Как вы думаете, что случилось с флотским офицером, о котором французский дипломат Анри Лави сообщил в своем донесении в начале 1720 года следующее:
«…один офицер-моряк имел смелость написать царю в Олонец письмо, в котором упрекает его за издание новых законов, вредных интересам его и его подданных, утверждает, что он вообще не имел права издавать никаких законов без согласия московского Земского Собора…»?
Как считаете, какую кару придумал ему суровый Петр Алексеевич? Ведь он, «со вниманием прочитал письмо», а потом отправил его в Сенат, распорядившись устроить суд над автором послания. И судьи даже собрались. Так на суде этот флотский офицер, когда его спросили: ты что, не боишься наказания за свою дерзость, ответил:
- Бояться мне нечего. Так как царь дал мне шпагу, то никто кроме него, лишить меня оружия не вправе.
А потом развернулся и уехал в Кроншлот.
И что?
А ничего. Суд разошелся. Петр все это время сидел в Олонце, пил тамошнюю минеральную воду, работал на своем любимом станке, играл на бильярде и в шахматы. И ничего по вопросу дерзкого офицера в Петербург не писал. И в Петербурге тоже ничего не предпринимали. Наконец, 28 марта государь вернулся в столицу и через день ...
Нет, не приказал готовить плаху. И в Сибирь никого не отправил. Он только велел поинтересоваться у дерзкого офицера, а закончил ли он уже переводить с французского свод морских сигналов?!
Оказалось, что перевод готов. Дело приближалось к началу навигации и Петр … приказал наглецу дальше заниматься кораблем, которым он командовал. В августе того же 1720 года этот дерзкий офицер прислал царю рапорт о встрече в море с Ревельской эскадрой, ведущей четыре трофейных шведских корабля, захваченных при Гренгаме.
С чего бы вдруг такое хорошее отношение к дерзкому офицеру? Какому-то выскочке, капитану 2-го ранга?!
Видно на самым деле был ценным человеком этот Конон, раз Петр I прощал ему даже такие эскапады.
Все началось все с того, что 14-летний сын самого «князя-папы», главы «Всешутейшего, всепьяннейшего и сумасброднейшего собора» Никиты Зотова попросился у царя отправить его в Англию учиться морскому делу. Дело в том, что в морские офицеры представители знатных родов, прямо скажем, не рвались. Зотовы же были незнатного рода. Только Никита Моисеевич, хоть и был всего из дьяков, но учил Петра I грамоте и был при царе с малых лет. Именно он пробудил в царе любознательность и тягу к наукам. Но и водку пьянствовать, видимо, тоже научил царя Зотов. Недаром потом угодил в «князь-папы». То есть, Конон мог бы и другой себе судьбы поискать. Но он выбрал море. К удивлению всех.
Более того, когда закончился основной курс наук, он написал Петру письмо с просьбой остаться еще, чтобы набраться больше морской практики. И это привело Петра в огромный восторг, так что потом отец написал своему младшему сыну, что царь
«…изволил Великий государь … про твое недостойное такия превысокия монаршеские милости здоровьишко пить кубок венгерского…»
Интересно, что когда Конон вернулся домой, то вместе с другими молодыми офицерами, вернувшимися из заграничной учебы, его подвергли строгому экзамену. Причем экзамен проводил сам царь. И закончился он тем, что свое офицерское звание подтвердил только Зотов, получивший чин поручика. Остальные отправились служить матросами, так как экзамена Петра не выдержали.
Потом адмирал Апраксин специально писал племяннику, чтобы тот учился лучше, потому что на царском экзамене он ему помочь ничем не сможет:
«…возвращения себе в отечество не ожидай, дондеже познаешь науку морскую от киля до вымпела, как надлежит искусному морскому человеку, и не имей в том на меня для моей причины надежды …Которые из товарищей ваших приездом своим сюда и поспешили, оные пожалованы здесь из поручиков в матросы, только из них удержался в прежнем чине один господин Зотов…»
Толковому молодому офицеру сразу нашлась работа. Он прорывался с купленными в Англии кораблями мимо шведских каперов в Ревель и Кроншлот, занимался сторожевой службой. Сваливался за борт, не без этого. Более того, именно с того, что Конон свалился за борт прямиком в Финский залив, как раз началась его боевая служба. Но зато в 1719 году Зотов, только что ставший капитаном III-го ранга и получивший под командование корабль «Девоншир», захватил в бою у острова Эзель шведский фрегат. И за это без положенной выслуги сразу был произведен царем в следующий чин – капитана II-го ранга.
Но даже не эти геройские подвиги, верная служба и готовность полезть в любое пекло и любовь в морю были причиной хорошего отношения царя к своему офицеру. Конон Зотов еще и фактически занимался составлением русского морского устава. По распоряжению царя он перевел французский «Артикул морской», который было решено царем взять как основу русского устава. В дальнейшем, чтобы уточнить все сложные моменты и доработать устав под русские реалии, Зотов пробыл несколько лет во Франции, где заодно еще и занимался вербовкой талантливых мастеровых и архитекторов в Россию. Именно Конон Зотов написал первую русскую книгу на военно-морскую тематику, выпустив в 1724 году «Разговор у адмирала с капитаном».
Удивительный человек был. И потом, когда Петра не стало, тоже не затерялся, хоть и не стал одним из тех, кто вертит российским троном. Но контр-адмиралом стал.
Настоящий «Птенец гнезда Петрова», не боявшийся смотреть в глаза любой опасности. Вплоть до того, что резать неприятную правду в глаза царю. Немногие на такое были способны. Вот видимо и ценил Петр Алексеевич младшего сына своего старшего собутыльника.
-----------
Пожалуйста, не ленитесь, ставьте лайки :) Они очень помогают развитию канала. Не говоря уж о подписке :) Тем более, что увидеть в ленте мои статьи, а соответственно, и читать их вы гарантированно сможете, только подписавшись на канал.