У нас в школе был учитель математики Виктор Фёдорович, который при любом ответе ученика спрашивал его:
- Ты уверен?
И интонации вопроса были такими, что поначалу нас всех заставляли начинать сомневаться в верности решения, даже при ответе на элементарные вопросы и решении пустяковых примеров. И когда ученик просил возможность ещё подумать, Виктор Фёдорович говорил:
- Пока не уверен – не отвечай. А если уверен, то уже не сомневайся.
И такой педагогический приём воспитывал в подопечных уверенность в своих решениях и, в конечном счёте, в себе.
Но вот сейчас, когда Борис Петрович, что называется, поймал меня на слове я должен был ответить прежде всего себе:
«А подозреваю ли я адвоката Юлию Сергеевну, девушку, которая, поря себе сознаться, мне симпатична, в возможном сотрудничестве с нашими оппонентами?».
Она единственная, кроме Бориса Петровича и Профессора наверняка знала, где я находился перед тем, как меня похитили. Но с другой стороны, если целью похитителей был я лично, то они с таким же успехом меня могли следить за мной и от моего дома. По крайней мере мне хотелось на это надеяться. И потом я просто то теории вероятности, в конце концов, должен наконец встретить девушку, на которую можно положиться.
Не скажу, что я уже увлёкся этой Юлей, но интуиция подсказывала, что независимый сильный характер в сочетании с трогательностью ребёнка, как минимум, вызывают приятное волнение и прилив нежности. А это значит, что… Скорее всего – это значит, что ничего в дальнейшем развитии отношений исключать нельзя. И наличие рядом ещё одной девушки, которая подначивает Юлию, может являться катализатором развития событий во вполне определённом направлении. И даже если такое не случиться, то друга в лице Юли я бы хотел иметь. Правда с друзьями не целуются. Хотя тот почти невинный поцелуй можно, пусь и с натяжкой, считать дружеской поддержкой.
Такие размышления долго не давали мне заснуть и в результате я проснулся, когда солнце уже светило в глаза, а это означало, что на дворе уже совсем не раннее утро. Даже запах кофе уже не доносился с кухни.
На кухне на столе стоял завтрак. Нюра сидела на открытой веранде и читала книгу. Увидев меня она отложила чтение:
- Кофе приготовить? – спросила она.
- Читаешь? – задал я не самый умный вопрос.
- Да, про себя.
- Да вижу, что не в слух, - попытался пошутить я.
Нюра улыбнулась показывая, что оценила.
- Случайно попалась книга. Я фамилию автора ни разу не слышала: Чимаманда Нгози Адичи…
- Ты сейчас точно не ругаешься? – перебил я собеседницу.
Она опять великодушно улыбнулась.
- Открыла страницу наугад и не могу остановиться. Всё про меня, хоть пишет автор про то, как нигерийская девушка попадает в Америку.
- Мне тут совсем недавно один человек сказал, что человек настолько свободен, насколько он читает книги.
Нюра согласно кивнула.
- Умный человек.
- Это Юлина мама, - подтвердил я.
- Ого, - уже с явной иронией произнесла собеседница, - Мы уже и тёщей знакомы.
- Да, ладно тебе прикалываться, - и я сел на другое кресло.
- А я не прикалываюсь. Вы оба молодые, красивые, свободные. Симпатичны друг другу. Аж завитки берут. Вот ещё твоя красавица нос воротить будет, так я воспользуюсь её нерешительностью и сама тебя отобью, - в Нюриных глазах заплясали чёртики.
- Мы не такие доступные, как это на первый взгляд может показаться, - прокомментировал я с иронией.
- Да, куды мужик денеться, ежели баба решила, - сказала Нюра, подражая какому-то неведомому мне диалекту и пояснила, - говорила мая бабушка из Перьми.
Мы засмеялись.
- Что гогочите? – на веранду вышла Юля с полотенцем через плечо.
- Да, я тут пытаюсь соблазнить Лаврентия, - почти невинно начала Нюра, - А он мне, не фига у меня не выйдет, мол, его сердце занято другой. А я ему, что сердце трогать не буду…
Юля только покачала головой и направилась вокруг дома:
- Я на речку. К обеду не вернусь, значит утонула. Обедайте без меня.
Какое-то время мы сидели мола. Потом Нюра встала и пошла на кухню:
- Тебе сколько сахара? – спросила она уже из дома.
- Только если в прикуску, - ответил я и посмотрел на обложку книги. На солнечно-жёлтом фона был профиль красивой негритянки и название, которое даже рассмешило. «АмериканХа».
Кофе пили молча и я поймал себя на мысли, что мне приятно общаться с этой интересной девушкой, которая прямо на глазах из испуганного и забитого создания превращалась в интересного и чуткого собеседника. А ирония, моя любимая черта в собеседнике, делала девушку ещё привлекательней.
- Это Москва сделала меня забитой, а вообще я всё детство была заводилой в мальчишеской компании. Я знаешь как драться умею? – серьёзно спросила Нюра.
- Нет, - ответил я шутливо, - И постараюсь не узнавать.
Мы опять помолчали. Тишина не напрягала.
- Ты бы сходил на речку, - серьёзно сказала девушка, - Что-то мне на душе не спокойно.
Ни иронии, ни сарказма я не услышал. А вот тревогу в голосе почувствовал. Я поднялся к себе, взял полотенце и пошёл на речку помахав Нюре.
Игривое настроение нашей беседы в Нюрой никуда не делось и я решил устроить Юле сюрприз. Я не стал спускаться на пляж от дома, а прошёл выше по течению и, продравшись через густой кустарник, оказался на берегу. Здесь было не столь уютно, как возле нашего дома. Поэтому на берегу я только оставил свои вещи и, осторожно спустившись в воду, по течению проплыл к нашему пляжу. Здесь я собирался скрываемый ветвями ивы неожиданно выйти на берег и испугать подругу. Но, когда сквозь густые ветви ивы уже был виден берег, я увидел лежащие на берегу полотенце, на котором Юли не было. И, осмотревшись берег из своего укрытия, я заметил, что девушка отошла в сторону и присела за кустами, скрывающими её от всех, кто мог спускаться на пляж. Я даже не успел решить, что ситуация, когда девушка присела за кустиком не подразумевает посторонних взглядов, как меня просто прошибло пониманием того, что девушка разговаривает по телефону. Она говорила по телефону, голоса мне не было слышно, и осматривалась по сторонам, как это делает человек, который не желает, чтобы его за этим занятием застали.
Игривость настроения пропала разом. Я погрузился в воду насколько это возможно и за прибрежной растительностью вернулся к месту где оставил вещи. Потом, одевшись, уже по берегу направился к пляжу. Юля загорала, лёжа на полотенце. Я подошёл так, чтобы закрыть ей солнце. Она открыла глаза. Тогда я поставил руку так, чтобы тень её была на животе девушки.
- Вот будешь спать и кто-то станет, как я и загар у тебя будет таким, что все будут спрашивать, кто это держал свою руку у тебя на животе пока ты загорала.
Юля, переворачиваясь на живот, ответила:
- Всем буду отвечать честно: дурак какой-то.
