Сююмбике и ее односельчане. Глава 171.
Путеводитель по каналу здесь
Свадьба шла своим ходом. Дарили подарки, зачитывали поздравления. Старшее поколение не стало засиживаться. Поздравили молодых, поели, попили, пора и честь знать. Первыми поднялись родственники невесты, следом родители жениха и их родня покинули свадьбу.
Тут-то молодежь полностью расслабилась. Тост следовал за тостом, поздравляли молодых, танцевали, веселились от души. Постепенно определились пары.
Звездой этого мероприятия была, разумеется, красавица Рузиля. Естественно, невеста выглядела лучше, но она уже занятая, она жена Муслима. За Рузилей ухаживали, наперебой приглашали танцевать. Она улыбалась, шла, однако смотрела на всех свысока, не было здесь парня, с которым бы она хотела иметь хоть какие-то отношения.
Наиль весь вечер провел рядом со своей бывшей одноклассницей, Элиной. Он еще в школе знал, что нравится ей, но тогда она была щуплой угловатой девчонкой, а ему нравилась другая, Дания, с округлыми формами и влажными полными губами.
Теперь все изменилось. Элина училась в Казани и в ней появился какой-то городской лоск. Девушка удивительно похорошела, округлилась, кажется, даже подросла. Одета шикарно! Единственная дочь главного агронома совхоза была упакована так, как следует городской девушке.
Молодые тоже танцевали, но их утомлял весь этот шум-гам. Им хотелось скорее остаться вдвоем. Но, что делать, свадьба! Муслим обнимал в танце свою молодую жену все нежнее и крепче. От ее близости нутро его загоралось огнем, тряслись колени.
Минзиле тоже вся трепетала. Ей было стыдно, что муж так откровенно обнимает ее, но оттолкнуть его не было никаких сил. Наоборот, она сама прижималась к нему, подчиняясь силе его рук, млела, таяла.
Никто на них, кроме старшей сестры, Мадании, не обращал внимания. Она все видела, все понимала. В сердце ее зарождалась сестринская ревность. За весь вечер брат ни разу к ней не обратился. Он видит только смазливую мордашку своей Минзиле.
Обидно Мадание, вот и младший брат женился, а она все одна. Годы идут, а в ее жизни так и не появился человек, которого бы она полюбила. Если бы осталась в деревне, для такой статной работящей девушки с хорошим приданым, жених бы нашелся.
Однако не было у Мадании никакого желания ходить за скотиной, таскать на собственном горбу воду из ключа, копаться в земле. На заводе она отработала свою смену и свободна. От чего свободна? Сидит в общежитии, семечки грызет. Кому она нужна в этом городе? Городским парням своих девушек хватает.
Горько ей, видимо ее доля быть незамужней сестрой при своих братьях. Другим веселье, а ей таскать со стола посуду, мыть ее вместе работницами столовой. Ни один парень не взглянул на нее, никто не пригласил потанцевать. Ее ровесники женаты, даже если свободны, то приглядываются к девушкам по моложе.
Народ устал и стал потихоньку расходиться. Молодые поблагодарили работниц столовой, Наджию, Маданию, попрощались и отправились к себе домой.
София не спала. Рашид, выпивший изрядно, храпел, отвернувшись к стенке. Тикали настенные часы, отмеряя секунды, минуты, часы. Вспомнилось ей, как она выходила замуж, как жила, убирая за лежачим стариком, как спала вдвоем с мужем на узкой и короткой лавке в предбаннике.
Кто бы знал, сколько раз она глотала горькие слезы от бессилия, усталости, от нехватки самого необходимого. Что стоило ей улыбаться и делать вид, что она счастлива. Как горько ей было слышать от родной сестры: «Забери там позавчерашний творог. Хлеба каравай тоже можешь забрать, завтра все равно свежий буду печь».
Ни разу Зухра не сказала ей: «Вот, возьми, я свежий хлеб испекла». Ни разу. Отдавала то, что все равно пойдет скоту на корм. Тогда София поклялась себе, что она будет жить не хуже сестры. Не доедала, не досыпала, за скотиной ходила лучше, чем за детьми.
Жизнь положила, добилась своего. Все у нее в порядке, не хуже, чем у людей. Дом, хлева, баня, даже ворота - добротные, двор вымощен камнем. Скотины в хлеву целое стадо, лари в амбаре полны зерна.
Только и успела пожить лет пять. Первый сын женился. Пришла в дом невестка, умная, работящая. Но с нее начал разрушаться, с таким трудом выстроенный, мир Софии. С ее появлением в доме началось непослушание сына и даже мужа. Это из-за нее пошатнулся авторитет хозяйки.
София лежала поверх одеяла, вытянувшись в струнку, сцепив пальцы рук под грудью и уставившись в темноту. Она не ревела, только слезы текли и текли по ее щекам, попадая в уши и стекая на подушку.
У Сабира характер отцов, мягкий, понятно, что он под дудочку жены будет плясать. Муслим вырос суровым, характер как у Хамидуллы, много не разговаривает, поступает так, как считает нужным. Что толку с этого? Он с матерью суровый, а жену молодую так и будет на руках носить, как его дед носил свою вторую жену.
Муслим с женой пришли около полуночи. Разделись в прихожей и, не включая свет, прошли в свою половину, осторожно прикрыв за собой двери. Муслим включил настольную зеленую лампу, стоящую на столике у кровати. Комната осветилась таинственным зеленоватым светом. Минзиля закрыла шторы, села на кровать.
Оба были растеряны. У обоих ЭТО должно произойти в первый раз. Минзиле стеснялась мужа, но крепко помнила наказ подруги, нельзя выключать свет, когда раздеваешься. Пусть он увидит, как ты хороша, пусть оценит.
Дрожащими руками она отцепила бантик, расстегнула ремень, положила на столик. Далее все было, как во сне. Как-то само собой Муслим оказался без пиджака, даже без брюк и рубашки. Сам расстегнул на платье жены пуговицы, снял с нее платье и ахнул вслух
- Милая моя, маленькая, какая же ты красавица! Снял с нее белоснежную комбинацию, ухитрился даже расстегнуть подтяжки и снять шелковые чулки с гладких длинных ног. Дальше терпения у него не хватило, подняв Минзиле на руки, осторожно положил на мягкую постель.
Откуда что взялось, ведь по сути они были мало знакомы. Переписывались, погуляли месяца три. Муслим всего раз пять ее до свадьбы поцеловал. А тут понесло его, как весенний поток. Он облобызал каждый кусочек нежной кожи девушки по всему ее телу.
Он боялся причинить ей боль, она такая маленькая, такая хрупкая. Она хотела этого все яростней, и когда казалось, что больше нет сил терпеть эту муку, оно случилось! Боль горячим жалом ужалила ее нутро, но она не закричала, только крепче вцепилась ногтями в его плечи. Воскликнул Муслим, словно не Минзиле, а ему досталась эта боль.
София не спала, ждала младшего. Он явился гораздо позже, разделся, прошел в свою комнату, долго укладывался, что-то тихонько про себя бормоча. Мать поняла, что он выпил, но даже не возмутилась, будто так и положено. Полежала еще немного, дожидаясь рассвета, всматриваясь в светлеющий проем окна.
В эту ночь она все для себя решила. Жизнь ее не будет такой, как раньше. Кончилось ее время. Если она хочет мира в семье, ей придется подстраиваться под сноху, а не наоборот, . Нельзя выставлять себя и своих детей на посмешище, поэтому в ее доме будет мир, что бы это не стоило.
Благодарение Аллаху, есть у нее муж, ее дорогой Рашид. Он ей поможет и поддержит, он не предаст. На сыновей, как не прискорбно, надеяться не приходится. На дочерей тем более.
Продолжение читаем здесь: Глава 172
