходят звуки:
-Ой у гаю, при Дунаю
-Соловей щебече…
Старик беспомощно оглядывается. Он позабыл слова. Но тут с подносом входит Мария и подхватывает песню:
-Вiн же своего всего пташину
-До гниздечка кличе.
-Ох-тьох, тьох iтьох-тьох…
На этом «тьох-тьох» пение и завершается. Слушатели возвращаются к своим занятиям: Алексей передаёт кубик сыну,бабушка поддевает спицей очередную петлю. А исполнитель вспоминает, что пора посетить туалет.
«Со временем люди уменьшаются в росте,-размышляет русский зять, провожая тестя взглядом.- В то же время стариковские брюки зачастую выглядят чересчур короткими. Парадокс…»
Игра продолжается в уменьшенном составе. Алексей достигает русского Севера, при чём того места, которое прошлым летом посетил сын.
Мария заканчивает расставлять кофейные чашки.
За минувший год её положение в семье поменялось: из сиделки она превратилась в сноху подопечного.
Бывший зять продолжает жить под одной крышей с Эппельбаумами. Что касается Эрика, тот, игнорируя мачеху, не спешит сменить гнев на милость. Вот и сейчас не дожидаясь, когда определится победитель, он встаёт из-за стола:
-Мне пора.
-А как твои любимые блинчики с капустой?- откладывает вязание Блюма Борисовна.
-Эльза накормит его чем-то посущественнее!- рокочет вернувшийся дед.
-Всем хорошего дня!- Эрик целует бабушку и дедушку.
-Эрик,может, пива выпьешь?- Блюма Борисовна предпринимает отчаянную попытку удержать внука.
Тот улыбается и…согласно кивает.
И не потому что любит хмельной напиток.
Наклонившись к бабушке, он замечает её покрытые красными капиллярами белки. Блюма Борисовна никогда не жалуется на здоровье, но Эрику известно: она принимает лекарство от гипертонии.
-Я бы тоже не отказался!-бросает отец в удаляющуюся спину тёщи.
-Кто бы сомневался!- отвечает та, не оборачиваясь.
« Этакая Лени Рифеншталь!»- думает Алексей, глядя на тёщу.
Он забыл, что прославленная режиссёр была чистокровной арийкой, а его бывшая тёща - еврейка.
А Эрику припомнилась история отцовского приобщения к излюбленному напитку немцев.
Его соседом по общежитию оказался подданный королевства Лесото. Моньяна был примечателен сходством с американской коммунисткой, борцом за права чернокожих Анжелой Дэвис, освобождения которой из тюрьмы советский народ и всё прогрессивное человечество требовали в семидесятые годы прошлого века.
Но главной Моньяниной фишкой стал воинственный племенной клич:
«Уе-ое-уа!» –И прочие дивные звуки, не передаваемые графически.
Эти мощные децибелы таранили стены двадцатиэтажного строения Дома аспиранта и стажёра, напоминавшего белоснежный океанский лайнер. И его «пассажиры» знали: подданный короля Лесото возвращается из питейного заведения «Тёплый стан».
В Советском Союзе африканцу более всего не хватало цивильной туалетной бумаги. К такому выводу пришёл Алексей, терпеливо слушавший повествование Моньяны о том, какого цвета, сорта и качества «toilet paper» можно использовать на его родине. Пределом же мечтаний советского друга африканца были настоящие американские джинсы.
Именно Моньяна и приохотил студента Сидорова к пиву в разлив. Молодой северянин, дотоле не прикасавшийся к хмельному напитку, непременно бы подсел на стакан, если бы его невеста Нина Эппельбаум не положила этому конец. Можно утверждать, что её противодействие влиянию Моньяны, которого она звала алкашом Моней, и стало отправной точкой романа земляка и землячки.
-Мария! Могу я предложить вам пива?- осведомляется Альберт Иогансович.
Но бывшая сиделка,одарив всех улыбкой, отклоняет предложение. Присутствующие подавляют вздох облегчения: не привыкли они ещё к такому семейному раскладу.
Спустя полчаса Эрик поднимается из-за стола:
-Эльза ждёт!
На этот раз ему не препятствуют, и он склоняется к деду для поцелуя, отмечая, что от того пахнет чем-то цветочным, а не тем кисловатым запахом старости…
"-У-уф, это значит, что Мария по-прежнему старательна и вообще знает своё дело..."
...Внезапно он поймал бабушкин взгляд и оторопел. В нём было столько тревожного ожидания, чтобы не сказать дурного предчувствия. Повинуясь порыву, он поцеловал её в запястье. Бабушкины красноватые белки подёрнулись влагой, что не укрылось от дедушки.
-Блюмочка! Вечно у тебя глазки на мокром месте!
Блюмочка выдавила из себя улыбку:
-Это старость, Бертик!
"Интересно, доживём ли мы с Эльзой до такой благостной старости?"- внезапно пришло в голову Эрика.
Отогнав эту мысль, он решительно двинулся к выходу. Мария хотела было его проводить,но он сухо бросил ей:
-Не трудитесь! Я знаю, где выход..."
Уход Эрика никак не сказывается на атмосфере за игровым столом: азартно щёлкает кубик, глаза мужчин ревностно следят за передвижениями соперника.
-Я выиграл!- Альберт Иогансович бьёт в ладоши.
« Ну сущее дитя!»
* **
Бондалетова Апполинария Петровна пропала 12 августа прошлого года. Место – теплоход «Поморская звезда». Так утверждает отец. А дальше –неизвестность.
Дело осложняется тем, что поиски начались не сразу: поначалу отец решил, что дочь сбежала с молодым человеком. Довольно распространённая история. Стали искать возможного возлюбленного. Однако ни одна из подружек не назвала кандидата на эту роль.
Нанятые семьёй специалисты опросили команду и пассажиров. Но никто не вспомнил одинокую девушку в шлеме.
Белозерцев изучил прилагавшийся к материалам снимок.
Глаза- отцовские, цвета олова. И даже строение век то же самое-лимфоидное, низкое. Отсюда фамильный прищур.
Фото показали по областному телевидению. Отклики поступили незамедлительно. Апполинарию Петровну Бондалетову видели в Архангельске, Северодвинске, в Двинске и Двинском Березнике.
Проверки этих сведений ничего не дали.
В августе, когда девушка не вернулась домой, были приняты заявления ещё о двух пропавших.
Первая- семидесятитрёхлетняя жительница села Холмогоры и четырнадцатилетняя воспитанница Двинского детдома. Первую обнаружили в лесу. Через девять с половиной месяцев. Бабушка скончалась от сердечного приступа во время сбора ягод. Воспитанницу тоже нашли. К счастью, живой. Девочка, склонная к бродяжничеству, покидала стены учреждения еженедельно, и её фамилия побила все рекорды по количеству упоминаний в полицейских документах.
Имелся отчёт об опросе жителей Таракановки. При чтении отдельных моментов аналитик не сдержал ухмылки.
Так старичок по фамилии Куроедов пребывал в уверенности, что Беспоповцевы приютили бродяжку:
« У неё же все коленки были драные. Лохмотья девка носила!»
Знал бы этот дед Куроедов,сколько деньжищ причитается этой нищебродке, если бы её папаша внезапно отдал концы!
Прямо сказать, информации не густо. А ему предстояло вынести вердикт. Спустя час различного рода выкладок он его сделал: у Бондалетовых имелся чрезвычайно скромный шанс найти дочь. Тем не менее при очередной встрече с родителями сыщик озвучил ряд вопросов.
-Скажите, а какова была цель поездки?
Бондалетов сцепил пальцы и постучал ими о столешницу.
-В детстве Апполинария не проявляла интереса ни к какому виду деятельности, кроме работы на компьютере. Мы с женой опасались…
-…Девушка окажется нереализованной, - подхватила мысль Элла.
Павел Петрович ожидал, что Бондалетов осадит женщину- хотя бы взглядом, но он и бровью не повёл, а продолжил излагать свою концепцию воспитания:
-Апполинария привыкла к обеспеченной жизни. Это для девочки неплохо. Но всегда есть искушение…
-Она не желала выходить из зоны комфорта,- снова встряла Элла,-так не могло продолжаться до бесконечности.
-На какие средства ваша дочь жила?
Мужчина и женщина понимающе переглянулись.
-Расходы были невелики,- вступила в разговор Элла.-Жилищно-коммунальные услуги, еда, транспорт - этих забот она не знала. Тратилась на одежду и косметику.
-А в деревне?
-Мы всё оплатили заранее.
-Получается, что если бы Апполинария решила жить самостоятельно, без помощи со стороны ей не обойтись?
-Аля продержалась бы пару суток!-заявил отец, а заметив вопрос в глазах детектива, пояснил:-Аля- домашнее имя Апполинарии.
-Страдала ли она от какой-либо зависимости?
-Сон!- заявила Элла, не дав себе труда поразмыслить.- Но это как следствие… Реакция на электромагнитные излучения. Так я полагаю.
Отцовское лицо стало ещё более непроницаемым:
-Наша дочь страдала редким заболеванием- аллергией на гаджеты.
Белозерцев задумался.
Могла ли молодая особа впасть в летаргию? Вероятно, этим вопросом задавались и его предшественники. В отчётах имеются запросы в медицинские учреждения. Но как явствует из полученных ответов: ни в одной больнице пациентка с таким диагнозом не значилась.
-Полиция приняла все меры для розыска,- донеслось до сыщика.
Он не стал уточнять, какие именно. Ему и без того известно: в местном отделении розыском пропавших занимается один- единственный специалист, и все меры сводятся к ожиданию сигналов от случайных свидетелей да сообщений операторов мобильной связи.
-Какая по характеру ваша дочь?- спросил сыщик, закругляясь.
Элла со значением посмотрела на супруга, словно передоверяя ему ответ. И он не замедлил:
- Она освоила комп в четыре года. Я полагал, что…-Пальцы рубанули воздух.
-Мы думали, что её ждёт большое будущее где-нибудь в Силиконовой долине,- пришла на помощь мужу Элла.- Но на деле Аля оказалась Wi-Fi беженкой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕКСТА " НЕ БУДИ ДЕВОЧКУ! ДО СВЕТЛОГО УТРА..." СЛЕДУЕТ.