Эх, житуха у ведьминого кота – не сметана с блинами. Каждый день как на котле с
тротилом: то клок шерсти дай, то коготь, а то просто нужно успокоить хозяйку чтобы не сменила
она ему теплое место у батареи на место в холодильнике, да ещё в нескольких мешках в виде
спецнабора для зелий.
Ну, вообще не всё так грустно. Ведьма хоть и занимается своей чёрной магией, а видимо где-то
глубоко в душе любит его. Он прибился к её дому в большом селе совсем случайно, холодным
осенним вечером. Кот – единственный из всего окота старой уличной кошки, кто смог выжить. И
как-то очень совпало, что он чёрненький.
Ведьме зачем-то нужно было выйти во двор и она чуть не наступила на маленький чёрный
комочек. Худая, высокая с тонкой сероватой полоской губ женщина, слегка запнулась о порог и
лишь поэтому опустила голову. Котёнок сидел сжавшись в комочек и прислонясь к высокому
порогу.
– И этот старый хрен Берсерк тебя не съел? – удивилась ведьма, взяв в руки котёнка. –
Берсерк! Старый черт! Такого гостя прошляпил! Выкину нахер, если и дальше будешь так
охранять!
От диких воплей подскочил не только её старый пёс, но и соседский залаял от испуга.
В окнах веранды соседского дома зажегся свет и появилась немытая голова соседа.
– Что?! – закричала ведьма соседу. – Интересно?!
Голова соседа тут же исчезла и свет погас.
Ведьма снова взглянула на чёрный комочек у себя в руках. Котёнок был худеньким с
подзаплывшими от гноя глазёнками.
– Тебя даже на тарелку супа не хватит, придётся откармливать, – бормотала ведьма. – Что,
получше и посимпатичнее тебя никого не нашлось? А блохастый-то какой!
Ведьма ещё долго ворчала, осматривая маленького. Когда женщина переступила порог
своего дома, маленькое чёрное существо у неё в руках охватило тепло и приятные запахи.
Через пару недель котенок уже спокойно шастал по всему дому ведьмы. Глазки его были
чисты, он совсем не чесался. Все предметы в доме ему казались огромными, даже в собственной
миске с молоком чески рисковал утонуть. Всё ещё облезлый, но уже совсем бодрый, он то и дело
старался куда-нибудь залезть, часто сворачивал скатерть со стола со всеми ведьмиными
принадлежностями. И каждый раз получал за это, если не успевал сбежать. Шло время и кот
подрос, стал огромным черным котищей, но нрав его стал ещё более игривым и шкодливым. Коту
всегда было интересно, что стоит там, на столе, что варится на плите.
Однажды ведьма по своему обыкновению наполнила кастрюлю водой, приговаривая что-то
непонятное и высыпая туда содержимое её любимых мешочков. Кота влекли эти запахи и он,
испытывая жуткое любопытство, подкрался сзади и постарался аккуратно заглянуть в кастрюлю,
но посмотреть туда не привлекая внимания ведьмы не было никакой возможности. Кастрюля не
пыхала жаром, хоть содержимое её и бурлило. Тогда предприимчивый кот аккуратно под ровный
ропот ведьмы протянул лапу, – не получилось потрогать содержимое, тогда передвинулся чуть
ближе и вот лапа уже в кастрюле. Сначала кот ничего не чувствовал, но потом вдруг что-то будто
тяпнуло его за лапу. Кот резко мявкнул и чуть было не перевернул кастрюлю на ведьму.
Ведьма не растерялась и не дала кастрюле упасть, затем кинулась ловить ошалевшего кота.
Через пару минут создатель хаоса был пойман за шкирку. Его пушистая холёная тушка дергалась
над кастрюлей с зельем. Ведьма уверенно удерживала его одной рукой над бурлящим зельем, а
другой отхватывала ножницами клочки замечательной шерстки. Всего три минуты понадобилось
обозленной женщине, чтобы превратить красавца кота в стриженую мартышку.
– А я то думаю, чего не хватает в рецепте, – смеялась ведьма.
Шерстинки падали в кастрюлю и с шипением растворялись в наваристом содержимом.
Затем дверь дома распахнулась и обстриженный мартышка вылетел из дома, влекомый законами
физики с нужным ускорением, преданным рукой ведьмы по холёной кошечьей попе.
– Ещё раз помешаешь мне, сделаю из тебя супнабор для Берсерка.
Берсерк, поняв, что в доме шум и грохот, неспроста спрятался в будке и только большой
коричневый нос его торчал из будки. Пёс осмелился выглянуть только тогда, когда после шлепка
кошачьей тушки услышал звук закрывающейся двери. Выбравшись из будки, пёс не узнал кота.
Тот ли это задира, что еще буквально вчера действовал ему на нервы, разгуливая рядом с его
миской, а затем свысока смотрел на него, а Берсерк бился в истерике на цепи не в состоянии
схватить наглеца. Дело в том, что у кота была забава: после того, как ведьма вынесет псу объедки
или кость, прогуляться мимо миски. Пёс, не помня себя, нёсся за котом, и казалось бы, вот-вот
должен нагнать его, но длина цепи всегда его останавливала. Тогда кот спокойно садился и начинал
умываться либо валился на бок и с удовольствием смотрел, как пёс рвётся и лает от злости. Теперь
этот герой сидел с потерянным видом, местами полулысый, а там где ещё оставалась шерсть –
взъерошенный.
Вид выбравшегося из своего укрытия пса заставил кота немного встрепенуться, гордо
встать и, повернувшись к Берсерку остриженной попой, влезть на старую облупившуюся
лестницу, прислоненную к чердачному окну. Ошметки кошачьего величия пришлось
восстанавливать на чердаке, питаясь лишь одной мышатиной и голубятиной, что, впрочем, было
очень неплохо и приятно, но так хотелось молока. Чёрный то и дело пытался прошмыгнуть домой,
но ведьма каждый раз выкидывала его со словами: «Любопытной Варваре на базаре шерсть
обкарнали!» И всегда весело смеялась, а кот возвращался на чердак.
У этой ссылки на чердак было ещё одно замечательное преимущество: он мог свободно
уходить в лес и там гулять, охотиться на всякую мелочь. Встреч с соседскими котами он сейчас
старался избегать: полулысому ему было сложнее драться с шерстяными. Одним счастливым
вечером, когда всё сильнее чувствовалось приближение зимы, коту удалось улучить момент и
прошмыгнуть в дом. Следов от великолепной стрижки практически не осталось.
Частенько к ведьме по вечерам приходили односельчане. Она им гадала, но в основном они
спрашивали травы, настойки, притирки, которые женщина делала сама. Бывало, что просили
заговорить боль, снять порчу. Кот очень не любил такие визиты, потому что случалось, что ведьма
брала кота и практически насильно пихала его пришедшему, говоря: «Гладь!»
«Зачееем?» – возмущались некоторые пришедшие.
«Мне некогда такими глупостями заниматься, а ему нужно!»
И гостям приходилось гладить его.
В руках некоторых кот купался как в самых своих прекрасных снах, а к некоторым пришедшим
был совсем не терпим, кусался и царапался. Происходило это потому, что эти люди как будто
приводили за собой в дом ещё кого-то, кого кот чувствовал, а сами эти люди не видели и не
чувствовали.
Ведьма зорко следила за реакцией кота и как только видела негатив, могла и просто выгнать, не
объясняя причин, а могла и обрызгать чем-то и только потом разрешить присесть за стол.
Однажды зимним утром ведьму и кота поднял истошный вой Берсерка. Ведьма, укрывшись
шалью и надев валенки, вышла из натопленного теплого дома во двор. Пришаркивая, она почти
бегом пробежала до будки пса. Берсерк стал совсем седой, губы на его крупной морде совсем
отвисли и веки тоже. Ведьма охала и ахала над понуро сидящим псом. Старый совсем стал, на
пенсию пора, старый служивый пес, – приговаривала ведьма, гладя по широкому лбу Берсерка.
– Ну, что? Пойдем в дом, место тебе найду.
В луче света струящимся из дома, появились двое: старый пес и его невероятная хозяйка.
Кот не понимал, что происходит и почему это пёсье отродье ведут в дом? Разве можно?
Берсерку выделили место в сенях, там псу с его длинной и густой шерстью было не жарко.
Мягкая подстилка, приятные запахи, доносящиеся из глубины дома, постоянное внимание
хозяйки. Что ещё нужно старому преданному псу на закате его дней? Чуть только сошли сугробы и
стало припекать весеннее солнышко, пса не стало. Однажды утром ведьма как обычно хотело
покормить старого Берсерка, но тот не поднял головы на звук открывшейся двери. Через три часа
женщина уже несла тело Берсерка в лес. Выбрав место, она вернулась в дом за лопатой, и за ней
увязался кот. Странные ощущения испытывал он, когда смотрел как хозяйка выкапывает яму в
земле, а затем кладёт туда старого Берсерка. Когда дело было закончено, ведьма взяла на руки кота
и сказала:
– Переезжаем скоро! Не хочу жить среди людей. Пойдём, покажу тебе, где будет моя
избушка на курьих ножках.
Взяв лопату и посадив кота на плечо, ведьма направилась к своему новому жилищу. Идти
пришлось долго, какими-то тропами, которые коту совсем не были знакомы, а вот ведьма их знала
прекрасно. Кот даже успел немного подремать на плече, прежде чем им открылась полянка с
совсем небольшим домиком, пристроенной банькой с двумя выходами, наполненным дровяником,
огороженные невысоким заборчиком. Лёгкий запах свежераспиленной древесины донёсся до носа
кота, и он зажмурился. Ведьма поднялась на крыльцо и, приоткрыв дверь, пихнула кота в новый
дом. Черный с опаской стал ступать по совсем свежим половицам, обнюхивая и осматривая все
вокруг.
– Обживайся! Вечером вернусь! – буркнула она и закрыла дверь.
Уже этим вечером в новом доме запахло отварами, свежесваренной пищей, распаренными
берёзовыми вениками.
Жизнь в новом доме закипела с ещё большей силой, приходящих стало всё больше и кастрюля, в
которой ведьма готовила какие-то отвары, совсем перестала пустовать. Стали появляться и такие,
кто ночевал в бане, оставаясь не на один день. Таких кот не любил совсем, потому что как только
они появлялись, в доме так смрадно пахло смесью из боли и трав, что вынести это было тяжело.
На исходе осени ведьма, возвращаясь из леса, принесла с собой не только травы и ягоды, но нечто
совсем нетерпимое. Оно рычало, кусалось, а иногда поскуливало. Это нечто было похоже на
собаку, но собаки так не пахнут, и кот встретил новенького рычанием.
– Брысь, бесовское отродье! – разозлилась ведьма. – Не обижай серого, иначе он как
вырастет, так голову тебе махом из комплекта изымет. Охотники, сволочи, видимо стаю перебили,
этот под корягой старой схоронился. Как псы не задрали? Непонятно!
Ведьма сказала это таким голосом, что у кота задние лапы так и подкосились. Пришлось
коту принять волчонка.
Вскоре кот уже и не чаял себе жизни без этого малыша. Злили его только те моменты, когда
Серый таскал за хвост или стягивал за лапу и валял по всему полу в избушке. Однажды, в самом
начале зимы, когда серый уже значительно подрос, ведьма оставила на столе несколько рыбин с
явным желанием приготовить их себе на ужин. Для того, чтобы растопить печь, ей пришлось уйти
за дровами, что ещё отвлекло её во дворе и она задержалась. Серый то и дело скулил, пытаясь
подняться на задние лапы и стащить рыбу. Волк быстро сообразил, что для того, чтобы взять
желаемое, ему нужно запрыгнуть на лавку, а потом на стол. Что он с лёгкостью и проделал. Дверь в
дом отворилась, и взору ведьмы предстало следующее зрелище: волк на столе догрызающий рыбу,
а внизу кот, подлизывающий стекающую приятную жижицу.
– Ах вы, разбойники! Ах вы, бандиты! – вскричала ведьма, стаскивая с ноги старый
обрезанный валенок.
Кот от неожиданности чуть присел и прижал уши, понимая, что спокойное житьё-бытьё их
закончилось. Волк же, наоборот, вытянулся и опустил морду. Именно это спасло его от
пролетающего над головой валенка. Валенок глухо ударился о стенку и упал на пол, заставив
сорваться с места кота.
– Тебе пора уходить! Ты, видимо, уже стал достаточно взрослым. Такой умный – не
пропадёшь! – выдохнула ведьма, глядя на серого.
Серый не спеша спрыгнул со стола, ведьма открыла дверь и он, выйдя за порог, словно
растворился в темноте.
Время от времени серый приходил к дому ведьмы, и та угощала его. Об него уже большого
и матёрого обтирался большой черный кот, волку это явно нравилось. Серый всегда приходил
один. Иногда он сам съедал угощение ведьмы, а иногда уносил с собой.
Как-то вечером, после визита в село, ведьма, держа на руках кота, рассказала ему историю о
том, что поведала ей продавщица в местном магазинчике.
– Представляешь, кот! А нас хотели ограбить! В село прикатила молодёжь из города и
узнала обо мне. Решили, что у нас с тобой тут залежи золота, пошли через лес к нам. Хотели в дом
с нескольких сторон заходить. Рассредоточились, а сделать ничего не смогли. Испугались – за
каждым из них, оказывается, уже наблюдали. Волки зашли сзади и погнали этих до самого села.
Кому-то пятку повредили, кому-то руку. Теперь в селе считают, что меня сам лес охраняет.
Смешно!
Ведьма долго и ласково улыбалась, глядя на разомлевшего кота.
