На детском велосипеде были толстые шины и два дополнительных колеса сзади для поддержки. Из-за неровности дороги одно дополнительное колесико почти всегда было в воздухе, но все равно это была очень устойчивая конструкция. Я прекрасно помню, как папа открутил эти велосипедные костыли, и я, молотя коленками, помчался на ДВУХКОЛЕСНОМ по дачным тропинкам. Это было в Кратово. Летом. Остановить меня могла только высокая трава, крапива обжигала плечи, посередине участка на раскладушке иногда отдыхала мама, любуясь моими успехами. На этой же раскладушке в июле сушилась черная смородина. Смородины было очень много, издалека она напоминала огромный плоский муравейник. И каждая ягодка была как глаза у Катюши Масловой.
Мой следующий велосипед назывался «Школьник». Зеленый. С настоящей мужской рамой. И даже с багажником и звонком на руле. Когда я садился на него впервые, то асфальт внизу казался бесконечно далеким, а равновесие – недостижимым. Папа держал велосипед за седло и бежал со мной, чтобы я не упал. В какой-то момент я поехал. Если есть в жизни мальчика инициация, то это она. Одна из. Папа был молод, и мы гоняли наперегонки. До сих пор я не могу прийти в себя оттого, что поначалу папа обгонял меня! Я крутил педали, а он просто бежал рядом.
Лучшее время в той жизни – это рано утром в воскресенье достать велик с балкона, спуститься с нашего четвертого этажа, и прямо от подъезда отправиться колесить по кварталу. Ни людей, ни машин. Мчаться, раздвигая перед собой холодный велосипедный воздух.
«Орленок» - был кульминаций моей детской велосипедной жизни. За него пришлось побороться. Дефицитом было почти все, и я в течение многих месяцев дозванивался до справочной «Детского мира». Там все время было занято, а когда отвечали, то говорили, что нет велосипедов. Но я был упрям, и в какой-то момент не очень доброжелательный женский голос в трубке сказал, что «Орленок» в продаже есть. Эта велосипедная весть была чудом и лучше любого Деда Мороза. Велик был красивый. С раздваивающейся рамой. Оранжевый. С мягким красно-белым седлом. Это была не игрушка, а транспортное средство, и в моем случае – не только для меня. Папа моего лучшего друга не разрешал ему кататься в Москве даже по пешеходным дорожкам. И мы вдвоем катались на моем «Орленке». Вдвоем, а не по очереди! Друг на седле, я на раме, потом – наоборот. Конструкция из двух подростков, на полном ходу летящих между скучными прохожими. И часто в руке у каждого было еще и мороженое. Вопросы равновесия остались в прошлом. Впереди – весь асфальт от метро «Юго-западная» до Киевского вокзала (знали бы родители, куда мы доезжали!), автоматы с газировкой, ларьки мороженого и майский велосипедный воздух, который мчался нам навстречу, выполняя роль системы охлаждения.
Развязка, или, скорее, эпилог повествует о спортивном велосипеде, который назывался то ли «Турист», то ли «Спутник». У него было много шестеренок, несколько скоростей, изогнутый руль и скверный характер. Цепь все время сползала, рычаги переключения скоростей не работали. Сто двадцать рублей были зря отданы в кассу магазина «Спорт». Ездить приходилось с набором ключей и отверток. Путешествовал я на нем уже без друга. Мы выросли, впереди маячили экзамены и поступление. Изредка я катался району, жадно глотая последние порции детского велосипедного воздуха.
#леондидклейн #клейнвсобственномсоку #велосипед #велосипедист #детство
