Начало истории здесь. (Флёр и шаман).
Начало этой части здесь. (Флёр и зимний дракон)
Флёр тогда забежала в общий зал, где разместились люди Мёльнара, пробежала мимо него самого, заползла под лавки и оттуда попросила его парней:
-Дружочки, спрячьте меня!
Сунулся слуга, спросил не у них ли Флёр, получил отрицательный ответ, потоптался на пороге, ушел. Она же вылезла из-под лавки, распустила шнурки на сумке через плечо, с которой никогда не расставалась, угостила спрятавших ее парней хлебом и салом, похищенным с кухни, принялась хихикать и потешаться над розысками ее самой. Виге тогда спросил ее:
-Не жаль тебе? Ела бы что хотела…
-Я и так ем, что хочу.
-Так мы же за ними только доедаем, значит, не все.
Флёр показала на розовые прожилки, столь ценимые в свином сале:
-Это они за нами доедают, что я не успеваю слямзить!
В то хмурое утро она заставила его людей развеселиться. Тогда-то Мёльнар на нее и глянул: он испытал раздражение. Встречал он таких людей, которые отшвыривали своим стоптанным йорвиком дары богов только для того, чтобы показать самому себе и другим, что он, отвергая этот дар, остается сильнее своей судьбы, что ему и так неплохо, или он как-то иначе устроится еще лучше. А дарами богов пренебрегать нельзя.
-Отказаться проще, чем приобрести, - резко сказал он тогда. Его люди притихли, подняли головы, не понимая, что злит их главаря. Девка повела своим острым носом, словно хотела сообразить, куда ветер дует. Прямо уставилась на Мёльнара своими хитрющими бесстыжими серо-зелеными глазами, словно он в первый раз привлек ее внимание.
-А удержать сложней, чем получить, - влет ему ответила Флёр. Она болтала ногами на лавке Флоки, как на своей, вытирала жирные руки о нижний подол своей юбки, бесстыже сверкая штопаными-перештопаными чулками. Делала она это вовсе не соблазняя – чего Мёльнар и другие не видели у девок, ходивших с отрядом, и она, как девка, пришедшая в этот замок с какими-нибудь очередными воинами, это знала. Парни вокруг Флёр и Мёльнара навострили уши. Редко кто заговаривал с их главарем так вот запросто и соперничал с ним в слове.
-Боишься что тебя оттуда турнут опять навоз грести? – усмехнулся Мёльнар.
-Хуже, - отвечала Флёр, ничуть не смутившись, - со стены сбросят.
И тотчас забыла о Мёльнаре, начав что-то живо рассказывать обсевшим ее людям. Этого он потерпеть не мог.
-Пойдем со мной в сосняк, - перебил он ее тогда. Она лишь пожала плечами, кивнула, с неохотой слезла с лавки, а когда шла, еще о чем-то переговаривалась с остальными.
…И Мёльнар тогда в сосняке за стенами понял, чего так опасалась замковая девка. И опасалась справедливо. Флёр не была из тех, с кем жены позволяют тешиться своим мужьям, пока ходят тяжелые. Не из тех, кого благородные дамы подкладывают в постель к повзрослевшим сыновьям, чтоб те не набедокурили. Она была той, которая уводит мужей и с которыми бедокурят отбившиеся от рук сыновья. Той, которую не просто помнят, а той, из-за которой забывают других женщин. Той, которой женщины будут за это мстить.
И меняться Флёр не собиралась.
…Потом эта оторва проводила с Мёльнаром такие дни в том же сосняке перед замком, и на речном острове, и на песчаной косе, и на стенах, и в балке, что он забывал о течении времени. Как-то незаметно-незаметно для себя он рассказывал ей о себе то, чего нельзя рассказывать никому, положив голову на ее впалый живот и глядя на звезды или ясные облака. Понимал, что нельзя быть таким разговорчивым, клялся про себя, что больше не разоткровенничается… и все равно нарушал эту клятву. Сама вертихвостка Флёр не рассказывала о себе ничего, и, стоило Мёльнару заикнуться о ее прошлом, она только удивлялась, что ему что-то хочется узнать и сводила все к обычному зубоскальству. Она не пыталась найти Мёльнара после их свиданок, не ловила его взгляда, как это делали другие женщины, когда пытались напомнить ему о себе после той или иной встречи.
Продолжение следует. Флёр и зимний дракон. 12 главка.