Мне кажется, что тогда звенела капель. Но мама утверждает, что был август. Папа пришёл с работы пораньше и объявил, что ему дали отпуск и что мы едем в гости к бабушке Марье. Мама давно уже бредит этой поездкой, ей всё кажется: не дожить! Дожила…
Она бежит к сестре отца Агнешке, чтобы договориться насчёт дома и скотины. Милая Агнешка, конечно же, соглашается подомовничать, потому что мама потом отпустит её к дочке в Узбекистан.
Вечером я пораньше забираюсь спать, крепко-накрепко зажмуриваю ресницы и мечтаю, как я встречусь с бабушкой Марьей, тётушками Ниной и Варварой, как все они мне обрадуются, будут целовать, дарить разные безделушки – будет море любви.
Но впереди самое трудное. Впереди – дорога, вернее, бездорожье. Километры жидкого месива кажутся вечностью. Но в груди столько радости, что я, задрав повыше юбчонку, шлёпаю и шлёпаю впереди родителей.
Вот и пристань. Пожалуй, и правда, был август. Помню, как берёзы роняли золотые монетки, и лужи помню. И как захлебнулся папин голос в пароходном гудке. Мы плывём по Сухоне.
Знакомлюсь со всеми подряд, завожу дружбу, с кем-то прощаюсь и долго машу рукой, потом улыбаюсь потерянно. Вот и приплыли. Спускаемся по трапу. Вологда. Снова начинаю осваивать пространство, опять пробую знакомиться и упираюсь глазами в неё, нашу сельскую учительницу Людмилу Серапионовну.
- Ты почему одна? – строго спрашивает она.
Выговорить ничего не успеваю, оборачиваюсь и машу рукой. Она видит моих, объясняет им, что возвращается с курсов. Какое загадочное это слово – курсы! Вместо привычного строгого костюма на ней яркое крепдешиновое платье, соломенная шляпка, копна таких же соломенных кудрей – мне казалось в тот миг, что она – волшебница и возвращается с какой-то другой планеты.
Прощаемся. Уже не хочется ехать в гости, глаза наполняются слезами, она наклоняется и шепчет мне на ушко какие-то магические слова. Слёзы высыхают, мы прощаемся и уходим.
Потом мы плывём ещё на одном пароходе, потом на маленьком катере «Меркуше», и вот мы уже у бабушки. Помнится её маленький приземистый домик, яркие полосы солнечного света, рассекающие комнату, на полу домотканые половички и высокая кровать с горой подушек. Проходит неделя, другая, и я начинаю грустить. Помню, как подсела ко мне тётушка Варвара:
- Ты чего, воробей?
- Ехать надо…
- Но ты ещё компот не пробовала…
А я знаю, что компот будут подавать за праздничным столом в Воздвижение (Звиженье, как говорит бабушка) – это престольный праздник в бабушкиной деревне. Компот будут хлебать ложками, а орешки потом соберут и отдадут мне, и я, взяв молоток, уйду на крылечко и буду добывать из них вкусные ядрышки.
Дома мама тоже варила компот, только вместо вкусных фруктов в нём была пареная свёкла. Против бабушкиного компота-лакомства устоять было трудно, только я всё равно настаиваю:
- Нет, ехать надо. Мне в школу пора…
Тётушка теребит меня за нос и смеётся. Мне шесть лет! Но в школу в этот год я всё-таки пошла, моего ожидания встречи со школой сдержать никто не смог, да, к счастью, никто и не сдерживал, ни родители, ни учительница.
Дорогие читатели! Благодарю за лайки, комментарии и репосты!