Дашенька работала в социальной службе. Славик относился к Дашенькиной работе с лёгким презрением. И был уверен: сестра ходит туда только потому, что здесь больше негде и некому показывать новые платья, маникюр и причёску. А так – Дашеньку ещё никто не превзошёл в коллекции самых модных платьев, блузок и босоножек. И стрижка у Даши неизменно соответствует самому последнему слову моды. Славик посмеивался, даже завидовал, – не Дашке, конечно… Завидовал Карунину: Дмитрий Витальевич так успешно руководит фирмой по грузоперевозкам сельхозпродукции, что может себе позволить с одинаковой щедростью делать подарки и Тамаре Евгеньевне, своей жене, и Дашеньке, подружке задушевной… А у него, у Славика, вечно концы с концами не сходятся. А тут ещё девочка эта, Богданочка… Богданочка уже давно забыла, как плакала в ту ночь на базе отдыха, и теперь каждый день звонит Вячеславу Юрьевичу, – с девчоночьей наивностью настойчиво требует встреч и прогулок. Вячеслав Юрьевич тоже часто вспоминал смугленькую темноволосую Богданочку, но при теперешней своей должности… плюс все эти памперсы, тому подобные пачки с детским питанием… и – до бесконечности, если перечислять… – он мог лишь, как студент-голодоранец, угостить Богдану не самым лучшим мороженым…
Злился на Татьяну: что за чёрт, в самом деле!.. Не может сама, грудью, девчонку кормить, как все бабы! Это ж целое состояние, – все эти молочные смеси! И ещё вместе с тёщей, две овцы безмозглые, отправили мальчишку к отцу, и теперь ни о каких двух долях от продажи дома в Малоизбенке и речи нет… А это же – готовое, такое уверенное решение вопроса!..
И снова выручила Дашенька. Со своей блуждающей улыбкой Даша задумчиво трогала тонкими пальцами изящную цепочку с кулончиком в виде подковки с крошечными бриллиантиками, – недавний Димкин подарок… Подняла глаза на брата:
- В том районе тоже есть социальная служба.
Славик раздражённо пожал плечами:
- И – что?.. Твоя социальная служба заставит Перелыгина продать дом и всё отдать бывшей жене?
Дашенька покачала головой, – так снисходительно, будто разговаривала с глупеньким строптивым мальчиком:
- Она заставит, чтобы мальчишка вернулся к матери. Перелыгин по состоянию здоровья не может один воспитывать сына.
Славик с недоверчивым интересом ждал. И Дашенька объяснила суть своей идеи:
- Кажется, у нашей Валентины Борисовны в том районе заведующей отделом социальной службы работает… то ли кума, то ли сваха. Можно было бы подсказать им… чтоб не скучали, а проверили, как живётся мальчишке в семье, где отец-инвалид один воспитывает ребёнка. Уточнить, как у мальчишки дела с учёбой и поведением. И вообще, ребёнку необходимо правильное питание, чистая одежда… Справляется ли этот отец со своими обязанностями?.. Словом, осуществить всестороннюю проверку. И обратить внимание на то, что, кроме отца, у ребёнка есть мать, и она после развода смогла создать новую, во всех отношениях благополучную семью. А комиссия по делам несовершеннолетних стоит на страже интересов ребёнка. И примет правильное решение.
- Дашка!.. – Славик приподнял сестру над полом, закружил вокруг себя. Дашенька заколотила кулачками по его спине:
- Сумасшедший! Причёску испортишь мне! Я только что из парикмахерской!
- Дашка! Какая же ты умница, – в восторженном умилении кружил сестру Славик.
Даша спрыгнула с его рук:
-Только учти: за спасибо тебе никто помогать не будет. Дело хлопотное, кто ж даром стараться станет.
Славик недовольно поморщился, но кивнул:
-Понял.
- И ещё: постарайся хоть немного терпения проявлять в отношениях с мальчишкой. Ну, хотя бы до тех пор, пока Татьяна не решит вопрос с домом в Малоизбенке. Это в твоих интересах.
- С этим волчонком трудно по-хорошему, – покачал головой Славик. – Он меня ни во что не ставит.
-Отцовской любви к мальчишке от тебя никто не требует, – усмехнулась Даша. – Просто постарайся, чтобы Татьяна поверила в твою заботу о нём.
… Михаил и Алексей молча курили.
- Давно уже никто не видел её, – заметил Михаил.
Алёха вздохнул:
- Не так уж и давно…
Мишка с интересом взглянул на кума. Алексей достал новую сигарету:
- Прошлым летом, Мишка. За день до той аварии. Мужики с третьей смены на-гора поднялись, рассказывали. Пацан этот… Электрослесарь подземный, Ванюха Волжанин. Ему никто не поверил. А он чуть не плакал, твердил, что бабу видел. Сначала Ванюха и сам себе не поверил, когда она около вспомогательного ствола мелькнула. Подумал, – показалось в полумраке. Откуда бабе в забое взяться!.. Потом Ванька проверял износ подшипников и зубьев шестеренчатых передач, потом что-то в откаточном штреке делал. И прямо перед собой её увидел, даже тревогу в глазах её рассмотрел. Баба, правда, тут же тенью стала… и с темнотой шахтной слилась. Испугался Ванька, горному мастеру Гордееву рассказал. Гордеев – ты ж Матвеича знаешь, за ним не задержится, – подзатыльников Ванюхе надавал, чтоб не буровил невесть что. А всё-таки нахмурился и призадумался Петро Матвеевич. Ванька – к мужикам: так, мол, и так, баба у нас в забое! Мужики посмеялись, но переглянулись… Илюха Демьянов вздохнул: ладно, мне моя Настя мерещится даже здесь, за комбайном вон… Бо мы с кумом Серёгой Настюхину заветную настойку на зверобое выглушили давеча. Мне в третью собираться, а Настюха задумчиво так перевела взгляд с пустой полки на меня… Я бегом на автобус, а она мне вслед ласково так пообещала: утречком поговорим, Илюша… А ты ж, Ванька, неженатый пока. И что за бабы тебе в забое мерещатся?..
Мишка молчал, а за шиворот ему словно снегом кто-то сыпанул… После того взрыва он, горный мастер первой смены, с отделением горноспасателей разбирали завал, чтоб добраться до троих последних проходчиков, – мужики оставались в откаточном штреке. Мишка помнил, как сам оказался под немыслимо тяжёлой глыбы породы… Помнил, как медленно терял сознание, голос командира отделения горноспасателей, Андрюхи Дрёмова, слышал… Чувствовал, как навалились мужики на глыбу породы, чтоб сдвинуть её… И в уплывающем сознании увидел её. Успел удивиться: баба тоненькая такая, невысокая… А сдвинули глыбу мужики, как она появилась. Получается, вовремя: будто её силёнки только и недоставало мужикам, чтоб глыбу сдвинуть…
Как мужики бережно несли его к шахтной клети, чтоб на-гора поднять, Мишка уже не помнил. Слышал только – странно так, здесь, в забое, – какой-то отдалённый шелест травы, как в степи бывает… А, может, голос её, почти не различимый, слышал… Слов не понимал, чувствовал только, что про любовь она говорила.
А Танюша, Танечка испугалась, растерялась… И перестала приезжать к нему в больницу, а потом к матери своей уехала, и Ромку увезла… А в конце лета Таня подала на развод и привезла ему в больницу какие-то документы, – чтоб он подписал… Какая ж любовь!..
Да и не верил Мишка, что видел в забое женщину эту. Когда тебя породой привалило, ещё не то может привидеться.
… А в посёлке рассказывали, – лет пятьдесят назад было. Считай, полвека прошло с той аварии. «Заперевальная» тогда работала, – сильной, уверенной шахтой была. Очень глубокой, – спускались шахтёры на глубину больше тысячи метров. Горным мастером в одной из смен работал здешний, с деда-прадеда, парень, Мишка Миронов. Женился недавно, – и года не прошло, как свадьбу сыграли с Любашей. Любаша Савельева тоже здешней была. А любили друг друга Мишка с Любашей, рассказывали, с самого детства, – как помнили себя. Как водится, кто завидовал, а кто радовался, что бывает в жизни такая любовь. Любаша уже маленького ждала. Мечтали они с Мишкой о двойняшках, – были в роду у Мироновых случаи, когда двойняшки рождались. По каким-то там бабьим приметам определила свекровь Любашина, что и у Михаила с Любой двойняшки родятся. Научила Любашу свекровь пинеточки вязать да кофточки с ползунками. Так и вязала Люба, – для двоих. И Мишка застенчиво, с удивлённой радостью рассматривал эти ползуночки с немыслимо крошечными обувками. А Люба вдруг бояться стала, когда Мишка на смену уходил. Так боялась, что плакала Мишке вслед, места не находила себе, пока не встретит шахтёрский автобус. Мать Мишкина крестилась тайком, а вслух сердилась:
- Что придумываешь себе! Знала, что за шахтёра замуж идёшь, чего изводишься! Не у тебя одной муж в шахту спускается. Посмотри на себя, – аж с лица спала!
Как-то в начале лета Мишке в первую смену было. Не спала Любаша целую ночь, без конца на локте приподнималась, на Мишку смотрела. И он тоже не спал, так, дремал, – до самого рассвета. Подниматься уже надо, на автобус шахтный собираться. А Любаша – в слёзы:
- Я с тобой, Мишенька, пойду.
Мишка прижал к себе жену, волосы её целовал, баюкал тихонько:
- Ну, куда ж со мной-то, Люба! Нельзя женщинам в шахту, ты же знаешь.
Любаша горько всхлипывала:
- Я там подожду тебя, Мишенька …– Улыбалась сквозь слёзы: – Ты поднимешься, а я там буду ждать тебя…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»