К ***
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
Эти строки Пушкина, наверное, самые известные и чаще всего цитируемые. Они просвещены Анне Керн. Он был восхищен красотой молодой женщины, однако вскоре разочаровался в ней. Но, тем не менее, Анна, чью судьбу нельзя назвать счастливой, смогла встретить свою настоящую любовь, и это был не Александр Сергеевич.
Ненавистное замужество
Дедом Анны был Марк Полторацкий, принадлежавший старинному украинскому роду. Его, как обладателя прекрасного баритона, пригласили в Петербург. После учебы в Италии он стал дирижером и управляющим Придворной певческой капеллы, заслужил чин действительного статского советника, т.е. стал потомственным дворянином. У Марка было 22 ребенка, а Анна - дочь его младшего сына подпоручика Петра.
Анна выросла в городе Лубны, любила танцевать на балах, участвовать в домашних спектаклях, занималась братьями и сестрами, много читала. Она потом вспоминала:
"... и вела жизнь довольно пошлую, как и большинство провинциальных барышень. Несмотря на постоянные веселости, обеды и балы, в которых я участвовала, мне удавалось удовлетворять свои страсти к чтению, развившиеся во мне с пяти лет. В куклы никогда не играла и очень была счастлива участвовать в домашних работах".
У юной красавицы было множество поклонников, но замуж ее выдал отец, он же выбрал жениха. 17-летней юной красавице пришлось выйти замуж за старика, 52-летнего генерал-майора Ермолая Федоровича Керна. Он был уважаемым человеком, участником войны с Наполеоном. Но девушке совсем не нравился, она потом говорила:
"От любезностей генеральских меня тошнило, я с трудом заставляла себя говорить с ним и быть учтивою…"
Но, тем не менее, 8 января 1817 года состоялось их венчание. После свадьбы отношение молодой жены к мужу не изменилось, наоборот, стало только хуже. Даже дочь, рожденную она не любила, почти не занималась ее воспитанием, а потом отправила в Смольный институт благородных девиц.
О муже Анна писала в своем дневнике, адресованном своей подруге Феодоссии Полторацкой:
«Его невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо — я почти ненавижу его».
«Вы знаете, что это не легкомыслие и не каприз; я вам и прежде говорила, что я не хочу иметь детей, для меня ужасна была мысль не любить их и теперь еще ужасна. Вы также знаете, что сначала я очень хотела иметь дитя, и потому я имею некоторую нежность к Катеньке, хотя и упрекаю иногда себя, что она не довольно велика. По несчастью, я такую чувствую ненависть ко всей этой фамилии, это такое непреодолимое чувство во мне, что я никакими усилиями не в состоянии от оного избавиться. Это исповедь! Простите меня, мой ангел!»
Престарелый муж вызывал отвращение, но ее постоянно окружали влюбленные кавалеры, многие которых смотрели на нее влюбленными глазами. Среди поклонников ее красоты был и сам Александр Пушкин.
Гений чистой красоты
Как жена армейского генерала, Анна постоянно переезжала с места на место. В 1819 году, в Санкт-Петербурге, она с головой погрузилась в светскую жизнь.
Познакомившись со своей теткой Елизаветой Олениной, она часто бывала в ее аристократическом салоне, где собиралась элита того времени: Карл Брюллов, Василий Жуковский, Иван Крылов, Николай Карамзин и т.д. Там же она познакомилась с Александром Сергеевичем Пушкиным. Тогда он был не очень известен, молодая женщина сначала даже не заметила поэта, пока он сам не захотел с ней познакомиться.
«За ужином Пушкин уселся с братом моим позади меня и старался обратить на себя мое внимание льстивыми возгласами, как, например: «Est-il permis d'etre ainsi jolie!» {Можно ли быть такой хорошенькой! (фр.)} Потом завязался между ними шутливый разговор о том, кто грешник и кто нет, кто будет в аду и кто попадет в рай. Пушкин сказал брату: «Во всяком случае, в аду будет много хорошеньких, там можно будет играть в шарады. Спроси у m-me Керн, хотела ли бы она попасть в ад?» Я отвечала очень серьезно и несколько сухо, что в ад не желаю. «Ну, как же ты теперь, Пушкин?» -- спросил брат. "Je me ravise {Я раздумал (фр.).},- ответил поэт,- я в ад не хочу, хотя там и будут хорошенькие женщины...».
Прошло целых 6 лет, пока они снова встретились в июле 1825 года. Пушкин был все также очарован. За это время поэт прославился, сама Керн зачитывалась его произведениями. Анна Керн гостила в имении своей тетушки Прасковьи Осиповой, в селе Тригорском, расположенном близ Михайловского. Тогда же и появилось знаменитое стихотворение "Я помню чудное мгновенье". Несмотря на то, что Анна была уже матерью двоих детей, дочерей Екатерины и Анны, она по-прежнему пленяла своей красотой.
В день ее отъезда из Тригорского Пушкин передал красавице вторую главу "Онегина", в которую были вложены стихи. Когда она хотела все убрать в шкатулку, Пушкин посмотрел на нее и выхватил листочек со стихами, и не хотел отдавать. Позже он не признавал этого, но тогда его чувства все еще не остыли, он писал о них Анне Вульф:
«Каждую ночь я гуляю в своем саду и говорю себе: здесь была она… камень, о который она споткнулась, лежит на моем столе подле увядшего гелиотропа. Наконец я много пишу стихов. Все это, если хотите, крепко похоже на любовь, но божусь вам, что о ней и помину нет».
Сама же Анна особой любви к нему не испытывала, но, конечно, была рада знакомству с великим поэтом. Потом, в своих мемуарах она писала:
«Он был очень неровен в обращении: то шумно весел, то грустен, то робок, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен, - и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту… Вообще же надо сказать, что он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописанно хорош, когда что-нибудь приятное волновало его...»
Но, даже если чувства и зарождались, скоро Александр Сергеевич разочаровался в своем "гении чистой красоты". Почему, читайте во второй части статьи.
