Как мы сказали в прошлой части, к концу 1793 - началу 1794 годов террор достиг своей апогеи. Казалось бы, внутренний враг уничтожен, ту же участь практически разделил и внешний враг, однако Робеспьеру этого оказалось мало. Дело в том, что вся революционная масса: монтаньяры, якобинцы, санкюлоты и далее по списку, не была однородной, и разные элементы на разные вопросы смотрели совершенно по-разному. И такой расклад дел уже далеко не играл на руку Робеспьеру, желавшему максимального укрепления именно собственной власти.
Стоило якобинцам только укорениться во власти, как в их рядах началась борьба. Ещё осенью появились два наиболее радикальных крыла движения: так называемые эберисты, выступающие за продолжение революционной борьбы, против церкви и против какого-либо сношения с иностранными державами вообще и дантонисты, на тот момент наиболее умеренные депутаты во главе с Дантоном. Он всячески стремился добиться признания революционной Франции другими государствами и вообще не планировал проявлять к соседям какую-либо агрессию. Одним словом - “строительство коммунизма в отдельно взятом государстве”. Да, у всех было свое понимание и трактовка термина “свобода”. Но ни до уровня Сталина, ни до уровня Троцкого ни одна из сторон явно не дотянулась. Дантон переоценил собственную популярность в народе и не предпринимал никаких действий против своих конкурентов. А Эбер же, наоборот, вступил в практически открытую борьбу с Робеспьером. И к слову, по началу он имел какой-то успех. С его подачи в конце зимы Конвент принял ряд так называемых вантозских декретов: новый ценовой “максимум”, закон о конфискации имущества у подозрительных с перераспределением среди бедняков. Но эберистам этого было явно не достаточно, они планировали полный захват власти. Опираясь на Кордельеров, они уже готовили восстание. Но заговор был раскрыт. И уже 24 марта (4 жерминаля по революционному календарю) Эбер, Ронсен, Венсан и Моморо были гильотинированы, да ещё и вместе с некоторыми иностранцами, для обеспечения ярлыка шпионов в народе.
За Эбером на Эшафот пошел и легендарный Дантон. Его эта участь настигла 5 апреля. Вместе с ним отправлены на казнь были и его сторонники Делакруа, Филиппо, Демулен (тот самый человек, который вел народные массы на Бастилию 14 июля) и другие. Казнь Дантона запомнилась в истории Франции, как казнь более чем мужественного человека. Да, он был революционером, да, так или иначе, он участвовал в терроре. Но все же, от остальных революционеров он отличался. Стоит проследить за его поведением перед смертью. Когда его везли к эшафоту, мимо дома Робеспьера он выкрикнул: «Максимильен, я жду тебя, ты последуешь за мной!». На эшафот он поднялся со словами: «Вперёд, Дантон, ты не должен знать слабости!». Вот, что впоследствии написал палач о казни Дантона: «Сначала на эшафот взошёл Эро де Сешель, а с ним и Дантон, не ожидая, чтобы его позвали. Помощники уже схватили Эро и надели ему на голову мешок, когда Дантон подошёл, чтобы обнять его, так как Эро уже не смог проститься с ним. Тогда Дантон воскликнул: „Глупцы! Разве вы помешаете головам поцеловаться в мешке?..“ Ещё нож гильотины не был очищен, как Дантон уже приблизился; я удержал его, приглашая отвернуться, пока уберут труп, но он лишь презрительно пожал плечами: „Немного больше или меньше крови на твоей машине, что за важность; не забудь только показать мою голову народу; такие головы не всякий день удается видеть“. Это были его последние слова»...
Революция пожрала своих детей. Робеспьер остался в полном одиночестве. Марат, Верньо, Дюмурье, Дантон, Демулен, Эбер, Людовик XVI, наконец. Все эти люди оказались отныне мертвы. Но именно это и стало причиной гибели самого Робеспьера. Уничтожение главных лидеров революции привело не к созданию единой централизованной системы власти, а только разорвало связь между множеством комитетов, коммуной и Ковентом. С падением Кордельеров после казни эберистов (а ведь это те самые люди, которые стояли на Марсовом поле ещё в начале революции), движение санкюлотов полностью лишилось каких-либо рычагов власти. Огромное количество революционных комитетов было закрыто, а Парижская коммуна, главная действующая сила революции, независимая ни от кого, отныне оказалась полностью подчиненной Робеспьеру. Он уже держал под своим контролем всю Франции и ничего вообще не было способно ему противиться. По крайней мере, он так думал. О конце революции и о падении великого и грозного Робеспьера мы поговорим в следующих частях.
#франция #великаяфранцузскаяреволюция #якобинцы #дантон #робеспьер #марат #наполеон #европа #история #политика