Когда мир погрузился в тотальную самоизоляцию, большинство людей поняли, каково инвалидам, проводящим всю свою жизнь в оковах своей болезни. Ну, это в идеале. На самом деле, не изменилось ничего в мировоззрении людей, каждый был, как всегда, сам за себя.
В соцсетях бушевала истерика, как же так, клубы закрыты, рестораны недоступны, концерты отменены... Жизнь поставлена на паузу. А если еще нет собаки, так вовсе — «колония строгого режима».
Откроем правду — дети-инвалиды так проводят большую часть своей жизни. По крайней мере, проводили. И едва начали создавать для них безбарьерную среду, открыли инклюзивные занятия, доступнее стала реабилитация, разные виды терапий, как их снова заперли «в клетку». Небезосновательно, конечно, особенно, в силу того, что такие дети входят в зону особого риска.
Нам повезло, мы живем в частном доме, с обширным двором, фактически окруженные лесом. Никакой альтернативной терапии в городе не существовало отродясь, равно как и инклюзивных творческих групп, так что мы не особенно пострадали. А вот тем, кто закрыт в квартирах или нуждался в зарубежной медицинской поддержке, пришлось очень туго.
Особенно достали маски. В них взрослому человеку дышать не так просто, что говорить про маленьких аутистов с сенсорной нетерпимостью?
Но самое тяжелое, это когда человек с ОВЗ или инвалидностью все-таки заболевал противной заразой. Осенью 2021 года мы попали на добровольный карантин. Заболела вся семья непонятно чем. Вроде как и похоже, но все-таки не совсем по симптоматике оно. Мне повезло, мою семью дистанционно вел очень грамотный врач. Поэтому, все мы, включая Ярослава, болели хоть и тяжело, но выкарабкались без особых последствий.
В начале октября умерла моя подруга. Тромб, последствия ковида. Мы в то время не соприкасались никак, исключением является возможный источник заразы. Только вот у нее Он был подтвержден, а у меня анализы на антитела оказались впоследствии отрицательными. До сих пор не знаю, болели ли мы тем самым. Но это и не важно.
В конце октября в нашем выздоровлении забрезжил рассвет. Мы начали приходить в себя. И тут, половина наших родных попадает в госпитали. Нет, мы не контактировали ни с кем, у них свой источник был. Мы узнаем, что одна из контактных с ними, наша тетушка. Так как сами еще в подвешенном состоянии, позвонили и она бодрым голосом сообщила, что все в порядке, она на пути к выздоровлению и вообще, это была всего лишь простуда. Ничего не предвещало беды, абсолютно ровный, даже немного веселый громкий голос.
Следует отметить, что тетушка, святой человек, всю жизнь прожила в одиночестве, в вере к Богу и можно сказать, что была она несколько блаженной, а может даже и чуть более, чем несколько. При этом ее состояние не было нигде зафиксировано и официально оформлено. Жила одна всю жизнь, окруженная многочисленными кошками и котами, на тот момент их было 12 или 13 штук. Тут уже понятно, что все это признаки аутичных черт. Деревня ее, заброшенная, там жилых от силы 3 дома. Я бы сказала, волшебное место, с особенной атмосферой, которую дополняли мистические рассказы тетушки, в них она сама искренне верила. Если честно, мы не могли и подумать, что этот взрослый ребенок с чистым разумом, абсолютно бесхитростный, сможет так ловко нас провести. А может быть, я себя утешаю и нам просто надо было все проверить самим, а не верить ей на слово...
Прошло 2 дня. В 23.00 нам позвонили и сказали, что председатель соседской сельской администрации, где жила тетушка, ломал к ней дверь, так как она не появлялась продолжительное время на улице. Тетушка в плохом состоянии, дозвониться нереально, так как телефон разряжен. От госпитализации написала отказ.
Мы тут же выехали с мужем к ней. Открыла она нам бодро, по лицу было сложно понять состояние и мы уже было облегченно вздохнули, как она рухнула на кровать. Очевидно, на встречу с нами собирала последние силы...
В доме был жуткий холод, уже начались первые морозы, печь конечно, не затоплена. Она лежала в верхней одежде на кровати, окруженная любимыми кошками и тяжело дышала. Все эти дни ее согревали своими телами коты, в миски которых было щедро высыпано содержимое холодильника. Даже в больном состоянии тетушка не могла забыть про своих любимцев. Сама же она лечилась карамельками, лекарства не признавала...
6 часов, практически на наших руках, человек с поражением легких в 75% умирал... Скорая приехала уже под утро. Мы зверски замерзли, очень хотелось домой к детям, но как бросить больного человека, да еще с сознанием ребенка?
В больнице ей пришлось очень тяжело. Она не хотела лежать спокойно под аппаратами, кричала, что ей не дают кислород, переживала за своих кошек и всячески хотела отправиться домой. Но ее состояние уже было критическим. Медики делали все, что могли.
Через 2 недели мы в очередной раз посетили ее дом, чтобы накормить кошек. И если, приезжая до этого, мы все также ощущали ту самую атмосферу, то на это раз все было не так. Я повернулась к подруге, которая меня привезла и сказала — «Дом пустой. Он умер... Полина умирает...». Я не очень верю во всякую мистику, но на самом деле, с дома словно спала пелена и деревня казалась просто разрушенным неопрятным местом. Половина кошек ушли или пропали, остальные выли под порогом. Утром мне позвонили из больницы и сообщили, что тетушки больше нет...
Я каждый день вспоминаю о ней и меня мучает чувство вины. Почему, почему мы не поехали сразу, почему поверили ей? Как мы могли поверить, что после контакта с заразой, она не заболела тем самым? Каково ей было, когда лежала и замерзала одна, окруженная одними котами, да еще и с тяжелейшим кислородным голоданием. Мы могли успеть! Но, видимо, не захотели. И разве это единственный случай, когда люди остаются слепыми и глухими к тем, кто гораздо слабее нас по своими возможностям? Конечно, нет...
Мы ноем, что остались без перекусов в ларьках быстрого питания, что вынуждены отложить поездку на море, в силу утраченных в пандемию денег. А где-то там, под аппаратами, лежат маленькие и взрослые «дети», которые не могут даже полноценно вдохнуть кислород, но когда им дают возможность позвонить родным, кричат — «Машааа, ради Бога, покорми моих кошек». У меня на телефоне осталась лишь видеозапись, где она, несколько лет назад, будучи у нас в гостях, весело прощается — «До скорой встречи. Я вас люблю!».